Соло для влюбленных

Едва Мила с Ларисой поднялись со своих мест и направились к выходу, в Ларисиной сумке запищал мобильник. Она отошла в сторону. Незнакомая женщина, приветливо поздоровавшись, представилась:

– Весняковская Татьяна Сергеевна. Лариса Дмитриевна, я следователь городской прокуратуры. Позавчера вы стали свидетелем дорожно-транспортного происшествия. Вести это дело поручено мне. Мы должны с вами увидеться. Вчера вечером я звонила, но никто не снял трубку.

Вчера, как только они с Глебом вошли в квартиру, Лариса отключила телефон.

– Да, – сказала она, – поняла вас. Когда я должна приехать и куда?

– Вам удобно через час? Тогда записывайте адрес. Вам будет выписан пропуск, так что обязательно возьмите паспорт.

Лариса, морщась от досады, записала улицу и номер дома и вежливо попрощалась. У нее были совсем другие планы на остаток дня. Впрочем, скорее всего, визит в прокуратуру не займет много времени. И ехать совсем недалеко.

К ней навстречу шел Глеб. Волосы его были влажными, видно, он только что освежился под краном. Глаза весело блестели.

Мила, стоявшая чуть поодаль и болтавшая с сопрано Ирой Смакиной, бросила на Ларису выразительный взгляд и, взяв собеседницу под руку, пошла к дверям.

– Ну, как твои ощущения? – улыбнулась Лариса. – Нравится петь у Лепехова?

– Даже очень. Ты домой?

– Нет. Нужно съездить по одному делу в прокуратуру. Слушай, ты можешь поехать туда со мной и подождать, пока я освобожусь? Это недолго. Не больше часа, а может, и того меньше. А потом… – она, слегка прищурившись, кокетливо поглядела на него, – мы могли бы сходить куда-нибудь пообедать и расслабиться. Как ты смотришь на такое предложение?

Глеб неопределенно пожал плечами:

– Если ты о ресторане, то я на нулях. К сожалению, не могу тебя пригласить никуда, разве что в «Макдоналдс».

– Только не в «Макдоналдс», – весело засмеялась Лариса. – Успокойся, я располагаю кое-какими средствами. Если не слишком шиковать, то на приличный вечер вдвоем вполне хватит. А потом, когда разбогатеешь, вернешь долг в виде такого же ужина.

Глеб натянуто улыбнулся и кивнул. В дверях показался Корольков. Он пристально оглядел зал и направился прямо к ним.

– Уходишь? – Он явно продолжал не замечать Ситникова, обращаясь к одной лишь Ларисе, несмотря на то что они стояли рядом.

– Ухожу. Ты что-то хотел?

– Я? Нет, ничего… – Артем на мгновение замялся и покосился на Глеба. – Пока. – Он повернулся, но вдруг остановился и снова обернулся к Ларисе: – Лепехов велел нам с тобой порепетировать. Дуэт из первого действия и, если успеем, второе. Ты как завтра?

– Нормально.

Глеб медленно направился к дверям, и Лариса нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

– О’кей. Позвони завтра, ладно, Тема?

– Конечно. С утра?

– Можешь с утра. – Она приветливо кивнула Королькову и побежала вслед за Глебом.

Лариса нагнала его уже на выходе, взяла под руку, но, прежде чем она вышла в коридор, что-то заставило ее обернуться. Артем так и стоял там, где они только что разговаривали, внимательно и напряженно глядя ей вслед.

…Машину пришлось припарковать на платной стоянке – просто так в центре встать было некуда. Лариса захлопнула за собой дверцу, сунула в окошко Глебу ключи:

– Держи. На случай, если надоест сидеть и вздумаешь пройтись погулять.

– Да нет, – возразил тот, лениво развалившись в кресле. – Я лучше посплю.

– Не выспался? – Лариса ласково провела рукой по его волосам.

– Да уж. Сама знаешь, кто в этом виноват. – Глеб поймал ее руку и слегка сжал. – Ладно. Только давай быстрей, а то здесь самое пекло, поджарюсь, тебя ожидаючи.

– Я мигом.

Татьяна Сергеевна Весняковская оказалась весьма приятной дамой, почти Ларисиного возраста, может, чуть постарше. Она сидела за столом в просторном кабинете на третьем этаже. На ней было легкомысленное, открытое платье, что удивило Ларису, ожидавшую увидеть наглухо застегнутый форменный ворот и погоны на плечах.

Как и предполагала Лариса, беседа со следователем получилась короткой. Весняковская попросила ее еще раз повторить рассказ о том, как была сбита девочка, поинтересовалась, не видела ли Лариса в момент происшествия рядом других машин, подробно расспросила про зеленого краба на лобовом стекле и этим удовлетворилась.

Говорила Весняковская неторопливо, при этом ее симпатичное, немного одутловатое лицо с крупными веснушками на переносице оставалось спокойным и бесстрастным. Тщательно зафиксировав слова Ларисы в протоколе, она вежливо поблагодарила ее и пообещала, если понадобится, вызвать на следующей неделе.

Выйдя из кабинета, Лариса с облегчением вздохнула, стараясь прогнать тяжелые воспоминания, которые пробудила в ней беседа со следователем. Ей удалось это лишь отчасти, и то потому, что в машине ждал Глеб. Лариса вздохнула и поспешила вниз по лестнице.

Глеб не спал, вопреки своему обещанию. В руке он держал трубку сотового телефона. Очевидно, разговор был серьезный, потому что Ларису, подошедшую сзади, он не заметил, продолжая сосредоточенно слушать собеседника. Выражение его лица Ларису удивило и испугало – оно было точь-в-точь таким же мрачным и угрюмым, как вчера, на ступенях театра после репетиции. Глеб увидел ее, слегка вздрогнул от неожиданности и почти сразу же нажал на отбой, не попрощавшись.

– Кто это? – с тревогой спросила Лариса.

– Да так, – он недовольно отмахнулся, – квартирная хозяйка. Решали кое-какие проблемы, – Глеб отвел глаза в сторону.

Лариса поняла, что он врет – явно, неприкрыто и, что всего неприятнее, неумело.

В сердце тут же проник противный холодок. Что, собственно, она о нем знает? Они знакомы второй день, а она уже выдумала целую легенду про него и его тяжелую жизнь, не может ни о чем другом думать. Право, стоит остановиться, пока не поздно, поглядеть на все трезво, открытыми глазами.

Глеб спрятал телефон в карман, откинул со лба темную прядь волос и сладко потянулся.

– Минут пятнадцать я все-таки поспал, – он улыбнулся ясно, открыто, чуть с озорством – как могут улыбаться только дети. – Ну, так мы едем куда хотели или нет?

Лариса почувствовала, как знакомо и сладко начинает кружиться голова.

«Корь, – подумала она. – Мила права, это корь! Только бы без осложнений!»

Глава 6

Ему опять снился этот странный сон. Как всегда, он начинался со смутного, неопределенного ощущения тревоги. И как всегда, невозможно было понять, откуда грозит опасность. Он не мог предугадать ее, хоть и старался изо всех сил, напрягал волю, упорно вглядываясь в зыбкую темноту сновидения.

И оттуда, из мрака, ему навстречу вновь выплывало то лицо. Лицо, которое, наверное, будет видеться ему до самой смерти и никогда не оставит в покое.

Эти странные, затуманенные глаза, тонкие, пересохшие, вытянутые в ниточку губы, бледный лоб, покрытый испариной… Постепенно чернота вокруг тает, превращаясь в серый песок, бесконечный, безграничный, покрытый оспинами начинающегося дождя. Болезненным изломом на мокром песке неловко вывернутая рука, бессильно вытянутые ноги в черных ботинках.

Видение становится ярче и отчетливее, точно хорошо выдержанная в проявителе фотография. Все реальнее взгляд страшных, пустых глаз, неотвратимей кривая улыбка.

Он хочет что-нибудь сделать, со всей силы ударить кулаком по этому лицу, смять, растерзать тщедушную, жалкую фигуру, скрючившуюся на мокром песке. Но руки словно свинцом налиты, и нет ни малейшего шанса сделать хотя бы крошечное движение. Все тело немеет, голос застревает глубоко в горле. Он знает, что произойдет дальше, и это приводит его в такой ужас, что становится невозможно дышать. Опять на его глазах в бесчисленный раз свершится кошмар, и опять он не в силах остановить его!

Последняя, безнадежная попытка хотя бы закричать. Получается слабый, едва слышный стон…