Ромео должен повзрослеть

– Нет. Слишком сильный препарат, она выпила весь пузырек.

– Где она его взяла?

– Вам какая разница? – довольно грубо произнес Дроздов. – Взяла где-то. Следствие разберется. А вам надлежит явиться в следственный комитет для дачи показаний.

– Прямо сейчас? – испугалась Анна.

– Нет, я вам позвоню. Паспорт у вас с собой?

– Да.

– Дайте сюда.

Анна вынула из сумки паспорт и протянула следователю. Тот подошел к ксероксу и сделал копию. Затем отдал паспорт Анне.

– Все, идите. Вам позвонят на днях, или я, или мой помощник. Администрация предоставит вам работу, не связанную с обучением студентов. В канцелярии, например. И никуда не выезжайте из города. Поняли меня?

– Поняла. Я могу идти?

– Можете. Осторожней там на выходе.

Последних его слов Анна не поняла, поспешно спрятала паспорт и почти выбежала из директорского кабинета. Ей хотелось зарыдать, но глаза были абсолютно сухими. Перед взглядом Анны отчетливо стояло лицо Ольги, залитое слезами, с размазавшейся тушью и трясущимися губами. Как же так, девочка, что же ты натворила? Как только тебе в голову пришло? Анна стремительно прошла по коридору и свернула к турникету.

– Она! Вот она!! – резкий пронзительный крик заставил ее обернуться. Прямо перед ней стоял Жарко, все в том же кошмарном пальто, только лицо его было не красным, а землисто-серым. На нем, вцепившись ему в плечи, почти висела женщина. Ее вид заставил Анну содрогнуться: волосы всклокочены, глаза, нос и губы опухли, точно от пчелиных укусов, кокетливая норковая шубка застегнула через пуговицу.

– Убийца! – выдохнула женщина ей в лицо. – Тварь! Гадина! Ненавижу! – Она зарыдала и стала оседать на пол, длинные, покрытые алым гелем ногти скользили по коже пальто.

– Зоя, тихо, тихо, ну, успокойся, пожалуйста, – бормотал Жарко, пытаясь ее удержать.

В голове у Анны гулко застучало. Она невольно отпрянула назад и увидела, как к ним бегут двое в полицейской форме.

«Это мать Жарко», – догадалась Анна. Ей стало холодно, точно при ознобе. Рослые полисмены ловко подхватили женщину и поволокли к скамейкам. Жарко остался стоять посреди коридора, глядя на Анну в упор испепеляющим взглядом.

– Ты… я этого так не оставлю. Ты ответишь! Обещаю, ты пожалеешь, что на свет родилась. – Все это он произнес тихо, в отличие от жены. Низким, каким-то утробным голосом.

– Простите. – Анна усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. – Это недоразумение. Мне очень жаль. Я… соболезную.

– Я тебя уничтожу, – прошипел Жарко.

Анна почувствовала, что от него, как и в прошлый раз, пахнет алкоголем. Она ничего больше не стала говорить и вышла на улицу. Подошла к машине, села, заблокировала двери. И тут ее затрясло. Зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь. Анна достала телефон и с трудом набрала Дмитрия.

– Малыш, ты уже освободилась? Так быстро? – Ей показалось, что его голос звучит будто из другой вселенной. Оттуда, где нет этого ужаса, отчаяния и мрака. – Что ты молчишь? Ты едешь домой? Я сварил гречку.

– Молодец, – замороженном тоном сказала Анна.

– Молодец, что сварил? – удивился Клюев. – Ты какая-то странная. У тебя там все в порядке? Что с документами?

– У меня не все в порядке. – Анна наконец почувствовала, как приближаются долгожданные слезы. Голос ее сорвался на полушепот: – Дима, Димочка! У меня беда.

– Что случилось, Аня? Ты плачешь? Что-то не так? Тебе сделали замечание?

– Если бы! Если бы замечание. Это ужас, Дима, ты даже представить себе не можешь…

– Вот что, – перебил Клюев, – в таком состоянии ты не можешь вести машину. Жди, я сейчас приеду.

– Нет, не надо! – При мысли, что нужно будет сидеть во дворе колледжа, где в любой момент к ней могут подойти родители Жарко, Анне стало дурно. – Я могу вести. Я приеду сама.

– Ты можешь толком объяснить, что случилось? – произнес Дмитрий с недоверием.

– Дома объясню. – Анна решительно повернула стартер.

8

Дмитрий как будто ждал за дверью – тут же открыл, едва Анна нажала на звонок. Вид у него был встревоженный и возбужденный.

– Наконец-то! – он схватил Анну в охапку и втащил в прихожую. – Господи, на тебе лица нет. Неужели все так серьезно?

Она кивнула и без сил опустилась на банкетку.

– Давай рассказывай, – велел Клюев и принялся снимать с нее пальто и сапоги.

– Ольга Жарко умерла сегодня ночью. Покончила с собой.

Клюев замер с Аниным сапогом в руках.

– Что? Ты что говоришь??

– Отравилась таблетками. Перед смертью оставила записку. Там она пишет… что… что… – У Анны наконец хлынули слезы градом.

– Что? – эхом повторил Клюев, точно завороженный глядя на Анну.

– Что в ее смерти виновата я…

– Как это? Почему?? Что за чушь? – Он отбросил сапог.

– Помнишь, я пришла к тебе в среду вечером? Ты как раз собирался ехать в Ростов? Помнишь?

– Ну да, – рассеянно произнес Клюев.

Он выглядел оглушенным и растерянным.

– Перед этим она пришла ко мне в кабинет и попросила назначить ей день пересдачи. У нее были долги с прошлого года. Вчера после пар она была у меня и пыталась выпросить тройку просто так, ничего не ответив.

– И ты…

– Я не поставила. Она закатила истерику, рыдала, заламывала руки.

– Черт! – неожиданно воскликнул Клюев и обхватил голову руками. – Черт, черт!!