Вишня

В общем, мужчина не верил что случится что-то сверхъестественное на этот раз, но решил что лучше проверить. Иначе он не успокоится! Должно же быть какое-то разумное объяснение тому, что ему сегодня так везло, хотя в последнее время удача не жаловала его своим присутствием.

Когда Вячеслав прибыл на место по адресу – двор девятиэтажек в спальном районе, то у нужного подъезда не стоял автомобиль его утренней знакомой. Может быть, она паркуется в другом месте. И правильно делает, потому что контингент здесь был весьма подозрительным. Вот та шпана у соседнего подъезда ему совсем не нравилась…

Даже не хотелось оставлять здесь свою машину чтобы подняться на второй этаж и явиться к женщине с вишневыми глазами. Но раз он приехал, то сделал то, что хотел. Дверь квартиры на втором этаже выглядела как самая что ни на есть обычная, не хуже и не лучше остальных. Дверной звонок отозвался в квартире трелью неведомой птицы. Ожидание.

Ничего. Ни шороха, ни вопроса, ни поворота защелки двери. Ни даже тени в глазке. Он позвонил еще раз. Затем постучал. Никто не ответил.

Она либо еще не дома и нужно подождать, либо не хочет открывать, что мало вероятно. Вдруг из соседней квартиры выглянула ушлая соседка. Старушка, очевидно, прекрасно слышала что к ее молодой соседке пришли. Ее худое любопытное лицо рассматривало Вячеслава, который выглядел явно не соответственно этому подъезду и той, что живет в соседней квартире.

– Ее нет, у ее мамы день рождение, скорее всего, она будет поздно. Приходите завтра. Но лучше до того как она пойдет на работу. Ей что-то передать?

Какая милая старушка! Просто божий одуванчик. Как он мог забыть что незнакомка собралась с той черепахой к маме? Вся беда в том, что он решил, что мама живет с ней.

– Я позже зайду. А во сколько она идет на работу? – попытался выведать побольше у словоохотливой старушки Вячеслав.

– Она сегодня не работает.

– Я понял, а завтра?

– Как всегда, вечером.

Вот так поворот! Она работает ночами или вечерами? Интересно кем… кроме ночной сиделки он ей ничего другого примерить мысленно пока не мог.

– А вы кто такой? Что ей передать? – бабушка подозрительно нахмурилась.

– Знакомый, ничего не нужно передавать, я зайду позже. Спасибо.

Вячеслав решил что лучше меньше болтать с этой соседкой. Мало ли что она о нем решит. Вдруг он ее напугал? Он может, он даже себя иногда пугал! Только еще одной встречи с милицией не хватало сегодня. Да и когда он уходил вид у этой бабушки был очень настороженный. Вдруг расскажет своей молодой соседке что за ней охотится маньяк…

Иногда мужчина понимал что выглядел слишком страшно, особенно для таких вот бабушек. Даже не тату на руке, которых было не так уж и много, а его крепкая и высокая фигура, его лицо, которое было мужественным и лишь серые глаза имели не кстати красивый миндалевидный разрез в оправе пушистых, темных и длинных ресниц. И полные губы четко очерчены, мягкие. А вокруг них короткая колючая борода, которая вместе с формой скул, подбородка и лба выдавали в нем решительного серьезно настроенного человека. Самые впечатлительные люди могли принять его даже бандита. Может быть, по молодости он таким и был. Любил пугать народ собой, пока не нашел что ему не нужна такая слава и такое уважение. Он сам в себе его нашел – это уважение. Поэтому стал более покладистым, что ли. Но вот этот хриплый бас, тату на левой руке и мощное телосложение никуда не спрятать. И взгляд, конечно. Взгляд у него был тот еще – тяжелый и мощный. Но он вполне себя устраивал. Вячеслав любил когда к нему относились серьезно.

