Терпение лопнуло

Маринка демонстративно отвернулась, выкопала из сумочки зеркальце и уставилась в него. Людка глядела куда-то в пространство, позабыв закрыть рот. Рита вспомнила свою съемную хрущевку на третьем этаже самого старого блочного дома в их районе, убитую настолько, что даже свежие обои не спасали положения.

– Классно, – сказала она, – поздравляю. А мы с Игорем ремонт закончили…

– В твоей халупе? – очнулась Людка.

– Это не ее, – из-за зеркальца сообщила Маринка. – На свадьбу-то когда позовешь?

Она смотрела Рите в глаза и улыбалась с усмешкой. Та положила локти на стол, выпрямилась.

– Позову. Подарок готовь.

– Я хоть доживу? – Маринка пялилась ей в глаза и не моргала. – Вы уже четыре года зовете, пенсия быстрее придет.

Вирская вдруг захлопала вокруг себя руками, точно курица крыльями, колотила ладонями п подушкам, перебирала их, пока не откопала завалившийся в глубины телефон. Схватила и заворковала в трубку:

– Да, Мишенька, да, конечно. Да, мы уже заканчиваем. Да, приезжай. Целую, целую. Да не пьяная я, не надейся!

Она закрутила головой, махнула пробегавшему мимо официанту. Тот притормозил, кивнул и помчался дальше. Людка с Маринкой заворочались на стульях, засобирались, Людка запихивала в сумку яблоко, Маринка успела схватить пару бананов.

– Оставь один, я Алиночке принесу, – потянулась у Маринкиной сумке, – она их очень любит.

– Там углеводов много, в платье не влезет, – Маринка пыталась застегнуть молнию, дергала замочек, но зеленоватый «хвост» высовывался из алого лакового «ридикюля». – Танцовщицам вредно.

– Моделям тоже, – огрызнулась Людка, почти с ненавистью глядя на Маринку. Та справилась с молнией и воздвиглась над столом, толкнув его животом. Рита успела удержать недопитый бокал, и брют выплеснулся на скатерть, французское платье не пострадало.

– Девочки, сейчас приедет Михаил Иванович, – Вирская рассчиталась с официантом и тоже встала, он подвезет нас до дома. Но мест только три, он купил мне столик из красного дерева, такой, как я давно хотела. Столик в салоне, он дорогой и старинный, его нельзя в багажник. Рита, лапочка, возьми такси, хорошо?

Вирская обняла Риту, они расцеловались. Маринка махнула на прощанье и вперевалочку двинула к выходу, поправляя «клумбу» вокруг себя. Людка топала следом. Вирская покрутилась на месте, оглядела стол, диванчик, послала Рите воздушный поцелуй и кинулась следом за всеми, Рита осталась одна. Подружки пропали из виду, официанты быстро убирали со стола. Ввалилась шумная компания дам и кавалеров глубоко пенсионного возраста, Рида даже сначала решила, что это иностранцы – до того ухоженными и уверенными в себе они выглядели. Но чистая русская речь, приправленная острыми оборотами и выражениями быстро ее в этом разубедили. Она порадовалась за активных пенсионеров и пошла на выход.

На улице капал дождик и задувал неслабый ветерок, уже вполне себе осенний. Приятно пахло опавшей листвой и теми особенными запахами, что появляются на стыке теплого и холодного сезонов. Рита решила прогуляться, тем более что дождик оказался ну очень нерешительным, или ветер его сдувал, но идти было очень приятно. Хмель выветривался из головы, мысли в ней кружились самые приятные. И про сделанный ремонт, и что аренду теперь платить можно меньше, и что на работе завтра будет дурдом, но она все разрулит, потому, что дурдом этот не первый и не последний, и будет похож на предыдущий, так что волноваться совершенно не о чем. И что Париж действительно стоит мессы, вернее, денег, потраченных на поездку, и пусть Игорь говорит и думает по этому поводу все, что угодно.

