Квартирантка

Торопливо говоря, не забывает о деле, и петли готовы, замок найдётся.

– Спасибо, Сергей Олегович.

– Вдруг с машиной что, отремонтируем!

На другое утро она не кладёт ключ в кухне, напомнив Марине, чтоб не убирала. На дни дежурств опять нанята киргизка Гуля, которую этим и радует, увидев во дворе.

Картошка из Перебраловки. И – гости оттуда.

Долетают крики, вопли, топот, мат. Авторемонтник (Сергей Олегович), такой недавно робкий, орёт на жену. Они, пьяные, дерутся: ненароком и в её дверь ударяют. Менее хмельные их гости, пара того же возраста, хотят унять драку, но бьют друг друга. В ванне, в воде кто-то, принимая ванну, не заперся и… не разделся. Действие необыкновенно эффективного напитка (готовят в родной деревне). Брага «на картошке» (уточнила потом соседка).

Людмила Игоревна бежит из квартиры. На лестничной клетке прямо на полу Юля и гость лет пятнадцати. Оба ребёнка пьяны.

На фитнесе то и дело в голове: кухня, коридор, туалет, ванная в таком виде! «Они пьют?» – спрашивает Руслан. «Нет, конечно!» Теперь бы не ответила так. Ладно, на выходных она у Руслана.

– Ну, что я тебе говорил! Бедные у более богатых воруют всегда. Пьянки одних всегда мешают другим. Разным людям надо жить в разных домах. А в идеале – в разных странах. Нам бы уехать в тихий уголок Европы.

– Уедем, а кто будет думать о народе? Нынешняя власть работает на буржуев. Большинство для неё – не полноценные и не полноправные. Гордость за предков-фронтовиков и та долгое время была «коммунистической». Много вылито на головы героев! В итоге имеем поколение, для которого нет святого! – Таков печальный вывод Людмилы Печалиной.

– Будем тут.

– Но я люблю родной район!

– Тебе не нравится мой родной?

– Ленинградское шоссе, – выдвигает аргумент (многие прикипают намертво к какому-нибудь району).

– Проспект! А у тебя три вокзала! – Контраргумент Руслана.

В квартире вымыто. На кухне в углу мешок с картошкой. Дух гулянки до конца не выветрился. Но выветрилось у Людмилы ощущение форменной катастрофы.

Пора думать о командировке в Красновидово к Осётру, как они шутят. Будут коллеги. И зарубежные: немцы, чехи, французы. Руководство ОНН много работает для объединения людей доброй народной воли.

Константин Григорьевич Осётров делает их встречи не только целевыми, но и приятными. Кроме обедов и ужинов, посещают объекты хозяйства фермера (овцы, утки). Баня, купание в пруду, прогулки на лошадях в каретах и верхом. Это требует гардероба. И украшений. В будни её стиль – деловая скромность.

Выдвинув ящик, холодеет, будто мышонок или неприятный гном в уголке подмигивает. Где новый блок косметики, подарок Руслана? А жемчуга, купленные в одной восточной стране (бусы, кольцо)? «Хоть ты и борец за народ, но не надо тебе быть в одной квартире с народом», – в голове голос Руслана.

Марина (с ней не говорили после налёта из Перебраловки) с оправданиями:

– Наверное, и у вас бывают гости?

Ответить бы: таких не бывает.

– У меня пропали драгоценности. И криминалист снимет отпечатки пальцев. Я думаю, легко найдёт Юлины.

На кухне они все.

Юлька докладывает: бусы и кольцо она «дала поносить знакомой девочке» и та вернёт.

– А косметика… – Сбегав в их комнаты, бухает на стол коробку (активно пользовалась), – нате!

– Я тебе говорила: когда у компьютера, не до чего не дотрагивайся, ни до каких безделиц, не лапай! Воровать, так миллион! – «воспитательный» крик Марины.

– Твоя мать – воровка! – тонко парирует её муж и ударяет благоверную.

– Не трогай мою мать, она в могиле!

– В деревне каждый знает: твоя мать вороватая! И Юлька в неё!

– Хочешь дитя в колонию отправить?

– Какое дитя! Пока я вкалываю, не могла за ней углядеть!

Они – в драку, будто на потеху за деньги. Их дочь выбегает на улицу.

Телефонный разговор:

– И теперь ты будешь народ воспитывать?

– Буду. Формирование духовно богатого гражданина прекращено с ликвидацией Советского союза. К удовлетворению оппонентов. Но моя Родина, нет, не могу говорить… – Готовые рыдания в горле.

– Ро-ди-на, – тянет Руслан.

На Казанском вокзале у табло той платформы, с которой ехать в Красновидово, – Евгения. Они, две сотрудницы ОНН. Людмила – в ранге мозгового центра, Евгения – любовницы Осётрова, которую он нанял, не обременив никакими другими функциями. Людмила живёт больше идеей, чем реалиями. Евгения оберегает от реалий ценный кадр.

– Мила, ты как?

– Боюсь, накопления отдам на доплату отдельной квартиры, но в отдалённом районе. Подписана бумага, в которой я не претендую на площадь умершей соседки. Правда, их комнаты стоят дороже моих накоплений.

– Надо в любую отдельную. Я бы давно.

Разгуляй? Бауманская? Как ей без этих мест Москвы? Правда, рынок – пепелище. Так бывает: цепь событий одного ряда: пожар, уход в мир иной Косиной, Рыкаловы…

Недавний диалог с Русланом:

– Когда тебе плохо, ты что делаешь?

– Иду в спортзал.

– А я говорю в рифму.

– Каких поэтов?

– Не поэзия, на ходу сочиняю.

– Ты – гений, Мила!

Пока нет электрички, Людмила не отводит взгляда от компании неподалёку. Один имеет облик бандита: крупный торс, тупое лицо. Второй – копия рекламируемый автор, приличного не написавший, а неприличного немало. У него физиономия педофила. Третий с виду шоумен, ведущий прямой эфир о гадких откровениях ради славы глупых обывателей. Увидев стражей закона, уходят куда-то.