Личность зверя. Книга 1. Лараэль. Преквизитор империи

Никольс вышла уже на свою улочку Лепез, что пересекается с переулком, когда заметила странного господина, спокойно стоящего в тени дома, где она снимала комнату у противной гоблинши Айят. Этот таинственный незнакомец в широкополой шляпе и кожаном плаще внимательно смотрел на Никольс. Его глаза блестели в темноте, отражая свет тусклых фонарей, освещающих узкую улицу.

Изящно подняв свою аристократическую руку, незнакомец поманил девушку пальцем, призывая подойти.

Никольс немного задумалась, решая нужен ли ей еще клиент сегодня или нет. И так ноги и спина гудели. Последний клиент оказался очень ненасытным и дюже резвым. Но оно и понятно, что еще можно ожидать от молодого моряка.

Махнув мысленно рукой, Никольс, решив, что лишним не будет, тем более такого благородного происхождения, бодро пошла к незнакомцу.

– Господин хочет весело провести ночь? – томно поинтересовалась она.

Вместо ответа мужчина ослепил ее своей белозубой улыбкой.

Призывно облизнув свои сухие губы, девушка поманила незнакомца за собой, открыла входную дверь ключом, прошла по длинному коридору, обернулась, игриво улыбнувшись новому клиенту, не забыв запустить свои любовные флюиды, чтобы как можно сильнее обольстить, а тем самым и расщедрить этого напыщенного, хоть и красивого индюка, подошла к своей комнатушке, вставила ключ в замочную скважину, сделала два оборота и толкнула дверь внутрь.

Шагнув в свою комнату, повернулась, не забыв еще раз провести языком по своим пересохшим обветренным губам, и поманила клиента пальцем.

Хмыкнув, скривившись в усмешке, мужчина послушно шагнул внутрь, прикрыв дверь за собой.

Никольс, обольстительно глядя в глаза незнакомцу, запустила руки за спину, развязала тесемки, ловким, отлаженным движением распустила шнуровку на спине платья, присела на свою кровать, оголив немного плечи, прикусив нижнюю губу, слегка улыбнулась.

Мужчина, с довольной ухмылкой, обнажив свои белые ровные зубы, подошел к девушке, провел ладонью по оголенному плечу, взял за руку, рывком поднял с кровати, развернул к себе спиной.

Девушка выгнулась ему навстречу, в ожидании ласк, прикрыла глаза, поначалу даже не заметив неприятного холодка на своем горле.

Резкая, жгучая боль пронзила все тело. Никольс попыталась закричать, но вместо этого из ее рта вышел только слабый хриплый стон. Она затрепыхалась в руках своего убийцы, медленно погружаясь в ледяную темень.

***

Сегодня с огромной неохотой отправлялась на работу. У меня ночное дежурство. Терпеть их не могу, сидишь всю ночь одна в отделе, выезжаешь на мелкие преступления с другими. Тоска смертная! А если все спокойно, то просто сидишь, пытаясь не заснуть, потому что нельзя.

Но сегодня у меня был план на дежурную ночь – еще раз посмотреть все, что мы нарыли за месяц, расследуя убийство проститутки из Ротиша. А надо сказать, сведений у нас очень и очень мало. Мы с коллегами перерыли этот район, включая и сам злосчастный переулок Уайтпал уже вдоль и поперек. Бедную старуху Извирь допрашивали только раз десять, уже молчу о Сэмуле и Одноглазом – все тщетно.

Извирь видела только господина в широкополой шляпе и плаще, трактирщик и сутенер не видели ничего вообще. Кривой Сэм, шел к этой несчастной Мэри Энн, чтобы предложить ей совместное проживание. Как он пояснил нам на вопрос, почему пошел через эту темную поляну, укрытую деревьями, чтобы его никто не заметил, и если Мэри ему откажет, не смеялся над ним. Да и путь от трактира до комнаты, где жила потерпевшая, короче через место убийства.

Дирст и Хаспри считали, что трактирщик сам и убил свою обожаемую девку за то, что та ему в итоге дала от ворот поворот. Но ответить зачем так жестоко и зачем ему его душа, так и не смогли.

Только появившись в отделе, поняла, что что-то случилось: напряжение висело в воздухе, словно весенний смог над Ливии.

– Что у нас случилось? – пробурчала я, присаживаясь за свой стол.

– Эдвард пошел к Расмилю, – хмуро ответил некромант.

– Опять убийство? – тревожно уточнила я.

