Сказки Освии. Два брата

– Ты его действительно предал?

– Все-таки расспросы, значит? Почему ты не как все девушки? Вот интересовало бы тебя только замужество, не пришлось бы мне выливать на тебя все то, что придется теперь. Тебе не понравится то, что я расскажу. Ты уверена, что этого хочешь?

Я кивнула.

– Жаль, – вздохнул кот. – Ладно, если ты никак без этого не можешь, то слушай. Я никого не предавал, и это лучшее из того, что ты сейчас узнаешь.

– Но все думают, что предал.

– Все ошибаются. Я могу поклясться своей жизнью, что ни в чем перед Рональдом не виноват. Ну, если не считать того дохлого крота, которого я однажды подкинул ему в кровать. Но тогда он сам напросился, здорово надоел мне своими нравоучениями. Ты, кстати, с ним поосторожней, он может замучить своим занудством кого угодно.

Уверения Альберта, что он не предатель, было достаточно, чтобы жизнь опять вернула цвета. Я так привязалась к рыжему мерзавцу, что теперь потерять его как друга было бы для меня невыносимо, а потерять бы пришлось.

– Как давно вы живете под куполом?

– Примерно пять лет, со времен первых вспышек болотной чумы. До этого обходились без него. Мы вообще чувствовали себя прекрасно без магии. Но потом народная ненависть, покушения, гонения, отравители, подкупная прислуга…Пришлось хорошо заплатить магам за добротный купол.

– Ты знаешь, какие эмоции он умеет считывать?

– Я так понимаю, все, кроме одной. Угадай какой.

– Кроме любви, – озвучила я свою давнюю догадку.

– Правильно. Иначе он бы знал, что его любит няня, что его люблю я, и знал бы точно, любишь ли его ты, без всяких расспросов.

– Как его можно любить? Из-за него же столько людей погибло. И мои родители тоже. Почему он так поступил со своими людьми на болоте? Не было бы всего этого кошмара, мои родители были бы рядом, а он спокойно жил бы, не боясь высунуться из-под магической защиты.

– Ну вот, мы и подошли к самому интересному. Я все ждал, когда ты спросишь. Ты доверчива и наивна, как шестнадцатилетняя крестьянка. Неужели ты и вправду думаешь, что это из торфяных хозяйств моего братца поползла болезнь? Ее завезли по морю контрабандисты. Через торговцев болезнь разнеслась по всей стране со скоростью, доступной разве что ветру и пролезла во все поселения, где есть хоть одна женщина, красящая лицо. Вины Рональда в этом не больше, чем твоей. Скорее, виноват в ней король. Да-да, наш добрейший Альвадо. Так уж получилось, что эти самые контрабандисты работали не без его ведома.

Дело в том, что они перевозили особую специю, которую используют для изготовления пудры. Эта специя хранится всего сорок пять дней, после чего портится и начинает вонять, если ее вовремя не смешать с другими компонентами пудры. Пудру готовят только у нас, поэтому секрет ее изготовления охраняется почти как золотая казна нашего королевства, которая во многом и пополняется благодаря ему. Потом уже готовую пудру вывозят из Освии и продают по всему миру. Специю просто не успевали бы доставлять вовремя без нарушения обязательного для всех кораблей двухнедельного стояния на якоре в порту. Наш хитрый король отказался дать королевское дозволение на нарушение этого правила, тем самым приперев заморских торговцев к стенке, и превратив их из честных торговцев в контрабандистов. При малейшем неповиновении с их стороны, король мог сгноить их за нарушение закона в своих тюрьмах или попросту повесить. В итоге, отсутствие разрешения сыграло королю на руку. Даже если бы народ узнал, откуда на самом деле в Освии появилась чума, мало кто обвинил бы в этом Альвадо.

Только нашему добрейшему королю этого оказалось мало. Он хотел быть уверен, что подозрение не падет на него. Поэтому, когда чума разыгралась и вышла за пределы столицы, он созвал своих советников и приближенных магов. Альвадо заперся с ними у себя на три часа. Все, кто был на этом совете, дали клятву неразглашения, нарушение которой означало бы для них смерть – все собравшиеся были дворянами. Король вообще, знаешь ли, любит собирать клятвы с аристократов, чтобы обезопасить себя. Так вот, на этом совете было найдено решение, как отвести все подозрения от короля.

