Проклятый граф. Том VI. Гарде и шах

В холле остались только двое.

Людовик, кожей чувствующий настроение любимого дяди, понимающий необходимость перекинуться с ним несколькими словами, мялся, не в силах придумать, с чего начать; мужчина молчал.

Наконец, парень не выдержал.

– Ричард, я…

– Никогда так больше не пугай меня! – Ричард, резко выдохнув, сунул руки в карманы, сдвигая брови, – Никогда, Луи, понял? Я… черт возьми, ты же знаешь – ты мне как сын! Сколько можно просить тебя не рисковать понапрасну своей жизнью? Почему Альберт не мог кинуть этот проклятый порошок, почему не Андре?! Я уверен – ты вызвался сам, хотел стать героем, но, черт побери!..

– Прости! – Луи всплеснул руками и, тяжело вздохнув, виновато покачал головой, – Ну, правда, извини, дядя, я… и в самом деле хотел побыть героем. После того, как я столько лет был плохим, после того, как столько раз пытался навредить всем вам… Я просто хочу теперь помогать, хочу, чтобы вы знали, что я на вашей стороне!

– Мы итак это знаем, – мужчина обреченно опустил плечи и, вытащив руки из карманов, развел их в стороны, – И для этого вовсе не обязательно провоцировать Чеслава убивать тебя, Луи, поверь мне! Ненависть, которой накачивал тебя Альберт… я надеюсь, на сей раз она не окажет такого пагубного воздействия на тебя.

– На сей раз, дядя, я буду ненавидеть другого дядю, – парень широко улыбнулся и, шагнув к собеседнику, неловко пожал плечами, – Ну, а ты можешь меня обнять, чтобы убедиться, что, вопреки стараниям Чеса, я все еще не стал призраком.

***

Романа в гостиной не оказалось. Винсент, зашедший туда первым и ожидающий увидеть виконта, как обычно, восседающим на столе, удивленно замер и, оглянувшись на следующих за ним друзей, слегка пожал плечами.

– Должно быть, отправился приставать к Тьери и Чарли, – заметил он и, сам решая не задерживаться, подошел к столу, тяжело опускаясь на первый попавшийся стул и вытягивая руки на столешницу, – Фух… Вот теперь я чувствую, что я дома. Надо заметить, в плену быть не слишком приятно.

– Думаю, мало бы нашлось людей, которые бы это оспорили, – молодой человек, до сей поры не подававший голоса, светловолосый, с маленьким хвостиком на затылке, серьгой в ухе и платком на шее, похожий на заправского пирата, слегка пожал плечами, присаживаясь напротив мужчины, – Как, впрочем, и хранителей памяти.

– Это уж точно, – Марко, одним из хранителей памяти как раз являющийся, хмыкнул, косясь на первого из своего вида, полулежащего в данный момент на столе, – К слову, Винченцо, я полагал, что бессмертие делает тебя более неутомимым, чем прочие.

– Ты заблуждался, – коротко отозвался мужчина и, широко зевнув, потер переносицу, пытаясь сконцентрировать свое внимание на всех и сразу присутствующих здесь, рассаживающихся вокруг стола людях. Обнаружив ребенка, уютно устроившегося на коленях матери, он нахмурился и пару раз махнул перед своим носом рукой, как будто прогоняя галлюцинацию.

– Между прочим, Анри, а почему ты не спишь? Время-то еще довольно раннее, только-только рассвело…

Татьяна, у которой за прошедшую ночь в голове успело все изрядно перемешаться, внезапно осознав справедливость слов хранителя памяти, который, как помнит читатель, приходился ей родным дядей, нахмурилась, переводя взгляд на сына.

– В самом деле, Анри… только не говори, что ты не спал всю ночь.

– Мне соврать? – мальчишка, мигом оживившись, обезоруживающе улыбнулся и, тотчас же спеша оправдаться, добавил в улыбку капельку вины, – Я очень волновался за вас, мама, не мог уснуть. Влад пытался меня уложить, но потом… – он пожал плечами, – Уснул сам.

– Владу воспитание ребенка больше не доверим, – Эрик покачал головой и, легко взъерошив волосы сына, кивнул, – Хорошо. Я бы отправил тебя спать сейчас, но, боюсь, теперь уснуть тебе не даст интерес. Учитывая же, что мы все устали, и предпочтем не затягивать собрание… я думаю, ты можешь поприсутствовать. Молча, Анри! – заметив, что сын хочет что-то сказать, молодой человек нахмурился, воздевая палец, – Прояви уважение.

