В уютном кафе

В 8 месяцев я вышла на службу. Кинологическое сообщество меня не приняло. У всех были овчарки, и я – маленький несуразный спаниель. А одна злая тетка даже заявила моей хозяйке:

– Не позорься, заведи себе нормальную собаку!

С этого дня мы занимались отдельно от всех. Мне казалось, что она меня стесняется, и я очень переживала.

Но когда начальник заявил о соревнованиях, хозяйка отказалась идти с другой собакой. Я пойду только с Эльзой! – заявила она. Начальник кричал, что я не готова, мы завалим и еще много чего. Но пошла я.

Первые 4 этапа я прошла на «отлично»! Сдала #ОКД. Это «сидеть», «лежать», «стоять», «бежать». Нашла наркотики в багаже, в двух машинах и помещении. Там мне пришлось даже залезть на подоконник и обнюхать стену со стороны улицы. Судьи были в восторге от моего поиска.

Но злая тетка, что предлагала меня выкинуть, наступала нам на пятки. Решающим был 5-ый этап, который я делать не умела. Хозяйка все утро ставила меня в новые условия, но я не понимала, что от меня требовалось. Она была в отчаянии. Плакала, что мы продули. А я боялась, что меня все-таки выкинут.

Спаниели, видимо, правда никчемные #собаки, – подумала я. – Ведь все овчарки знали, как пройти 5-ый этап.

Хозяйка была расстроена и уже сдалась, когда пришло время нашего выхода.

Мы подошли на стартовую линию, судья дал сигнал и включил секундомер. Прозвучала команда «Ищи», и жест в сторону группы людей. Сделав пару шагов, я оглянулась. Хотела увидеть подсказку, но ее не было.

Тогда я посмотрела на людей, и подумала: Если я не знаю, что с ними делать, буду обыскивать их вещи. С вещами то я работать умею! Пронюхала все вещи, после чего вернулась к тем третьим джинсам, где был запах. От волнения я села, вместо того, чтобы лечь.

Хозяйка подняла вверх руку, показывая судье, что задание выполнено. И позвала меня.

Она не радовалась, думала, что я ошиблась. Ведь, когда я не знала, как искать, то халтурила – делала вид, что работаю.

Но через несколько часов, на моей шее красовалась медаль. Она была золотая!

Еще не забылись мои первые соревнования, как надвигались новые. Но поехать нам на них было не суждено. Я готовилась стать матерью. ?

Опыт в воспитании детей у меня уже был. Я нянчила Муськиных котят, которых она постоянно бросала. Муська – это наша соседка по коммунальной квартире. ?

Мое сердце не выдерживало жалобного писка, и я мчалась к этим маленьким комочкам. Собирала их в кучу, ложилась и грела своим телом. ?

А теперь я готовилась нянчить своих детей. Вот только не думала, что беременность сулит мне столько трудностей. ?

Сначала коллеги моей хозяйки с чего-то решили, что я милая пузатая собачка, которую всем обязательно надо потискать. Но я-то не любила таких нежностей. Только сейчас мои рыки вызывали у всех смех. Люди пользовались тем, что я стала неповоротливой и не могла их укусить. А очень хотелось. ?В итоге мне пришлось смириться со своей долей и стать ручной псиной. Вскоре мне это даже понравилось. ?

Вторым серьезным испытанием для меня стали роды. Или то, что они не наступали. На утро у меня отошли воды. Подходил вечер, а хозяйка медлила. Неужели она не понимала, что мои дети могут задохнуться?

Следующим утром я лежала на операционном столе в окружении незнакомых людей. Но страшнее всего было то, что хозяйки рядом не было. Я попыталась вырваться, но была привязана к столу. В мою вену вошла иголка и полилась какая-то жидкость. Глаза стали закрываться.

Моя последняя мысль была: Меня предали.

Очнулась я на руках хозяйки, которая плакала. Надеюсь, она осознала свою вину. Живот сильно болел, я, готова была рожать. И тут мне под нос стали толкать чьих-то щенков. Зачем? Разве ты не понимаешь, я сейчас рожу своих? Убери этих! Я больше не буду нянчить чужих детей! – думала я.

Но хозяйка не убирала, а заставляла меня их принять. Мне даже угрожали тапком. Сил сбежать у меня не было. Свои дети перестали шевелиться и отказывались рождаться, хоть живот и ныл. Хозяйка меня предала. Я сдалась.

Я растила чужих щенят, которых даже сумела полюбить. Но украдкой по ночам сбегала от них и готовила место для своих. Я продолжала надеяться, что они все-таки родятся.

Я не человек и не читала одноименной книги, но мне кажется, она про меня. То количество трудностей, что выпало на мою собачью долю, закалило мой характер. Я уже не была тем наивным маленьким щенком, который беззаботно играл. Не была той подрастающей собакой, которая участвовала в соревнованиях. Даже не была матерью, потому что всех моих щенков раздали. Одиночество, как облака, то наплывало, то вновь уходило. И вот пришел черед грозовым тучам. Сначала не стало второй собаки Кристины. А потом меня сократили на службе. В управленческом аппарате посчитали, что собаки на службе больше не нужны. Многие кинологи ушли со своими собаками в другие службы, а моя хозяйка решила остаться. Только уже без меня.