Главное, не только ему, но и его женщинам он полностью нравился. Кстати, его женщины действительно на него обращали восторженное внимание с первых же минут знакомства. И они были привлекательны, милы, в меру умны, достаточно чтобы не скучно и не слишком уныло. Они всегда знали как себя вести в его обществе и он платил им хорошо. Отношения легкие и непринужденные. Его устраивало. Пусть ему и было уже давно 38, но опыт женитьбы имелся еще в его юные 25. И даже дочь от этого брака. В котором он понял, что не создан для семьи. Поэтому он знал какие девушки ему нужны. Уж точно, совершенно не такая как ту, которую придется ждать, скорее всего, сейчас в этом дворе в своей машине. Впрочем, он все же отправился в другое кафе чтобы подкрепиться, поскольку вечер близко, а он еще даже не обедал.

В кафе за своим обедом, плавно переходящим в ужин, Вячеслав сделал пару звонков, как и хотел, исписал несколько страниц записной в качестве плана чем будет заниматься на этом бизнес форуме. Ведь нужно было не забыть ни о связях, ни о норвежцах, у которых он будет это время стараться перенимать опыт и вникать в тонкости будущей своей деятельности.

Опомнился в восемь вечера.

И, выскочив из кафе, впрыгнул в автомобиль и только надеялся что она не испугается тому что он явился к ней так поздно. Невероятно, но как только он припарковал свой автомобиль у ее подъезда, пытаясь понять где ее окна и горит ли в них свет, искомая женщина вошла во двор со стороны арки, устало семеня в сторону своего дома. Сейчас в ней было меньше той уносящей энергии. Она уже не бежала, а, можно сказать, степенно шла… прихрамывая. Кажется, она натерла ногу этими ботиночками на каблучке. Она шла с тяжестью и даже болью. Когда он подошел к ней в темноте в этой своей черной кожаной куртке – громадная тьма в ночи, она испуганно остановилась. Благо, под уличным фонарем узнала его и облегченно вздохнула. Хотя в следующий миг сдвинула брови сердито.

– Вы за мной следите? – ее голос звенел напряженно, словно сталь.

Вячеслав сробел на это правдивое обвинение – она угадала, но тут же нашелся что сказать.

– Так уж вышло.

Его любимая фраза на обвинения совершенно всегда и для всех кто уличал его в том, что он ведет себя как-то неправильно. Мол, ничего не может поделать, так уж вышло, но он не пришел на встречу, так уж вышло, но он бросает очередную девушку, которой, так уж вышло, изменил…

Женщина с вишневыми глазами молча покачала головой и прошла мимо него, даже не потрудившись взглянуть рассмотреть его более пристально, или хотя бы приблизительно так, как обычно на него смотрят молодые женщины. И она глядела на него весьма обидно для него – мельком и без интереса. Эта женщина если и избегала его взгляда, то очень умело – выглядело как пренебрежение, а, что еще хуже – зацикленность на себе и своем внутреннем мире. Тогда дело совсем плохо. Как с ней беседу выстроить?

И тут в последний момент он заметил краем глаза под светом фонаря что на ее левой брови у виска виднеется кровоподтек. Совершенно точно его не было утром и в обед!

Вячеслав ухватил ее за локоть прежде, чем понял что делает.

– Что это с тобой? Ты что в аварию попала? – спросил первое попавшееся он.

– О, вы и это знаете… – устало вздохнула она и осторожно, но упрямо высвободилась из его цепкого захвата.

Вячеслав отпустил ее потому что понимал что переступает все мыслимые и немыслимые границы, даже для него эта наглость была чересчур. Он ее не знает, она его тоже, какое ему дело до ее свежей раны на брови? И, кажется, хромота имела другое происхождение, нежели банальная мозоль от ботинка.

– Да я не знал ни о какой аварии! Жду тебя здесь чтобы поговорить… Где твоя машина?

– Слегка помялась, ее эвакуатор уже забрал. Не знаю как так вышло… – пробормотала она и прошла в подъезд. – О чем поговорить хотели, Вячеслав Игоревич?

Он прошел за ней следом, вдыхая тот аромат, который был пусть и не таким явным как утром и в обед, но все еще при ней. Нужно только ближе подойти… Она говорила с ним на «вы» подчеркнуто, очевидно, давая понять, что он перешел на «ты» совершенно без ее согласия. Вячеслав был не дурак чтобы не уловить намек в ее тоне, но поскольку она по глупости была слишком интеллигентной чтобы сказать ему об этом прямо, он продолжал делать что хотел – тыкать ей вполне себе с удовольствием. Когда ему не указывают границы, он нарушает их спокойно и без угрызений совести.

