Ле-еня и двигатель прогресса

– С кем? С черепахами и крабами? Не смеши мои клешни!

– Да что гадать? Подойдём к нему и спросим!

Весёлая компания устремилась к отделу, где торговали морепродуктами. В этой части магазина пахло рыбой, гудели холодильники, стояли огромные аквариумы с живым товаром. Одинокая фигура Рафаэля Акипаки виднелась как раз возле них. Он пощипывал свою ухоженную бороду и с грустью смотрел на морскую черепаху. Она лежала в аквариуме, большая, с полметра длиной, зажатая со всех сторон стеклянными стенками. Тортилла не смогла бы ни повернуться, ни развернуться при всём своём желании, так тесно было её вместилище. Панцирь черепахи наполовину высовывался из воды, головой она была повёрнута в сторону покупателей. Живой товар щурился от яркого освещения и смотрел в зал из-под полуприкрытых век.

– Здравствуйте, профессор! Мечтаете о черепаховом супе?

Учёный нехотя обернулся на голос, медленно оглядел учеников:

– А, ребята, привет! Да нет, не мечтаю. Скорее, наоборот, – произнёс он с горькой усмешкой.

Рафаэль Акипаки так странно смотрел и отвечал, что подошедшим показалось, будто учитель находился в другом измерении. Словно ему приходилось прикладывать усилия, чтобы выглядывать оттуда – двигаться, узнавать людей, говорить.

– Скорее, наоборот? – непонимающе уточнил высокий юноша. Он оглянулся на своих спутников. Все озадаченно молчали. – Что это значит?

Но профессор не собирался отвечать. Он отвернулся и снова глядел в печальные глаза черепахи. Таким отчуждённым студенты его ещё не видели.

Молодой человек подошёл ближе. Ему хотелось понять, что происходит. Разгадать загадку Акипаки.

– Наоборот? Что значит «наоборот»? – Юноша теперь тоже пристально рассматривал обитательницу аквариума.

– Вы не хотите есть черепаховый суп? – решил уточнить студент.

– Не хочу, – мотнул головой профессор.

Снова воцарилось молчание. Его нарушали гудение рефрижераторов и плеск воды. Рядом с черепахой стояли подсвеченные неоновыми огнями ёмкости с живыми рыбами, с шевелящимися крабами. Они также теснились в своих последних убежищах, смотрели на покупателей, не понимая, что часы их жизни уже сочтены.

– Я знаю! – воскликнула хрупкая кореянка. Обычно эта студентка скромно отмалчивалась, а тут оживилась. – Я знаю! Вы не хотите, чтобы черепаху купили на суп.

– Извини, но она уже попала в магазин, этого не исправить! – возразил её приятель.

– Исправить! – не успокаивалась девушка. – Можно её купить и выпустить в океан!

Все просто опешили от такого неожиданного предложения.

– А крабов и рыб тоже купить и выпустить? – развеселились её спутники.

– Я уже так делала… – призналась девушка. Щёки её смущенно покраснели, но глаза сверкали довольно решительно.

– Что?! – друзья не знали, как реагировать на такое откровение. – Зачем их ловят, по-твоему?

– А вы знаете, она права! Пожалуй, именно так я и сделаю! – воскликнул Рафаэль повеселевшим голосом. Он снова превратился в бодрого жизнерадостного преподавателя, в такого, каким его привыкли видеть ученики. Лицо профессора сияло, он жестикулировал и улыбался до самых ушей.

Заряд энергии от «проснувшегося» Акипаки, как ток, передался студентам. Они мгновенно оживились и начали говорить все разом:

– Мы её купим и выпустим в океан!

– Тут недалеко, пять-шесть километров!

– Она тяжеленная, килограммов пятьдесят, не меньше – как мы её потащим по улице?

– Поймаем такси и отвезём! Не вопрос!

– Мы все не влезем в одно такси!

– А всем ехать и не надо! Кто-то может остаться.

– Это кто может остаться?! Лично я еду!

– Все поедем! Возьмём две машины!

Через полчаса суматошная компания студентов под предводительством Рафаэля Акипаки выгрузила на берег гавани большую морскую черепаху. Молодые люди положили её на песок и замерли, разглядывая спасённую. Большая красивая тортилла вытягивала шею и оглядывалась по сторонам. Панцирь в форме сердца блестел на солнце.

– Какая она красивая!

– Профессор, а что это за черепаха? Она точно выживет в нашем климате?

– Выживет или нет? – Акипаки присел рядом со спасённой рептилией, любовно погладил толстые роговые щитки панциря. – В водах вокруг Новой Зеландии водятся две черепахи: оливковая – но это точно не она – и настоящая каретта. Кто ты? – Рафаэль обратился к тортилле. – Ты похожа на суповую зелёную черепаху. Обещаешь нам, что больше не попадёшься в сети?

Черепаха повела головой. Она слышала, что рядом плещется море, чувствовала его запах и тянулась к спасительной влаге.

– Погоди! – Акипаки быстро достал из внутреннего кармана куртки маркер и начал что-то рисовать на панцире.

Студенты с любопытством вытянули шеи. Всем хотелось разглядеть, что там получается:

– Вы ставите свой автограф?

– Пишете послание рыбакам?

– Пожелания другим черепахам?

– Ahora pasa que las tortugas son grandes admiradoras de la velocidad, como es natural, – произнёс профессор.

– Что? – почти хором воскликнули его ученики.

– На каком это языке? Вы говорили на русском?[16 - В Новой Зеландии, в Университете Отаго профессор общался со студентами на английском языке. – Примеч. авт.]

Рафаэль выпрямился во весь рост, откинул с лица непослушную прядь волос:

– О нет! Это испанский! Я сказал, что черепахи – большие поклонницы скорости, так оно всегда и бывает!

Он посмотрел на небо, безмятежно улыбнулся и пояснил:

– Черепахи – большие поклонницы скорости. Птицы знают об этом, но не обращают внимания. Дельфины знают – и насмехаются. А некоторые каждый раз, встречая черепаху, достают коробочку с цветными маркерами и рисуют на черепаховом панцире ласточку[17 - Перефразированный фрагмент из произведения аргентинского писателя Хулио Кортасара «Истории хронопов и фамов».].

От такой неожиданной истории студенты разулыбались. Чья-то несбывшаяся миска супа бодро ползла в сторону океана, а на спине у беглянки красовался силуэт летящей ласточки.

Спасители черепахи не спеша возвращались домой. Они шли по тропинке к ботаническому саду, когда Акипаки неожиданно шагнул в сторону, в траву. Сделал несколько широких шагов и замер, что-то внимательно разглядывая под ногами.