Спасти королеву. Хроники земли Фимбульветер

Действительно, чем и кому. Я не знал королеву Брюнхильду, видел ее всего несколько раз, но она показалась мне ничем не примечательной женщиной. Не юна. Не красавица, скорее миловидная, и заметно, что такой она была смолоду. Лицо очень спокойное, мягкое, движения неторопливые.

Она происходила из клана Рокъ, первых вурдов с севера. Пряжа, беленые на снегу холсты, монотонные протяжные песни и столь же беспредельная невозмутимость – вот что приходит в голову, когда слышишь о тех краях и людях, их населяющих.

Говорят, Хрольв углядел Брюнхильду во время очередной своей поездки по стране. Король на то время был вдовцом, хесса Рокъ почему-то так и не сподобилась прежде выйти замуж. После короткого, но приличного по времени ухаживания состоялась помолвка, потом свадьба. Никто этому браку не препятствовал. С первого дня и до сих пор супруги жили мирно. Дети Хрольва от первого брака с мачехой поладили. В дела государства она не вмешивалась, а родственники ее, кроме юной племянницы, так и остались жить в херреде.

Брюнхильду называли доброй королевой.

Кто же и почему возненавидел ее?

– Хельга, это точно было покушение? Не несчастный случай, не ошибка?

– Несомненно, – решительно кивнула сестра. – Яд был в церемониальном кубке королевы, из которого она пила, открывая бал. К счастью, Брюнхильда терпеть не может орсоль, только смочила губы. Сделала б хоть глоток, и Хрольв опять стал бы вдовцом. Удача так же, что лекарь оказался достаточно сведущим и не побоялся крикнуть, что Ее Величество отравили. Хессир Согъен, начальник Палаты Покоя, и его люди перерыли весь дворец, но выяснить ничего не смогли. Сам знаешь, что кубки нашим правителям не подносят, король и королева берут их уже наполненными со специального возвышения в бальном зале. Все готовят заранее. Подойти, поднять покров, бросить отраву мог любой. Подкупленный слуга или кто-то из гостей. Подозреваются все, – Хельга внимательно оглядела галерею, на которой мы стояли, в обе стороны. – Но больше всего мне не нравится, что Орм почему-то просил рассказать тебе обо всем происходящем.

– Хельга… А Герда? Ей можно сказать?

– Про твою благоверную старый хитрец ничего не говорил, – сестра выбила пальцами по балюстраде сложный ритм. – Наверное, потому что уверен: в ближайшее время она все равно все узнает.

Два дня дворец бурлил, как котел с супом. Не было никого, кто не знал бы про покушение на королеву. Кто-то сочувствовал Брюнхильде, кто-то недоумевал, кто-то тихо злорадствовал, но о происшедшем говорили все.

Хессир Согъен, Глава Палаты Покоя, нет, не допрашивал благородных хессе, а побеседовал лично с каждым из обитателей и гостей королевской резиденции, но безрезультатно. Хельга потом сказала, что показаний и доносов набралось столько, что хоть в мешки увязывай, но проку от них не было никакого, все пустые выдумки или злостная клевета. Двор развлекался и сводил старые счеты.

Сама же сестра в наши комнаты заскакивала, только чтобы умыться и переодеться. Ну, а мы старались без нужды вовсе носа не высовывать. Дворцовый люд, убедившись, что от хессы Къоль новостей не дождешься, принялся расспрашивать ее брата, невестку, чуть ли не пса. Так что, следуя, опять же, Хельгиным указаниям, сидели, запершись, на записки и даже стук в дверь не реагировали, прикидывались, что нас здесь вовсе нет, впускали только Харальда, а погулять с Вестри выбирались в сумерках и на рассвете, благо, ни один нормальный вурд во время Собаки не поднимется.

Герда, любящая поспать по утрам, в Гехте с нами не ходила. Я был этому рад. Ведь только на парадных портретах ухоженные породистые псы чинно выступают рядом с такой же неторопливой четой хозяев. Вестри же лапы переставляет живо, вроде и не бежит, но я за ним несусь бодрой рысью. Тут не со спутницей любезничать надо, а под ноги и по сторонам смотреть, причем по всем направлениям одновременно. Да и что прекрасной даме делать на темной холодной улице, где сверху снег, снизу лед, а навстречу промозглый ветер? В результате домой возвращаются две мороженые рыбины. Нет, мне гораздо большее удовольствие доставляет после отогреваться в теплых сонных объятиях.

Но в Бъернкроге Герда вдруг полюбила смотреть на рассвет из закрытых дворцовых дворов. Вестри был доволен и рад: чем больше народу сопровождает его драгоценную персону, тем лучше. Да и мне такие прогулки понравились.

Наш пес убежал в дальний угол двора и что-то азартно там раскапывал, только комья снега из-под лап летели. Когда показалось, что в их потоке промелькнул темный камешек брусчатки, я пошел посмотреть. И пропустил появление старухи.

Я уважаю поживших людей. Но при этом думаю, что старики не столь беспомощны и безобидны, как полагают многие. Эдит, наша с Хельгой двоюродная прабабушка, внешне похожая на украшенную нежным белым пухом диванную подушечку, наравне с мужчинами Къольхейма ходила охотиться на упыря и вовсе не была ловчим обузой. Про доброго дедушку Орма, жреца Багряного Дода, предводителя самой могущественной в земле Фимбульветер организации, и говорить нечего. Бабка же, что стояла сейчас перед Гердой, точно выскочила прямиком из страшной сказки. Скрюченная, косматая, с клюкой. Только что одета хорошо и чисто, да торчащего изо рта желтого зуба на расстоянии не разглядеть.