Дождик вдруг превратился в ливень, да так быстро, точно в небесах кран повернули. Пришлось бежать, хорошо, что дома было уже недалеко. Перед подъездом набралась огромная лужа, она разливалась на глазах, волны плескались о бордюры, вода прибывала, а уходить ей было некуда. В давно забытом году какой-то депутат, чтобы понравиться жителям, за свой счет «отремонтировал» дорогу перед домом, попутно закатав ливневку в асфальт. Что стало с тем депутатом, никто не помнит, да фиг бы с ним, но след в виде не просыхающей лужи он оставил навечно. Рита перебралась через лужу, промочив ноги, вбежала в подъезд и принялась рассматривать туфли. Все в грязи, само собой, а обувь она старалась покупать дорогую.

– Зараза! – пробормотала она, вытащила из сумки упаковку с платками и тут под ноги бросилась узкая серая тень. Рита отшатнулась, выронила платки, и они сквозь пролет улетели в подвал. К стенке напротив жался полосатый тощий кот, он шипел и тоже очень хотел в подвал, но боялся Риту. Вздыбил шерсть, шипел и весь подобрался, как перед прыжком.

– Да чтоб тебя! – Рита замахнулась на кота сумочкой, – проваливай, скотина!

Она сама до ужаса его боялась и защищалась, как могла. Кот решил, что ему угрожают, и утробно заорал, вот реально заорал и боком пошел на Риту, оставалось последнее – кинуть в него чем-нибудь, а кроме сумочки в руках ничего не было, и Рита решилась. Удар пришелся по касательной, кот мявкнул глухо и по плинтусу прошмыгнул следом за платками и сгинул там. Рита подобрала сумочку и принялась отряхивать ее. Заметила царапины на самом видном месте и пожелала коту всяческих несчастий.

– Звериная слеза тяжелая, – прошелестело сверху, – не обижай зверя. Зверь молчит, а плачет: в слезе его слово и ангел слово это слышит.

Рита шарахнулась не хуже кота, опасливо глянула вверх. Белая до прозрачности бабка глядела оттуда, ее седые космы покачивались вокруг отекшего лица с невидящим взглядом.

– На Страшном Суде господу весь звериный счет покажет, сколько какой зверь от человека претерпел и слез пролил, и с человека того господь каждую слезу звериную взыщет

Бабка сгинула в темноте, еле слышно хлопнула дверь.

– Извините, – в пустоту сказала Рита и побежала вверх по ступенькам, на всякий случай оглянулась пару раз, но кот не показывался. Открыла дверь и успокоилась, повернув ключ в замке – тут она была в безопасности. Игорь сидел на диване перед телевизором, смотрел какое-то шоу и ел чипсы. На Риту он даже не посмотрел, только сделал звук погромче. На столике рядом стояла кастрюлька с водой из-под пельменей и тарелки с засохшими остатками еды. Рита сняла туфли и мокрый плащ, села рядом с Игорем, положила голову ему на плечо.

– Как погуляли? – осведомился тот, хрустя чипсами, – что подарили.

– Цепочку с кулоном. – Рита бессмысленно смотрела на экран.

– Охренеть, – высказался Игорь, – дорогую?

Рита пожала плечами. А фиг его знает, она просто отдала Людке свою часть: та всегда сама покупала подарки по акциям и скидкам, чтобы не переплачивать.

– Лучше бы в дом что-нибудь полезное купили, – Игорь шуршал пакетом, – стол приличный в кухню. А то взяли дешевку…

От чипсов нестерпимо воняло рыбьими кишками, но Рита не отодвигалась. Так сидеть было удобно и спокойно, точно в детстве, когда нагулявшись, приходишь домой, в родное тепло. Четыре года, да. Это срок, между прочим.

– Давай на свою квартиру копить, – сказала она. – Надоело чужое, пора свое жилье заводить.

– А нечего по Парижам шастать, – Игорь сосредоточенно копался в пакете, – давно бы накопили.

– Это был дешевый тур, – извиняясь, проговорила Рита. – и я не буду больше, давай копить? Первый взнос небольшой.

– Давай, – Игорь вытряхивал крошки на ладонь. – Вот на работу утроюсь, и сразу начнем.

– Ты уже полгода ищешь. – Рита взяла пульт и принялась переключать каналы. Сериалы и говорящие головы сменяли одна другую, Рита бессмысленно нажимала кнопки.

– Две недели назад я был на собеседовании, там одни идиоты.

Игорь скомкал пакет и бросил его на диван рядом с собой. Красно-синий комок распрямлялся и неприятно шуршал.

