Норманнские храмы Апулии. Книга 2

«…лес античных колонн, стоящих близко друг к другу, и ступени, ведущие в темный древний собор Святой Марии.

Под алтарем, в крипте, я увидел кости святого Никола Пеллегрино. Они лежали в стеклянной раке, аккуратно перевязанные красной лентой».

А вот и сам святой, чьи косточки покоятся в крипте храма.

Рисунок 12 Никола Пеллегрино

НИКОЛА ПЕЛЕГРИНО

Во времена крестовых походов порт Трани, наряду с другими портами Адриатики, находился как раз на пути пилигримов. Здесь они садились на корабли, направлявшиеся в Святую Землю. Толпы пилигримов наполняли город. Среди них был один, оставивший свое имя в истории города – молодой грек – пилигрим Никола.

Про него известно только то, что он непрерывно повторял на латыни фразу из молитвы Kyrie Eleison (https://en.wikipedia.org/wiki/Kyrie_Eleison) («Господи, помилуй нас»).

Чем, собственно, еще он потряс современников, нам понять сложно, однако, через пять лет после смерти в 1094 году, он был канонизирован.

Более того, жители Трани назначили Никола Пеллегрино святым покровителем города вместо прежнего святого, Левкия и захоронили его останки в крипте Собора Богоматери.

В год смерти Никола Пелегрино, еще до его канонизации, было также начато строительство нового храма над уже существующим собором Богоматери.

ВЕРХНИЙ ХРАМ

Деньги собирали всем миром, вероятно поэтому строительство так долго не могли закончить.

Оно продолжалось более ста лет.

Таким образом, то сооружение, которое мы видим сегодня, фактически представляет собой многослойную конструкцию, уходящую вглубь ниже уровня моря: норманнскую церковь, стоящую над византийскими предшественницами, а еще ниже – римские катакомбы.

Темы скульптур и украшающих храм барельефов традиционны для романского храма.

Львы перед входом, один из которых терзает человека, напоминая то-ли о греховности страстей, то-ли о страданиях первых христиан, другой лев держит во рту рыбу, намекая на таинство евхаристии и на то, что греческое слово рыба издревле является абревиатурой фразы, прославляющей Христа. Это библейские сюжеты, символы евангелистов, аллегории пороков и добродетелей, вплетенные в растительный орнамент.

Декор центрального окна второго яруса, расположенного под центральной розой на главном фасаде храма, поразительным образом напоминает наличник на фасаде собора в Бари. Даже слоники, похоже, оттуда.

Вообще слоны были поразительно популярны в декоре средневековых храмов Южной Италии

Рисунок 13 Трани. Фрагмент западного фасада

Рисунок 14 Бари. Фрагмент фасада

Рисунок 15 Трани. Роза южного фасада

Необычная и очень красивая “роза” украшает южный фасад трансепта. Такая комбинация деталей встречается крайне редко.

Как ни странно, она значительно интереснее розы главного фасада. Только разглядеть ее очень сложно – уж очень высоко.

Рисунок 16 Бронзовая дверь собора. Копия

БРОНЗОВЫЕ ДВЕРИ СОБОРА

Еще одной отличительной особенностью собора Трани являются двустворчатые бронзовые двери изумительной красоты и внушительных размеров: чуть меньше пяти метров в высоту и около трех в ширину.

Это чудо Южной Италии появилось в 1179 – 1180 году.

Двери собора Трани, оригинал которых теперь хранится внутри собора, изготовлены мастером Баризано да Трани и включают в себя редкий автопортрет художника.

Тем же мастером и в тот же период изготовлены двери для храмов в Равелло, Астрано и Монреале (северная дверь).

Мастер использовал технику литья низкого рельефа, дополняемую чеканкой.

Рисунок 17 Двери собора Трани

Вот описание Генри Мортона: “С полудня и до заката, на протяжении девятисот лет, бронзовые двери согревало жаркое солнце, и сейчас они сделались зелеными, словно поле ирландского клевера.

Быть может, они не такие элегантные, как византийские, виденные мной в пещерной церкви Святого Ангела. Они грубее, массивнее, но барельефы на тридцати двух панелях выглядят более живыми.

Жаль, что так мало известно о создателе этих дверей. Лишь то, что звали его Баризано да Трани и что он является автором дверей собора Равелло и боковых дверей собора Монреале близ Палермо.

Интересно было бы узнать, где он выучился изготовлять такие массивные изложницы, и он ли либо кто другой задумал эти тридцать две панели со святыми. Они здесь и сидят, и стоят, и едут верхом. Много тут и других сюжетов. Моделью для святого Георгия с копьем в руке, несомненно, послужил какой-то норманнский барон, а фигура святого Юстаса (выезжающего на охоту со своими любимыми гончими) была, должно быть, знакома людям, жившим в мирные дни правления доброго короля Вильгельма.