Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу

– Да, Ульяна, – кивнул Дмитрий Игоревич. – Все это очень подозрительно, и, мне кажется, что с вашим появлением произойдет немало странностей.

– Вы меня обвиняете? – я быстро насторожилась и сжала кулаки. В детдоме воспитатели редко проводили расследования, если разбилось окно, кто-то курил в комнате, или взорвался очередной унитаз, хватали первого попавшегося и наказывали. Так что опыт общения с дознавателями, обвинителями и быть самой себе адвокатом у меня какой-никакой был. – Эй, на меня дело не сошьешь, у меня алиби есть.

У меня его, кстати, не было. Я по терему шлялась в поисках Майи Вольфовны. А вспомнив об этом, прямо затряслась от негодования. Как говорится, нет предела беспределу. Решили себе козла отпущения найти?

– Бабкина, да не мельтеши! – устало отмахнулся Бойцов, думая о чем-то и почесывая свою бороду. – Никто тебя не трогает, ты магичить-то толком не умеешь.

– Ага, зато каменной кучей приложить могу, – вспомнила утреннее занятие и хлопнула себя по губам. Вот кто меня тянул? Сама же себе могилу выкапываю. Взглянув на преподавателя, на всякий случай воскликнула. – Почерк преступления непохож!

– Тихо, – оборвал нас ректор, уставший от пререканий, и с какой-то потаенной надеждой воззрился на Вячеслава Алексеевича. – Слава, Ульяна права, думаю, что она тоже имеет какое-то отношение ко всему происходящему. Ты присматривай за ней.

– Как скажешь, – обернулся на меня профессор. – Могу ее от всех изолировать.

– Это лишнее, – грустно усмехнулся Иванов, посматривая в мою сторону, я как раз изображала искреннее негодование. Трясла шевелюрой, закатывала глаза и фыркала. – Пусть девочка учится.

– Идите, Бабкина, – Вячеслав Алексеевич абсолютно игнорировал мое недовольство. – Утром занятия не будет, отоспитесь. А о том, что здесь услышали, не распространяйтесь. Мы быстро поймем, откуда пошли слухи.

И я не успела ничего предпринять, как меня выставили за дверь. Даже при желании подслушать я бы не смогла. Интерьер в главном тереме сохранял стиль девятнадцатого века: стены были толстыми, а двери основательными. К тому же была уверена, что оба мужчины позаботились, чтобы любопытная студентка не задерживалась. Через мгновение появился домовик и проводил меня в комнату.

– Все завтра! – оповестила Злату и упала головой на подушку.

Говорить не хотелось, да и вспоминать о кошмаре тоже. Думала, что сон не придет, но усталость за первый учебный день и количество впечатлений навалились огромным грузом, и я быстро засопела под мурчание кота, забравшегося под одеяло. Таким образом, Борис хотел меня успокоить, и я была благодарна его участию.

Утром соседки еще спали, но, тикающие часы подтверждали мои худшие опасения: близились занятия. К сожалению, теперь каждый день мне предстояла физическая подготовка под началом неугомонного Михаила Матвеевича Контузова. Грешным делом хотелось прогулять, но это позже, когда я пообвыкнусь.

В ванной долго стирала с себя вчерашнее липкое ощущение вины. Люба так кричала, так молила о помощи, что в ушах до сих пор стояли крики девушки. Видимо, из-за собственных печальных мыслей, я забылась, пробыла дольше обычного, помешав Волковой и Моревне в их  сборах. Очнулась, когда ко мне грубо постучались, и зычный голос Милы раздался на все наши покои.

– Ты, Бабкина долго следы преступления стирать будешь? Или еще кому-то войти дашь?

Если до этого момента я терпела русалку, полагая, что она просто избалованная девица, то сейчас дочка морского царя переходила все дозволенные границы. Разве я хотела бы вчера оказаться там, где оказалась? Да, она подруга Любы, но я-то здесь при чем? Я тоже переживаю, тоже грущу из-за погибшей.

Открыв, понадеялась высказать белобрысой выдре все, что о ней думаю, но не тут-то было.

У Моревны окончательно поехала кукуха, и в мозгу выплясывал краб. Она налетела на меня и смела с ног, так что я ударилась о раковину и упала на кафель.

– Девочки, что вы делаете? – Под мой визг в ванную забежала Злата.

К счастью, осознав ситуацию, она уселась на русалку сверху и принялась тянуть ее за волосы, оттаскивая от меня. Жаль, что здесь преподавателя богатырей не было, мы могли зачеты досрочно получить.

– Что же делается? Что же делается? – сновал туда-сюда кот, но предусмотрительно в женскую драку не лез.

Вполне возможно, ученый зверь прекрасно был осведомлен о последствиях. Мы могли разобрать на орудие пыток его тело, а костями продолжили бы дубасить друг друга.