– Смерть! Смерть подбирается совсем близко! – выкрикивала старая фунсовка высоким визгливым голосом, а Герда ее внимательно слушала. Даже руку вперед выставила, жестом запрещая мне приблизиться. – Эти стены многое видели, многое помнят. Они видели зло, кровь. Живая горячая кровь лилась на них и остывала на камнях. Они помнят так много, что не могут молчать. Люди уходят от них. Ты слышишь, как стонут пересохшие забытые колодцы? Когда люди бросают свои дома, там селятся другие!

– Матушка Гро! Так вот ты где! Ох, простите, благородные хессе!

К старухе торопилась другая пожилая женщина. Помоложе, аккуратная, с зеленой лентой служения Милосердному Леге вдоль рукава. И какая-то вся привычная, повседневная, нисколько не сказочная.

– Ну вот, придумала, юных хессе пугать, – тараторила она, подхватывая каргу под локоть. – Пойдем в тепло, горюшко мое, кашу кушать. Вы уж простите, – служительница умудрилась сделать книксен. – Гро это, она из ума выжила. Но не бойтесь, безвредная. Она прежде у нашего короля нянькой была, у самого Хрольва, пока тот не вырос, потом во дворце свой век доживала. Но угораздило ж с сектантами связаться, с теми, кого в позатом году хессир канцлер извел. Душегубов-то переловили, а Гро, вишь ты, от стыда, а может, и от старости свихнулась. Живет тут теперь, куда ж старуху девать? Тихая, а сегодня вдруг сбежала. Ну, пойдем, пойдем, холодно.

Ласково увещевая, служительница Леге увела свою подопечную.

Вестри опасливо подкрался, уселся рядом, прижавшись к моему колену.

Герда стояла, отчаянно стиснув руки.

– Ларс, эта Гро, она ведьма. Связана с землей. Могла быть. Не захотела или не знала про себя… Но она слышит. И все, что говорила – правда.

Записка была аккуратно сложена вчетверо и подсунута под дверь. Обычный листок коры серого дерева, только очень хорошей выделки, и края тщательно выровнены. Никаких гербовых знаков и печатей. Почерк четкий, уверенный.

«Хеск Къоль!

Прошу вас ровно по наступлении времени Медведя явиться в Зеленую гостиную для важного разговора.

Ее Величество королева Брюнхильда».

Я прочитал записку вслух, и мы с Гердой удивленно уставились друг на друга.

– Время Медведя? – первой опомнилась моя радость. – Это через пятнадцать минут! А еще дойти!

Караул!

Слава Хельге, приучившей меня даже дома ходить в более-менее приличном виде. Хотя сама сестрица обожает шастать в капоте и теплых носках, растрепанная коса по попе хлопает. Но и обрести идеальный вид хесса Къоль умудряется за десять минут. Я по утрам собираюсь быстрее, но на прогулку с собакой наряжаться не надо.

Пока Герда увязывала мне волосы в хвост, я пытался просунуть руки в извивающиеся рукава парадного камзола и искал взглядом на схеме дворца – благо, такую выдали каждому гостю – Зеленую гостиную. Думать о чем-либо, кроме того, какие коридоры туда ведут и где нужно свернуть, не было никакой возможности.

Конечно же, я заплутал. Даже в спокойном-то состоянии, если есть хоть один намек на шанс пойти не в ту сторону, я им воспользуюсь. И хоть бы кто встретился в коридорах! Я бы сейчас и у тилла дорогу спросил.

– Къоль? Куда направляешься?

Лучше и правда тилл, чем канцлер Хегли Секъяр. Но не удирать же теперь от него.

– В Зеленую гостиную.

– Зачем?

Раньше всегда думал, что глаза у хессира канцлера под стать цвету волос, черные или хотя бы карие. Ан нет, желтые, как у змеи. Или у Дракона. Только что зрачок не вертикальный.

– Королева Брюнхильда назначила мне аудиенцию.

– Тогда какого фунса ты делаешь здесь? Решил прогуляться окружным путем через весь замок? Кого Ее Величество послала за тобой?

– Никого. Она вызвала меня письмом.

– Покажи.

Я не обязан ему подчиняться. Но с первой встречи, с допроса в столичной тюрьме Арахене, леденею при виде канцлера королевства. После кошмара перехода через перевалы Фунсовых Рогов, после общения с Драконами в теплой долине, думал, все, ничего больше не боюсь. Но вот опять.

Я протянул Хегли Секъяру записку.

Три простые строчки, начертанные твердым уверенным почерком, он разглядывал так, будто пытался разобрать изрядно попорченный временем манускрипт. Потом столь же пристально уставился на меня.

– Кто принес эту записку?

– Не знаю. Под дверь подсунули.

– Къоль, ты серьезно полагаешь, что королева будет царапать писульки, словно влюбленная горничная? Если монарху или его супруге нужно видеть кого-то из поданных, за ним отправляют слугу. Приглашение или приказ всегда передается лично. Идем.

– Куда?