– Думай что говоришь! – накинулся на меня Хаспри. – Нет! Но начальник очень не доволен тем, что мы топчемся на месте и никак не раскроем плевое убийство какой-то опустившейся нимеры.

– Ему легко говорить, – недовольно фыркнул Дистр. – А как его раскрыть, если следов никаких?

– Мне кажется что следы есть, просто мы их не видим, – тяжело выдохнула я, поддерживая недовольство коллег. – Что-то никак не дает мне покоя. Но я не могу понять что именно. Одна надежда была на зельщиков

– Они у трактирщика ничего не нашли, – угрюмо проговорил оборотень.

– Одноглазого трясти надо, – отозвалась я. – Он нам наводку на Сэма дал. Вот чую, что сутенер имеет отношение к лакии.

– Да были наши, много раз у него были – чист, как младенец, – отмахнулся некромант. – Да и что нам даст эта лакия. Ты думаешь это связано с нашим убийством?

– Вот не верю, что он не при чем! – воскликнула я. – Не может такого быть! Сутенер и не связан с этим проклятущим зельем! Насчет связано или нет – не знаю, – пожала плечами. – Что если наша убитая, узнала основного зельщика?

– Жестокость тогда такая зачем? – задумчиво протянул Хаспри.

– Следы замести, – хмыкнула я. – Душу забрали, чтобы некромант какой не поднял и не выведал все. Кишки наружу – инсценировка ритуала. Пустить нас по ложному следу.

– Ты знаешь, а может ты и права, – закивал головой Дистр. – Надо наших зельщиков потрясти, пусть поусердствуют в Ротише. Вполне может быть, что эта Мэри Энн что-то узнала о лакии и поплатилась жизнью.

Я сделала пометку в своем блокноте о новой версии и, обреченно покачав головой, уткнулась в бумаги, перебирая показания жителей Ротиша. Я пыталась высмотреть в них хоть что-то, что подтверждало мою теорию об убийстве проститутки. Погрузившись в опросы жителей района, забыла совсем о том, что мистер Селиваний ушел к Расмилю, а вот назад так и не вернулся. Только когда хмурый Эдвард вошел в наш кабинет, взял у меня стул, поставил его посреди комнаты, уселся на него, положив ногу на ногу, сцепив руки в замке, водрузив их на колено, недовольно раздул ноздри, обвел нас сердитым взглядом.

– Ну-с, как дела с раскрытием убийства Мэри Энн? – недовольно проговорил он.

– Вы же знаете, – возмутился Дистр.

– Я-то знаю, – вдруг закричал мистер Селиваний. – Только мне от этого не легче. Вы всех опросили?

– Всех, – в один голос ответили мы.

– И что совсем ничего? – продолжил верещать шеф.

– Совсем, – ответила я. – Мистер Селиваний, мы всех допросили: девок, местных жителей, моряков – абсолютно весь тамошний сброд. Никто ничего не видел. Даже поездка в Ихтадр ничего не дала. Эта Мэри Энн как ушла из дома, так больше не давала о себе знать.

– Лара, – взмолился начальник, – я это понимаю, но надо поднапрячься. Расмилю каждый день прилетают депеши из дворца, он наседает на меня. Сегодня был почти ультиматум – либо мы находим преступника, либо наш отдел распускают. И так, говорит, сидите, черти чем занимаетесь, а тут плевое дело раскрыть не можете.

– Мы черти чем? – возмущенно воскликнул Хаспри. – Да пусть распускают!

– Не кипятись, – махнул рукой Эдвард. – Это так пугают нас. А толку-то пугать, если на самом деле нет никаких зацепок, кроме одной – убийца благородных кровей.

– А вот насчет благородных кровей, – протянул Дистр. – У Лараэль тут теория созрела, что нашу проститутку убили из-за лакии. Зельщики давно подозревают причастным к ее изготовлению кого-то из высшего общества. Вполне возможно, что убитая узнала что-то об этом.

– Тогда ее просто убрали бы руками местных наемников, – отрицательно покрутил головой шеф. – Не стали бы выставлять напоказ все это.

– Может в назидании другим? – не унимался некромант.

– Я все же думаю, что наше убийство и дело об изготовлении лакии не связаны друг с другом, – угрюмо проговорил Эдвард. – Но пока не исключайте эту версию. Нам сейчас пригодится любая.

Он встал со стула, поставил его на место, подошел к двери, взялся за ручку и обернувшись к нам, поинтересовался:

– Кто сегодня дежурит?

– Я, – ответила ему.

– Хорошо, – кивнул он, взглянул на мой стол, заваленный папками, удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета.