Направо пойдёшь…

– Ага, Мишка как раз практику в школе отработает. И у папы с мамулей к тому времени отпуск начнётся.

– Билеты взяли?

– А как же, давно уже.

– Молодцы. Ну, и мы тоже позаботились. Сначала, конечно, как всегда, дней десять на даче со Светой поживём, чтобы там без нас огородик совсем не зарос. А потом вместе с Севой, через ваш город, на юг.

– Ну, ладно, дядь Петь, пойду я, гляну, что там в кухне. А то вдруг Мишка уже весь запас холодильника слопал, – рассмеялась девушка.

– Ступай, конечно. Спокойной ночи, Настюша!

– Спокойной ночи, дядь Петя и тебе Сева!

– Спокойной ночи, Настя, – отозвался брат.

Глава 2

– Пойдём, пап, тоже перекусим чего-нибудь, – поднялся Всеволод, сделавшись сразу на полголовы выше отца.

– Севка, да ты что, – рассмеялся Пётр, – это в первом часу! Хорошо, что мама на дежурстве, а то бы она тебя так пропесочила за ночной ужин.

– Мама не узнает, – весело отозвался сын. – А если мы с тобой съедим по паре кусков мяса с горчицей, так это только на пользу. Помнишь, как Мишка говорит: белковая пища способствует наращиванию мышечной массы.

– Да у тебя и так этой массы вдоволь, – с гордостью за сына произнёс Пётр, подтянутый, с ровной осанкой, подобной той, которая бывает у военных. – Вместо обеда каждый день в тренажёрку ходишь.

– Почему это вместо обеда? – весело удивился Сева. – Я всегда успеваю после тренажёрки домой заскочить. И честно съедаю, по меньшей мере, одно горячее блюдо, что мама приготовила.

Тренажёрный зал и отдел вневедомственной охраны, в котором работают отец и сын, находятся в шаговой доступности от дома, где живут Лисицыны. Пётр является заместителем руководителя отдела, а сын – инженером пункта централизованной охраны. Помимо поддержания бесперебойной работы компьютерной техники и программного обеспечения, в обязанности Всеволода Лисицына входит охрана промышленной безопасности предприятия. Заканчивая четыре года назад политехнический университет, Сева уже считался высококлассным специалистом в своей сфере. В отличие от большинства получивших высшее образование молодых людей, Всеволод не мыкался в поисках работы. Более того, несколько предприятий города наперебой предлагали ему должности. К сожалению, не все из них были хорошо оплачиваемые, но стабильность и белые зарплаты внушали оптимизм. Пётр ранее сокрушался по поводу того, что сын, со своей высокой степенью близорукости, не только не может пойти по его стопам, но даже освобождён от службы в армии. Но потом мужчина стал гордиться им. Выбрав основным местом работы отдел вневедомственной охраны, вдобавок к этому, Лисицын-младший успевает обслуживать несколько небольших предприятий и индивидуальных предпринимателей. Его гражданская должность позволяет подобного рода совместительство.

На поздний ужин с сыном Пётр всё-таки согласился. Присев за стол в кухне, отец поглядывал на Всеволода, который, нажав мимоходом кнопку электрического чайника, проворно нарезал холодное варёное мясо. Будучи, в отличие от отца, ростом выше среднего, Сева унаследовал отцовскую стройную осанку, быстроту движений и ясную улыбку, которая его, двадцатишестилетнего парня, делала похожим на подростка. Несмотря на то, что Всеволод, подобно отцу, довольно худощав, он кажется крупнее, благодаря широким, с рельефными мускулами плечам. Стрижётся Сева, также как отец, коротко. Однако, его причёска из-за своеобразного роста волос и, возможно, более стильной стрижки, смотрится совсем по-другому. Тёмно-русые волосы лежат на голове ровными, короткими прядками, словно полосками. Всеволод носит очки в тёмной, чаще всего, чёрной оправе.

Когда отец с сыном заканчивали ужин, Пётр произнёс:

– Севка, ты уж извини, если я помешал тебе говорить с Настей. Просто, пользуясь случаем, пока мама дежурит в больнице, собирался сам с тобой серьёзно поговорить.

– Что случилось, пап? – насторожился Всеволод, повернувшись к отцу от раковины в кухне, где он наскоро ополаскивал посуду после еды. – Ты что, заболел? Или мама?

– Боже упаси, Сева! – взмахнул руками отец. – Пока все, слава Богу, здоровы. Речь о другом. Присядь-ка.

– Пап, да что ты тянешь? – уселся парень напротив отца, – Говори уже, в чём там дело! – нетерпеливо воскликнул он.

– Видишь ли, сынок, – задумчиво постучал кончиками пальцев по столу Пётр, – тебе уже двадцать шесть лет.

– Начало звучит довольно пессимистично, – рассмеялся Всеволод.

– Не насмешничай, а послушай отца, – посуровел тот.

– Да ладно, пап, – примирительно кивнул Сева, – я весь внимание.

– Ну, так вот, – собрался, наконец, с духом отец, – мы с матерью, Севка, стали задумываться, почему ты у нас не женишься.

– Ничего себе, – не выдержав, расхохотался Всеволод, хлопнув себя ладонями по коленям в старых, потёртых до приятной мягкости джинсах, которые он носил дома. – Пап, вы с мамулей печётесь обо мне прямо как о девушке. Типа, мне двадцать шесть, а я до сих пор не женат.

– Ничего в этом смешного нет, – вновь строго оборвал его отец. – Двадцать шесть это немало. Не успеешь оглянуться, как тридцать стукнет. А у тебя ни семьи, ни детей, ни даже любимой девушки нет.

– Пап, – серьёзно ответил сын, – начнём с того, что прежде чем семью создавать, надо, как минимум, полюбить.

– Так ты хочешь сказать, что тебе никогда в жизни, никто из девушек не нравился?

– Из девушек – нет, – затаил провокационную усмешку Сева.

– Что ты имеешь в виду?! – взревел отец.

– Да успокойся ты, пап! Шуток, что ли, не понимаешь?

– Шутки эти, Севка, плохие, и до добра не доведут. К тому же, мы с мамой считаем ненормальным, что ты ни на свидания не ходишь, не провожаешь никого…

– Почему вы так решили, – удивился парень, – что я не хожу на свидания?

– Так ты же не говорил никогда.

– А чего зря говорить, если не было ничего серьёзного.

– Вот и плохо, – тут же ухватился за слово отец, – что у тебя ни с кем ничего серьёзного нет. Неправильно это, Сева, – с грустью продолжил он, – как-то не по-настоящему. В жизни непременно надо любовь свою найти.

– Как её найти? – погрустнел Всеволод. – Тебе вот с мамой повезло. Вы друг друга сразу нашли.

– Это правда, – широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся Пётр. – Мы со Светланкой с восьмого класса вместе. Как начали дружить, так и не расставались потом. Она даже из Рязанского мединститута сюда перевелась доучиваться, чтобы не разлучаться со мной.

– А у меня вот не случилось. Так что же мне прикажешь делать, пап, по белу свету бродить? Как ты всегда говоришь, направо пойдёшь…

– …счастье найдёшь, Севка, – подхватил отец. – Направо – точно не ошибёшься.

– Так, на самом деле, хочется все пути изведать. И налево пойти, и прямо.

– Бесполезное это дело, Сева, – грустно покачал головой Пётр, – пустая трата времени. Всё должно быть по-человечески: любовь, семья, дети. А будешь налево шастать, так и привыкнешь. И ничего хорошего из тебя не получится. Опомниться не успеешь, как один останешься на перепутье трёх дорог. Глянешь, и там ходил, и сям бродил, а нигде-то тебя не ждут.

– Не нагнетай, пожалуйста, пап! Что это вам с мамой в голову взбрело, женить меня?

– Эх, Сева, удивляюсь я вашему поколению. Мы не такими были. Что мы с твоей мамой, что Павел с Натальей, смолоду полюбили, женились. Деток вот почти вырастили. Если бы не Светина травма, может и у тебя была бы родная сестра или брат.

– Ничего, пап, мне и Настя с Мишкой как родные.

– Это хорошо, сын. Приятно видеть, как ты с ними общаешься. Только нельзя же всё время за компом проводить. На работе компьютеры не надоели?

– На работе я почти не сижу за компом. Ты же знаешь, – улыбнулся Сева.

– Знаю-знаю, – подтвердил отец, – у хорошего ай-тишника система работает безотказно и не требует постоянного контроля, – с улыбкой повторил он любимую фразу сына.