Ночью отряд королевских солдат, снабженный знаменами герцога Рональда Бенедикта Освийского, был тайно отправлен на его болота, где хладнокровно расправился со всеми, кто там находился. Другой отряд, переодетый в простых горожан, разбрелся по разным городам Освии для распространения грязных слухов о причастности Рональда к появлению болезни. Для нее даже специально придумали подходящее название – «болотная чума».

Когда оба эти отряда в полном составе вернулись во дворец, их тут же без лишнего шума уничтожили – кому нужны свидетели? Король даже всерьез подумывал, не перебить ли и советников, но посчитал, что их клятвы будет достаточно, а сами они еще могут оказаться полезны. Кое-кого он все-таки решил убрать. Чужими руками и без лишнего шума, разумеется, как раз как он любит.

Начал он с меня. Да-да, я был на том самом совете, поэтому все знаю, и, раз уж больше не дворянин и вообще не человек – могу рассказать тебе. Это большая удача, остальные будут молчать до могилы. Чтобы ты не думала обо мне плохо, уточню сразу, что я был против этого чудовищного плана и пытался убедить короля найти другой способ отвести от себя подозрения. Но королю очень понравилась название «болотная чума», а мое мнение не волновало.

Альвадо побоялся, что родственные связи пересилят дворянскую клятву. Он решил убить одним ударом двух, даже трех зайцев. Если бы его замысел осуществился, он избавился бы от опасного врага, в которого сам превратил Рональда убрал бы меня как свидетеля и завладел нашими деньгами и землями, которых не так уж и мало. Наш добрейший Альвадо расчетлив и хитер, но как он не старался – не сумел предусмотреть все. Я оказался хитрее и нашел лазейку в его безупречном плане. Моя сообразительность позволила и мне, и Рональду остаться в живых, хоть я и выгляжу сейчас не таким привлекательным, как раньше.

Так что на будущее, детка, не делай поспешных выводов и не верь всему, что треплют в народе. Из того, что говорят о моем брате, правда только то, что на него с завидной регулярностью организуются покушения. Половина из них – по народной инициативе, а половина хорошо проплачена королем. И еще – постарайся держать свой прекрасный язычок за зубами. Королевские тайны многим стоили жизни. Уже того, что ты поселилась у нас в доме, может оказаться достаточно, чтобы кто-нибудь пожелал твоей смерти.

Кот закончил свой рассказ. Он был прав, когда говорил, что мне не понравится. Внутри все горело от острого чувства несправедливости, допущенной по отношению к Рональду. Подлость короля возмущала. Было жаль оклеветанного герцога и его разрушенных с братом отношений, жаль задорного рыжего мужчину с портрета, который теперь вынужден навсегда остаться котом.

– А как же все эти детские приюты, больницы, помощь вдовам, безупречная почта и дороги? Как человек, помогающий своему народу, способен на такую подлость? – все еще старалась я как-то оправдать в своих глазах короля, который до этого момента всегда был для меня добрейшим.

– А кто тебе сказал, что это все работает благодаря королю? Он из казны не тратит на такие глупости ни копейки. Вдовы, сироты, дороги…Скажи спасибо Рональду и другим благородным дуракам, что им не все равно. Король проявляет интерес только к почте. Она, кстати, приносит неплохой доход.

– Получается, что наш добрейший Альвадо злодей, а ужасный герцог Страх – добряк?

– Ну, не совсем так. Видела бы ты лицо Рональда, когда он нашел крота – никогда бы его добряком не назвала. Я именно с того дня стал усерднее заниматься фехтованием. Насчет Альвадо… Отец и дед короля были действительно неплохими людьми, а сам он вырос во вседозволенности. Это накладывает свой отпечаток. Впрочем, в любой семье не без злодея. Мой дядя, например, черный маг, советник и друг короля. Страшное сочетание! Именно мой родной дядя первым озвучил план о «болотной чуме», и без зазрения совести вставил в него наши с Рональдом имена. Так мило с его стороны!

