– Похоже, преступник знал об этом, – вновь, в самую точку прозвучало замечание Наташи.
– Похоже на то. Но, тем не менее, видеокамеру все равно прикрыл. Осторожный, – отметила я предусмотрительность преступника. – Так. Кто-то из вас останьтесь со мной, а то мне одной жутковато. Остальные спокойно, по одному, не привлекая к себе внимания, выходим и возвращаемся в зал ожидания. Света, тебя касается в первую очередь. Да, не трясись ты так!
С сестрой моей мы были ровесницами, то есть рожденными в один год (наши мамы, родные сестры, постарались). Света была жительницей городской и в детстве, когда приезжала к нам в деревню, в первую очередь, морщилась, вдыхая сельские ароматы, но потом, пообвыкнув, начинала чувствовать себя, как дома. По вечерам, гуляя в модных туфлях, она постоянно «подрывалась» на «минах», заложенных на асфальте крупнорогатым скотом (последствия выгона табуна на пастбища). Мы же, деревенские, как-то умудрялись, даже в ночи, определять эти темные пятна и обходить их стороной. Но Свете это никогда не удавалось, поэтому, через несколько вечеров, состоящих из одних мучений, она уже с удовольствием, забыв о моде, щеголяла в простых калошах, устав каждое утро отмывать туфли. То же самое касалось и рук. Спустя какое-то время, помогая мне на грядках, маникюр Светы приходил в негодность и безобразность. Ногти, естественно, со слезами отстригались, и сестра приобретала вид самой, что ни на есть обыкновенной сельской девушки без маникюра и в калошах. Мужа своего Ивана, Света встретила здесь же и очень рано вышла за него замуж. Я в то время была ярой противницей их брака, потому что с Иваном мы особо не дружили и даже немного недолюбливали друг друга. Но со временем все забылось. Окончив институт, Ваня сделал неплохую карьеру, став начальником Иваном Николаевичем. Света тоже изменилась, чего я никак не ожидала. Из дерзкой девицы она превратилась в спокойную домохозяйку, утонувшую в заботах о доме. Словно наседка она «высиживала» свое семейное гнездо, оберегая от всех невзгод.
– Не могу, – обхватила сама себя за плечи сестра. – Не могу с собой ничего поделать. Мне страшно.
– Ты нас выдашь. Возьми себя в руки! – скомандовала я, для чего-то топнув ногой. – Почитай журнал или книжку. Главное уткнись во что-нибудь глазами.
– Не могу, – то ли действительно, Света не могла справиться с эмоциями, то ли просто вредничала.
Остальные свидетели, как ни странно, вели себя вполне достойно, молча вслушиваясь в наш диалог.
– Ну, хотя бы вид сделай, что читаешь, – пожалела я ее, погладив по спине.
– Я попробую, – пробормотала сестра и первой устремилась к выходу.
– Только давайте договоримся, – провожая Свету взглядом, раздала я всем указание. – Нашим мужчинам об убитом ни гу-гу. А то я Леху знаю, тут же начнет законами на мозги капать.
Глава 7
Мои, отныне, соучастницы, постепенно, одна за другой, освободили пространство. Со мной осталась Ирина, вызвавшись мне помочь на добровольных началах. И пока я выпроваживала женский состав нашего туристического сообщества, она умудрилась уже, где-то отыскать, что-то наподобие шеста.
– Вот, ведь, ушлый какой. Подготовился, гад, – высказалась она, держа палку в руках и намекая на убийцу. – И про туалет-то он знал. И, глянь, что раздобыл где-то.
– Что это? – оглядела я, как она и хотела, ее находку.
– Труба, – потрясла подруга перед моим лицом куском пластика. – Дело сделал и аккуратно в кабинке у стены оставил.
– Думаешь, это убийца оставил? – показалось мне подозрительным такое совпадение.
– Кто, ж, еще? Он, конечно. Изверг! И как только таких иродов земля рожает?
– Носит, – поправила я ее.
– Сначала носит, но потом же рожает, – выстроила вполне логическую цепочку Ирина, видимо, не совсем осознавая, о чем говорит.
– Ладно, пусть будет так, – махнула я рукой, понимая, что сейчас ни то время и место, чтобы вступать в полемику, и перевела тему, – Если даже и не знал, то быстро сориентировался. Ну-ка, – подтолкнула я подругу сзади. – Иди к выключателю. Только сначала протри его, я за него уже хваталась. Да, и сама голой рукой не прикасайся, отпечатков пальцев не оставь. Платочком воспользуйся. Когда скажу, вырубишь свет. Это на всякий случай, чтобы нас в темноте камера не зафиксировала. Вдруг, она все же рабочая.