Я всячески пыталась скинуть ополоумевшую блондинку, но она еще больше цеплялась, оставляя на мне царапины. Со своей стороны не осталась в долгу и своей же больной головушкой втемяшилась в лоб противнице, а потом еще и кулаком под ее глазом добавила.

– Дуры, успокойтесь! – вопила сверху моя подруга, вырывая клочки волос у царевны.

С Волковой тоже происходило что-то странное. Нависая над нами, в попытке оттащить Милу, я успела заметить, как меняются цвет ее глаз с глубокого зеленого на яркий желтый, а зрачки из круглых больше походят на волчьи. Ее ногти удлинились, и она без труда подхватила Моревну над собой, усаживая русалку в ванную.

Потом проясним, что за метаморфоза со Златой, но сейчас я желала только одного – справедливого возмездия. Рывком включила ледяную воду и направила струйки душа на обидчицу.

Мила точно малость охренела, а до меня медленно дошло, что я идиотка. Нашла чем пугать русалку. Но все-таки эффект проявился. Соприкоснувшись с водой, Моревна преобразилась, обернулась волшебным светом, а через секунду показала свой невероятной красоты хвост с фиолетовым отливом чешуи.

Все бы ничего, но она горько плакала и дальше забивалась в угол.

– Мила, я все понимаю, – испытывая небывалый стыд, ошарашенно отключила душ. – Но у тебя никаких психических заболеваний нет?

Налицо биполярное расстройство.

– Отстань, – всхлипывала царевна, утирая раскрасневшиеся глаза. – Как вы только появились, все наперекосяк пошло.

– А мы здесь при чем? – влезла в разговор чуть успокоившаяся волчица. – Ты первая начала.

– Потому-у что Люба была моей подру-угой, – рыдала Моревна, не делая попыток выбраться.

Она шевелила хвостом и печально вздыхала, пока я со Златой растерянно переглядывалась.

– Маша вроде тоже тебе близка, – заметила я.

Нет, грусть ее я понимала, но русалке следовало пересмотреть свое поведение. Даже Бойцов и Иванов меня за убийцу не приняли, хотя могли и бдительность усыпить, но у меня и мотива-то нет. Девушка была вполне дружелюбной, неагрессивной и милой.

– Это другое, – шмыгнула носом соседка. – С Машей я здесь познакомилась. Все со мной дружат только из-за отца.

– Тогда ты просчиталась, – Волкова добавляла поленьев в разгоравшийся огонь эмоций. – Мы были абсолютно не в курсе, кто там у тебя отец, могла вести себя нормально и еще близких людей заиметь.

– Злата, подожди, – я уселась на бортик. Все-таки мы с ней обе добрые и всепрощающие. Мне сложно осознать проблемы богатой и знатной морской царевны: у нее родители, довольствие и, похоже, что окружающие ее спутники всегда хотят получить какую-то выгоду. У меня, наоборот, ничего подобного. В моем мире, услышав, что я сирота, выросшая в детдоме, все закатывали глаза и старались держаться подальше. – Мила, может, зароем топор войны? – предложила плачущей девушке. – Ни тебе, ни мне это противостояние не нравится.

Русалка с удивлением воззрилась на меня, но на лице быстро образовалось надменное выражение, промелькнуло, а за ним опять настало изумление.

– Я не могу, – завертела она головой. – Меня мама прибьет.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Я в Тридевятом царстве третий день. Чем я насолить Марье Моревне успела? С такими показателями на курс дипломатии моя дорога прикрыта.

– Хорошо бы получить контекст, – невесело усмехнулась и стянула полотенце с полки, подавая его Миле. – За что она меня невзлюбила?

– Ты не знаешь?

– Мила, не тупи, – окончательно разозлилась Злата, поглядывая на часы. Боевка неумолимо приближалась, а из всех нас, она единственная душ так и не приняла. – Мы в Университет в жизни бы не оказались, если бы не Иванов, – мстительно вспомнила про него, потирая костяшки пальцев.

Волковой в УПСе нравилось, но это не значило, что она не хотела отомстить ректору за наше точное попадание в непонятный, неизведанный и странный мир.

– Так, твоя бабка с моим отцом гуляла, – насупилась Моревна, обтираясь махровой тканью. – Теперь на дне всех Бабок-ежек не любят.

– Ну, и что, – я протянула ей руку, помогая встать. – Ты в кабинете возмущалась из-за слов Юсупова, а меня тоже под гребенку загребла? Почему я должна отвечать за действия бабушки?

Вообще, было бы неплохо и дневник Увиты заиметь, если таковой есть. Вдруг она была очень любвеобильная дама? Буду ее мужчин за километр обходить. Вот и Вячеслав Алексеевич моих товарок недолюбливал.

– Вы все такие, – забурчала Мила. – С толку сбиваете, наглеете, в себя влюбляете…