– Он может рассказать о Вике, – Людовик, наконец зашедший в гостиную, легко пожал плечами, мельком оглянувшись на следующего за ним Ричарда, – Или подождем, пока Роман притащит сюда капитана и сверим показания?

Альберт, как раз только что севший на свое место, глубоко вздохнул и, сдвинув брови, откинулся на спинку стула. Он, несколько разочарованный результатами похода, удрученный всем случившимся, в том числе и необходимостью терпеть вновь ненависть племянника по отношению к себе, сейчас чувствовал себя хуже прочих и, возможно, именно поэтому, не хотел слишком затягивать разговоры.

– Не вижу смысла что-то сверять, – маг скрестил руки на груди, сверля взглядом столешницу, – Есть факт – Виктор сбежал. Как ему это удалось… не все ли равно? Поймать его вновь будет затруднительно, я полагаю, да и есть ли в этом смысл? Зачем он нам?

Ричард, чье отношение к сбежавшему пленнику проходило через призму личных эмоций, слегка развел руки в стороны.

– Чтобы спасти его, помочь? Чтобы он не вернулся опять к Чесу, не попал под его дурное влияние?

– Человеку нельзя помочь, если он этому отчаянно сопротивляется, – парень с серьгой в ухе, известный также как сын великого мага Альберта, и брат Татьяны Андре, вздохнул, сцепляя руки в замок и кладя их перед собою на стол, – Вик сделал свой выбор, Ричард, – он предпочел быть против нас. Как ты его переубедишь, если даже тебя, своего друга, он полагает врагом?

– Подождите, – Паоло, итальянский маг, создатель и названый отец Марко, поднялся на ноги и, сдвинув брови, оглядел присутствующих, – Оставим пока Виктора де Нормонда, у нас есть задачи важнее. Чеслав сбежал, забрав с собою своего друга и пообещав вернуть его – это повод задуматься, синьоры, большой повод! Почему нам сейчас не собрать экспедицию за мечом, о которым я говорил? У нас должно быть, чем защититься от этого оборотня.

– Отец прав, – Марко, всегда бывший на стороне своего создателя, легко пожал плечами, – От Вика де Нормонда никакой пользы нет, и не важно, здесь он или бежал. Не думаю, чтобы он рискнул вернуться в ближайшее время, он не так глуп… Но вот Чеслав озлоблен, он жаждет мести, и нам следует упредить эту его месть, нам нужно оружие!

– За которым мы отправимся, конечно, не прямо сейчас, – Винсент, у которого буквально закрывались глаза, устало махнул рукой и, зевнув еще раз, попытался проснуться, – Слушайте, ребят, у меня есть мудрое решение всех наших проблем – пойдемте спать, а? Утро вечера мудренее, на свежую голову собрание провести будет разумнее… – он снова зевнул и, вздохнув, решительно поднялся на ноги, – А вообще, как хотите. Я иду спать, а вы как знаете – можете сидеть хоть до следующего утра. Все, спокойной всем ночи… то есть, дня, – и, высказавшись, мужчина, кое-как передвигая ноги, засыпая буквально на ходу, уверенно направился в сторону коридора, ведущего к его комнате.

Оставшиеся в гостиной переглянулись. Альберт, усталый и мрачный, сам жаждущий провалиться в сон, пожал плечами и, тоже поднявшись на ноги, легонько хлопнул по плечу сына, подавая ему позитивный пример; итальянцы в свой черед тоже повскакали со стульев.

– Что ж, похоже, выбора у нас нет, – Людовик, который после потери сознания и нескольких часов без него чувствовал себя вполне бодрым и отдохнувшим, и мог бы продолжать и до следующего утра и даже до следующего вечера, сжал губы и, сунув руку в карман, добыл из него свою любимую игрушку – эспандер, некогда сотворенный Альбертом специально для него, – Спокойной ночи, ребята, пойду, почитаю что-нибудь.

Татьяна, быстро улыбнувшись, помогла сыну подняться с ее колен и, встав на ноги, взяла его за руку.

– На сей раз волнение не будет вредить твоему сну, – она ласково провела свободной рукой по волосам сынишки и кивнула, – Идем, я уложу тебя спать сама.

…Кисть мягко коснулась холста, добавляя побольше голубизны в радужку нарисованных глаз. Художник, придирчиво склонив голову набок, оглядел собственное творение, затем перевел взгляд на позирующего ему молодого человека и, обнаружив, что тот смотрит в другую сторону, досадливо вздохнул.

– Слушай, капитан, если ты будешь так вертеться, никакого портрета не получится.