Я сорвалась с места и хотела бежать к Рональду, сама не зная зачем, но кот в два больших прыжка пересек комнату и заслонил выход.

– Полегче, детка! Не надо так спешить. Подумай сама, что ты ему скажешь? Будешь просить прощения, что плохо о нем думала? Так о нем никто хорошо не думает. А главное – если ты проболтаешься, почему так резко поменяла свое мнение, Рональд будет обязан выдать тебя королю. У него прямой приказ рассказывать обо всех, кто знает его маленький секрет. Приказ, подтвержденный клятвой.

– Как бессовестно! – моему возмущению не было предела.

За полчаса нашего разговора Альберт перевернул то, что укладывалось в моей голове годами. Я ходила по комнате из угла в угол, не зная, что делать. Кот был прав, идти к Рональду прямо сейчас было глупо и неосмотрительно, хоть и очень хотелось. Альберт с улыбкой наблюдал, как я меряю комнату шагами, и, будто ничего не произошло, мурлыкал под нос детскую считалочку:

– Кто попался на крючок, тот наивный дурочек. Кто решился не соврать, тому рано умирать.

Добрейший Король Альвадо

Я жила в замке уже десять дней. Время, отпущенное герцогу Хранительницей, быстро и незаметно утекало, а его самого я почти не видела. Мне так хотелось, чтобы он снова позвал меня на завтрак или серьезный разговор, но хозяин замка из комнаты почти не выходил. Альберт сказал, что Рональд кое-что ищет, а найти не может.

– Я слышу, как он по ночам страницы перелистывает. Полбиблиотеки к себе в комнату перенес, зарылся в пыльных фолиантах по самые уши, пером скрипит и ходит, ходит туда-сюда, спать не дает. Мне с кошачьими ушами через ползамка слышно. Зря старается, нужной книги у него все-равно нет, за ней надо идти кое к кому в гости.

Чтобы заглушить ноющую тоску от невозможности увидеть герцога, я болталась по замку и читала книгу, которую он мне дал. Как Рональд и предрекал – я узнала из нее кое-что новое. Он считал дар бесполезным, но это было не совсем так. Как правило, у людей, обладающих даром, жизнь складывалась благополучно. Дар помогал принимать верные решения и делать выбор. Человека с даром было непросто обмануть, он знал истинные намерения собеседника, даже если его неприятель очень убедительно врал. Из той же книги я узнала, один способ перехитрить дар: надо было перед разговором принять чай на мальве – розовые цветочки в кипятке напрочь стирали все эмоции. Мне припомнилось, что как раз такой пила няня Мэлли при нашей первой встрече.

Помня предупреждение Альберта об осторожности, я не выходила за границы магической защиты, и с завистью наблюдала, как вокруг герцогского купола кипела жизнь, старательно обходя его стороной. Снаружи возились конюхи, охрана, поставщики, посыльные, лакеи, почтальоны. Купол был непроницаем для них, как каменная стена. Постоянно в замке жили всего двое слуг – уже знакомый мне флегматичный дворецкий, и мрачного вида управляющий. Поговорить с ними не получалось, да и не хотелось. Зато, моей верной собеседницей и подругой стала няня Мэлли. Она не была прислугой, скорее приемной матерью, и кухня легла на нее по доброй воле. Няня утверждала, что находит особое удовольствие в том, чтобы радовать своих воспитанников вкусной домашней едой, но я была уверена, что истинная причина совсем иная. Няня боялась, что отравители доберутся до герцогской кухни и приправят салат или чай Рональда, поэтому всю еду для него готовила без чьей-либо помощи.

К счастью, няня Мэлли была не против поболтать. Она оказалась бесценным источником унизительной для кота информации со времен его детства. Няня ее выдавала добровольно, часто под его возмущенные вопли. Я безжалостно хохотала – не только же ему надо мной потешаться.