– У меня к тебе личный разговор.– сказал он ей, не отставая от нее в этом подъезде, чтобы нос получил тот заряд приятного аромата, за что Вячеслав практически презирал себя, – Но, наверное, тебе действительно лучше отдохнуть. Я заеду в другой раз. Когда ты на работу?

– С этой физиономией и сотрясением? – усмехнулась она, поднимаясь по ступенькам вверх, по стеночке, явно делая усилия чтобы не свалиться.– Скорее всего, на этой неделе работа для меня окончена… возьму временный отпуск, могу себе позволить!

Она шутила весьма не умело, но так отважно в ее положении, что это невольно вызывало уважение. Она улыбалась, несмотря на боль и держалась вполне себе стойко.

– Сотрясение? – задумчиво переспросил он, поглядывая на нее в этой темноте, опасаясь как бы она не свалилась на него, – У врача то хоть была?

– Пришлось…

– И что же ты в больнице не осталась?

– Не хватало маму пугать! Она итак из-за меня каждый раз за сердце хватается. Не нужно ей знать. Особенно сегодня, у нее же день рождения. Скажу, что продала машину.

Вячеслав не знал может ли взять ее под локоть и помочь. Мало ли как она расценит его этот жест! Но он хотел. И не потому что ему было ее жаль. Просто когда видел что здесь без его помощи не обойдется как с тем террариумом, начинаются действия… которые он в последний момент сдержал. Кажется, несчастной она себя не чувствовала. С сотрясением ходила по городу! Как она вообще добралась? Хоть бы такси взяла…

– Как черепаха? Она понравилась маме? – спросил мужчина, желая поддержать разговор, но совершенно не понимая зачем.

Дамочка явно не в себе, ходячее недоразумение… От таких нужно держаться подальше. Что он и делал с успехом все это время. Но сегодня что-то пошло не так. И он идет за ней следом в темном подъезде, не известно зачем и почему.

– Или Пенелопа тоже попала в аварию?

– Да нет, я успела ей ее подарить! – он услышал как незнакомка с вишневыми глазами издала смешок, и во тьме ключи зазвенели, которые она извлекла из кармана. Неужели она впустит его в квартиру?

Он даже опомниться не успел, как оказался во владениях этой женщины с вишневыми глазами. Жилье было приличное, не так не ухожено как он уж было о ней подумал. Да что там! Идеальный порядок! Правда, кажется, здесь вообще ничего не делали, лишь изредка приходили ночевать…

Мебель не ахти какая дорогая и все остальное тоже, но ухоженное и в хорошем состоянии. Квартира была двух комнатной. Кухня студия… Что же, это даже интересно! У такой как она есть свое жилье, отдельно от мамы. Сама ли она купила? Это неизвестно, однако живет здесь она явно сама. Да и вообще – ее ли это квартира или она ее снимает? Пока он с любопытством, которое не скрывал, рассматривал это жилище одинокой незнакомки, она даже не обращала на него никакого внимания. Очевидно, решила узнать что он от нее хочет. Учитывая то, как она себя чувствовала, это было либо любопытство, что вряд ли, либо, скорее всего, врожденное чувство такта. Которое он никогда в людях не понимал, но пользовался этим без угрызений совести на свою пользу. Вот и сейчас…

Хозяйка квартиры разулась, сняла пальто и шарф, повесила их в прихожей с явным усилием и морщась от боли.

Здесь, когда он привык к свету и рассмотрел женщину с вишневыми глазами хорошенько, было явно заметно – она попала в ту еще передрягу. Ей повезло, что лицо не покалечила окончательно. Царапины на носу, той же брови, счесанная щека, дыра на колготках прямо на колене, которое выглядывало из-под бежевого невзрачного вязаного платья. Она проковыляла в сторону кухонной части, которая была совмещена с залом. Затем попила воды, налив в стакан из графина и, вернувшись к дивану, плюхнулась на него, облокотилась головой на спинку и закрыла глаза.

– Я вас внимательно слушаю.– отозвалась спокойно.