Ирина ушла на другой конец помещения, сунув трубу мне в руки.
– Нашла, – крикнула она оттуда. – Выключать?
– Подожди, – вновь посетило меня озарение. – Я тут прикинула. Если туалет действительно не функционировал, значит, табличка, оповещающая об этом, где-то должна лежать. Ты там ничего подобного не видишь?
Повисло, немного пугающее меня, безмолвие. Я ждала ответа Ирины, все больше волнуясь за наше путешествие. «Но почему опять мы?», – упрекнула я, торчащие из-под двери, ноги покойника.
– Ты не поверишь, – неожиданно, прорвала криком тишину Ирина, вынудив меня вздрогнуть и приложить руку к груди, к тому месту, где сердце норовило выскочить наружу. – Есть табличка, она снаружи, почти у самой двери, валялась. И как мы ее не заметили? Я ее на ручку повесила. Правильно сделала?
– Правильно. Молодец! – похвалила я ее за сообразительность. – А теперь выключай свет!
По едва слышному щелчку, я догадалась, что Ирина нажала на выключатель. Стало темно. Я, ориентируясь только на воспоминания, ткнула верхним концом трубы в не распознаваемое пространство и с первого раза подцепила жакет Софочки. Он, достаточно, громко упал на пол.
– Порядок, – радостно возвестила я свою сообщницу. – Жакет на полу. Осталось только ее найти.
Передвигаясь в темноте, я ногами пыталась нащупать наряд Софочки. Делала я это медленно, так как мне мешала и не давала разогнаться все та же труба, которую я тащила за собой, совершенно не соображая, куда ее деть и что теперь с ней делать.
– А-а-а, – вдруг, раздался из-под меня, чей-то крик. – Отпусти руку, ты на нее наступила. Ой-ой-ой, больно!
Я машинально отпрыгнула назад и, запнувшись о трубу, рухнула на пол. Вслед за шумом от моего падения, раздался грохот и от упавшего объекта канализации, который я, от неожиданности происходящего, выпустила из рук.
– А-а-а, – взвыла и я, забыв о конспирации нашей операции.
– О-о-о, – раздалось мне в ответ из темноты. – Ты чего по рукам ходишь?
– Откуда я знала, что ты мне навстречу ползешь?
– Я помочь хотела.
– Так предупреждать надо. Больно?
– Нормально, – уже более спокойно ответила Ирина. – Жакет нашла?
– Какой там нашла. Еще и трубу потеряла, – поднялась я, потирая ушибленное место.
– Ладно. Ищи ее, а я жакет буду. Только давай разговаривать, иначе я боюсь без рук остаться.
Судя по возобновившемуся шуршанию, подруга поползла дальше.
– А почему ты руками шаришь? Иди и ногами ощупывай, – выказала я себя настоятельницей и главной советчицей в деле.
– И то верно. Чего это я? – упрекнула саму себя Ирина и смолкла.
Я начала продвигаться в ту сторону, куда по моим расчетам и укатилась труба. Через два шага я ее обнаружила и, подняв, заговорила:
– Нашла жакет? Я нашла.
– Нет, – буркнула в ответ Ирина. – Да, где он? Ты точно его сбросила?
И в этот момент в замок входной двери, кто-то вставил ключ, прилагая усилия, чтобы провернуть его.
– Черт, – растерявшись, смачно выругалась я. – Ирина, беги!
– Куда? – едва слышно, пропищала подруга, видимо, мечась в темноте, как муха в паутине, завидев паука.
– Беги в сторону кабинок. Там постарайся встать на унитаз ногами и главное молчи. Поняла? – прошептала я, стараясь своей уверенностью вселить веру в успех в пособницу.
На мои слова ответа не последовало, но, практически сразу, до меня донесся шум упавшей крышки унитаза. Делать замечание Ирине, и возмущаться по этому поводу было некогда, потому как я сама, стараясь не совершать шума, продвигалась в сторону кабинок. Задев ногой чужую ногу, я чуть не вскрикнула от пережитого ужаса, постигнув, что это нога убитого. Но времени ни на что иное, как перешагнуть (а точнее, перепрыгнуть) не только через покойника, но и преодолеть собственное «не хочу», у меня не оставалось. В один прыжок, я очутилась на унитазе и замерла, вполне удобно разместившись на сливном бачке, продолжая крепко сжимать в руке трубу.