А что такого, наверное, каждый юный герцог в детстве играл в генерала, брал к себе в солдаты кота и, чтобы подготовить его к службе, терпеливо стриг мамиными маленькими ножницами. После этого каждый юный герцог наверняка решал, что солдат не выдержит без хороших сапог, и окунал его лапы в смолу. Не знаю, как родители остальных генералов реагировали на вид такого бравого новобранца, но у нашего – пришли в неописуемый восторг. Они долго восхваляли гениальное решение сына, обсуждали детали проекта и костюм. По их мнению, хоть такого солдата и нельзя было ухватить за шерсть в ближнем бою, он оказывался беспомощен против обычного ночного холода, а это недопустимо. Альберту пришлось пошить для бойца достойную форму на время, пока не отрастет шерсть. Новый мундир был выше всяких похвал. Цветные обрезки маминых штор волочились за солдатом по полу и делали его невероятно устрашающим для врага (и для друга, впрочем, тоже).

Далее решено было, что солдат, который не может лазить по деревьям, не солдат, и следующие два часа Альберт бережно обдирал с его лап застывшую смолу. Кроме того, чтобы закалить боевой дух юного генерала, решено было подвергнуть его испытаниям. Тяжело в учении – легко в бою. Дабы укрепить его волю, следующие два месяца Альберт был обязан сам чистить кошачий туалет. После такого ничего не страшно. Я не знаю, как другие юные генералы, но наш с тех пор, по словам Мэлли, больше котов в солдаты не принимал.

Альберт очень возмущался и долго просил няню больше не рассказывать о нем таких вещей, а лучше вспомнить что-нибудь про Рональда. Но няня ничего смешного про Рональда вспомнить не могла.

– Он всегда был хорошим мальчиком, – говорила она, окончательно расстраивая кота.

За подобными историями я приходила к ней на кухню каждый день и сидела там часами, подъедая пирожки, блинчики, сырники, запеканки, которые няня с удовольствием готовила и на меня.

Я начинала привыкать к новому укладу жизни, спокойные дни шли друг за другом и все тревожные события стали казаться зыбкими, далекими и нереальными. Ночами я вслушивалась в едва уловимые звуки спящего замка, и мне мерещился скрип пера из комнаты Рональда, под который я и засыпала. В утренней полудреме мне казалось, что Хранительница никогда не приходила, Альвадо не предавал, а кот всегда был просто котом. Только проблемы редко дают о себе забыть полностью. Когда я в очередной раз зашла к няне на кухню, ее обычно светлое и счастливое лицо, оказалось встревоженным.

– Что случилось, няня Мэлли? – спросила я, но ответ не понадобился. Я сама увидела через небольшое кухонное окошко, как от главных дверей замка уходят прочь в сторону ворот двое королевских посыльных.

– Эти никогда добрые вести не приносят, – сказала няня озабоченно. – Вот что, деточка. Сейчас как раз время нести чай герцогу. Отнеси сегодня ты. Он сейчас в библиотеке.

Она сунула мне собранный поднос в руки до того, как я успела возразить, и поставила на него дополнительную чашечку.

– Иди. Мне он о своих проблемах точно рассказывать не станет, а с тобой, может, и поделится.

Альберт спрыгнул со стула у окна и хотел было идти за мной, но няня его остановила. Это должен был быть только наш разговор, такой долгожданный и пугающий одновременно. Руки подрагивали, когда я шла по длинному коридору, устланному мягким ковром. Проходя мимо секретной комнаты, из-за которой доносилось привычное гудение, я на минуту остановилась и вспомнила, сколько всего себе надумала о ней в первый день. Все, что я знала о герцоге до того, как попала в замок, оказалось ложью. Ничего плохого за этой дверью просто не могло быть. Я пообещала себе, что даже если однажды эта комната окажется открытой, я все равно не стану туда заходить – каждый человек имеет право на маленький секрет.

Как и говорила няня, герцог был в библиотеке, но заметила я его не сразу. В ней было так тихо, что она казалась пустой. Портреты по-прежнему немилосердно сверлили меня взглядами, только Альберт с картины напротив окна, немного щурясь, улыбался.