Названный капитаном парень досадливо отмахнулся и, неожиданно поднявшись на ноги, приблизился к кровати, на которой лежал, тяжело и хрипло дыша, сильно израненный, хотя и постепенно приходящий в себя человек.

– Дэйв? – он нахмурился, осторожно касаясь ладонью лба несчастного, – У него опять поднимается температура… не знаю, что дал ему отец, но, боюсь, впрок хранителям памяти это не идет.

– А где твой отец? – художник, не слишком довольный вынужденным перерывом, опустил кисть, окидывая больного обеспокоенным взглядом, – Может, ему стоило бы самому следить за состоянием Дэйва, не сваливать все это на нас? В конце концов, маг тут он, а мы лишь скромные подмастерья.

– Папа отдыхает, – капитан, продолжая держать ладонь на лбу своего пациента, покачал головой, – Он все-таки тоже человек, нуждается во сне и покое. Небо и земля, он ведь не спал целую ночь, а между тем, возраст…

Знакомый веселый голос, раздавшийся от дверей, перебил его, заставляя удивленно обернуться. Художник, изумленный не меньше, поворачиваясь сам, едва не мазнул кистью по портрету, чудом не испортив его.

– Свой возраст дяденька Тьери постоянно меняет, так что это не оправдание, – Роман, заглянув в комнату, широко улыбнулся и, бросив взгляд на раненного Дэйва, демонстративно понизил голос, – Как тут наш умирающий? Еще не совсем умер, я надеюсь? Не хотелось бы сильно огорчать дядю Рика, он у нас товарищ нервный…

– С возвращением, – доктор, он же капитан, широко улыбнулся и, убрав руку со лба больного, шагнул к приятелю, окидывая его испытующим взглядом, – Какие новости?

– Самая главная новость в том, что вы проворонили Вика, – виконт, скрестив руки на груди, чуть приподнял брови, – Ну? Я ожидаю признания в грехах, готов даже попросить суд о помиловании и замене пожизненного срока на смертную казнь.

– Очень милосердно, – художник тяжело вздохнул и, присев на ближайший к нему стул, недовольно взмахнул кистью, – Да! Мы проворонили Виктора, причем я лично даже не услышал, как он удрал. Слышал Чарли… и, кажется, Анри.

– Я слышал, как хлопнуло окно, – поправил капитан Чарли и, тяжело вздохнув, мимолетно оглянулся на Дэйва, – Да и то… Влад отправился смотреть, что произошло, не сразу – у нас были другие заботы. Дэйва лихорадит, бросает то в жар, то в холод и мне это очень не нравится, Роман, – он закусил губу, – Такое чувство, что кроме собственно ран он пострадал еще и от яда, или, по крайней мере, успел занести себе инфекцию… Вы разобрались с Чеславом?

– Ну… – Роман, не слишком желающий сознаваться в провале операции, вытянул губы трубочкой, напряженно размышляя, как бы объяснить все более мягко и, наконец, обреченно кивнул, – Конечно, нет. Только не вздумай винить нас, Бешеный! – он нахмурился, угрожающе воздевая указательный палец, – Мы, в отличие от вас, победили целого большого паука, обратили его в паука навечно!.. Правда, Чес пригрозил, что его вернет. А еще он ранил Луи…

– Что? – Влад, в общем-то не бывший горячим поклонником упомянутого юноши, но, тем не менее, и смерти ему не желающий, взволнованно приподнялся, переглядываясь с врачом, – Он… как он?

– Жив, здоров и очень бодр, – виконт пожал плечами и, тяжело вздохнув, прислонился спиной к косяку, – Почему никто не следил за Виком, как ему вообще могло удастся удрать?

– Вопрос к мастеру, сухопутный, – Чарли, легко уловив в вопросе собеседника претензии в собственный адрес, поморщился, демонстративно отворачиваясь к пациенту, – Я был занят больным, мой отец тоже, как и Влад с Анри – мы пытались сбить температуру, облегчить его состояние, нам было не до слежки за вашими пауками! Кстати, где Ричард? Я ожидал, что он прибежит сюда раньше тебя.

– Он задержался, – Роман, склонив голову набок, внимательно вгляделся в Дэйва, – Ругает Луи за проявленный героизм… Он должен быть таким бледным?

– Он потерял много крови, – Владислав, в общем-то, врачом не являющийся, но кое-что объяснить могущий, пожал плечами, – Винсент говорил, что на Большую луну Дэйв реагирует особенно остро, она ухудшает его состояние… Надеюсь, что, если он пережил эту ночь, то теперь пойдет на поправку. Капитан?