Меня же ждала участь домашнего пса.

Первые недели я пронзительно выла, когда она уходила без меня на работу. А потом смирилась. В моих глазах пропала радость, а дни превратились в одинокое собачье ожидание. Как-то утром, хозяйка достала свой камуфляж, который не надевала со времен моей работы. Я оживилась. Неужели, мы идем вместе? ?

Мой нюх меня не подвел! Она, действительно, взяла меня с собой. Я прыгала и визжала от восторга. Но мы не пошли ловить наркоманов, как раньше. Мы пошли в институт, где она обучалась какой-то новой профессии. Нам предстояло вести лекцию по «Зоопсихологии и сравнительной психологии» у психологов. Это был совершенно новый опыт для меня. Но сложнее всего было стать милой собачкой, которую все хотели погладить. Раньше я такого нахальства никому не позволяла. Но сейчас боялась отказать. Я с надеждой смотрела на хозяйку, чтобы она защитила меня от этого люда. Но она лишь повторяла «Нельзя!», когда я еще только собиралась рыкнуть. И снова я смирилась. Я так хотела быть рядом со своей хозяйкой. Так хотела работать. Пусть даже все люди мира меня затискают! Лишь бы быть с Ней. И я была. Снова.

Жизнь висела на волоске. ?

Я снова не смогла родить, и снова оказалась на операционном столе. В этот раз моя хозяйка была рядом. Я увидела ее, когда открыла глаза. Меня пронзила ужасная боль, а хозяйка, побледнев, произнесла: ?

Маша, она очнулась. ?

В этот момент мне в вену снова что-то ввели. Сознание то возвращалось, то пропадало. Я чувствовала, как меня зашивают. Чувствовала каждый вход иголки в мою ноющую шкуру. Мое тело выгибалось от боли, и я снова теряла сознание. ?

Она теряет слишком много крови, – сказала Маша другому врачу. ?

Они говорили обо мне. И я готовилась ко смерти, радуясь, что моя хозяйка рядом. Я могла ее чувствовать своим мокрым носом. Она меня даже гладила по голове, когда мои глаза закрывались. Я прожила трудную, но счастливую жизнь… ?

Слезы градом посыпались на листок, и я отложила ручку. Взявшись за голову, я пыталась совладать с нахлынувшими эмоциями. Они как вихрь ворвались в мою голову, рисуя те страшные картины. На моих руках умирала любимая собака. ?

Она ждала от меня защиты и не понимала, за что я снова положила ее под нож. Наркоз был введен три раза и доза слишком превышала допустимую для ее веса. Она снова и снова приходила в сознание. Операция затягивалась, и Эльза теряла кровь. Собакам не делают переливание. Тогда, во время операции, я стойко держалась, ассистируя подруге ветврачу и ее коллеге. Я понимала, что должна быть сильной. Но когда все закончилось, слезы сами хлынули из глаз.

Я вытерла слезы, закрыла тетрадку и на обложке написала: «Эльза: Жизнь глазами собаки». ?

В ногах, поскуливая, зашевелилась Эльза. Ей снова снились кошмары. Но я уверена, она все преодолеет! Она же у меня борец! И этот рассказ я посвящаю ей, моему боевому товарищу и другу. ? Основано на реальных событиях. ?

Болотный Роман

АВТОР: Сима @kikimora_sima

Вчера я, как порядочная кикимора, взяла свои палки для скандинавской ходьбы и отправилась в лес, наматывать километры. Иду, воздухом дышу, ёлками любуюсь. Вдруг слышу, орёт кто-то. Орёт истошно, будто ему на хвост сразу пять человек наступили и сдавать свои позиции не собираются.

– Ах, ты ж, кот учёный! – восклицаю я и, размахивая палками, бегу спасать несчастную животину.

Поскальзываюсь, плюхаюсь на подтаявший снег, встаю, вытираю лицо рукой, бегу дальше. Василий умолкает на секунду, но тут же снова орёт еще сильнее.

Взмыленная, я выскакиваю на поляну и…

Немая сцена. Именно так будет написано в сценарии, когда об этом надумают снять фильм.

Этот кот-учёный и еще пара людей с микрофонами, пара людей с камерами, оглядываются на меня и застывают, раскрыв рты.

Перед ними стоит нечто с красными щеками, съехавшей набекрень шапкой, растрёпанными волосами, в мокрых штанах, опираясь на палки для скандинавской ходьбы.

– Сима, что с тобой?
Василий опомнился первым.
– А с тобой что? Чего ты орёшь на весь лес?
Я перешла в наступление, чтоб хоть как-то скрыть свое смущение.
– Да мы тут ролик для ютюба снимаем. Вот, Саня предложил.