«У тебя везде одни идиоты» – Рита прикусила язык и остановилась на очередном канале. Там шло старое черно-белое кино, Рита смутно помнила, что там было про собаку, как она осталась без хозяина, одна в целом мире. И как некоторые люди хотели ее спасти, а другие убить, точно это могло бы им помочь в жизни.

– Ты мог бы к нам утроиться, было хорошее место…

– Я не буду работать в подчинении у бабы, сколько можно повторять! – Игорь вскочил, подтянул треники и заслонил собой экран. Там как раз собака бежала по железной дороге и вот-вот должно было случиться что-то очень нехорошее, Рита это смутно помнила. Также вспомнила, что всегда уходила от телевизора, чтобы пропустить этот ужасный момент.

– Да она уже на повышение ушла, ты бы ее место занял.

Рита прикусила язык, но 6ыло поздно. Игорь замер на месте, побледнел, задышал громко и часто.

– Вот какая молодец. А ты бы лучше себе сиськи вставила и нос отпилила, вот здесь и здесь, – он грубо дернул Риту за платье на груди, потом схватил за нос и сдавил довольно сильно. – И вообще тебе худеть надо, тогда хоть кто-то на тебя позарится. Вот и заработаешь на квартиру.

Он швырнул в Риту скомканным пакетом, попал по щеке. И выскочил из комнаты, хлопнул дверью в соседнюю, спустя пару минут оттуда послышались выстрелы. Рита посидела немного, подобрала пакет, кинула его на тарелку. Потом собрала грязную посуду и пошла в кухню. Выкинула пакетики из чашек, смахнула в ведро фантики от конфет, убрала хлеб и масло на место и принялась мыть посуду. «Зачем ты так» – крутилось в голове – «ему тяжело, он старается, ремонт делал. После руководящей работы трудно идти на понижение, Игорю нужно время. Конечно, он обиделся, и правильно, так тебе и надо. Сначала думать надо, а потом говорить». Рита навела порядок и после душа нерешительно остановилась перед закрытой дверью. За ней было подозрительно тихо, очень хотелось войти и попросить прощения. Рита уже собралась с духом и хотела постучать, но тут грохнуло так, будто в комнате реальная граната взорвалась, а не виртуальная. Послышались довольные матюки, Рита пошла спать и заснула под грохот разрывов и автоматные очереди.

Дождь к утру все-таки разошелся, и лужа у подъезда сделалась вовсе уже неприличных размеров. Пришлось оббегать ее под карнизом дома, на капюшон с балконов и веток клена падали тяжелые холодные капли. Рита выскочила из дома в последний момент и начисто забыла о другом препятствии: неделю назад короткую дорожку на остановку перекопали для ремонта теплотрассы, да так и бросили канаву, до краев полную мутной грязной воды. В результате на остановку Рита прибежала в последнюю секунду и буквально на ходу вскочила в маршрутку, едва не ткнулась носом в здоровенный рюкзак. Мужик в наушниках повернулся с недовольным видом, повел могучим плечом, но и только. Пришлось ехать, отвернувшись вбок, вонючий рюкзак маячил буквально перед носом, и деться от него было некуда. Хорошо, хоть пробок в половине шестого утра не было и до вокзала долетели быстро. Рита первой оказалась у касс, купила билет и выдохнула: не опоздала, до электрички еще почти пять минут. Под дождь идти не хотелось, Рита отошла в сторону под табло с расписаниями поездов дальнего следования. Рядом топтались еще несколько с сонными лицами человек: шея согнута, бессмысленный взгляд прикован к смартфону, из ушей торчат провода, пальцы ползают по экрану.

– Ути моя лапочка, ути моя деточка, – Рита обернулась на голос. Позади стояла сутулая лохматая девица, махала игрушечной уточкой перед телефоном, строила рожи и сюсюкала. На экране мелькало что-то розово-бело-голубое, слышались нечленораздельные звуки, будто кто-то подавился или пытался говорить с набитым ртом.

– А что ты кусала, лапоська, – девка трясла уточкой, довольно помятой и грязной на вид, – а вот мама здесь, смотри, вот мама!

Уточка ткнулась в экран, там не мгновение мелькнула сморщенная пухлая физиономия младенца и раздался мощный рев. Девка еще сильнее затрясла уткой, точно это могло помочь.

– Мама скоро придет, не плачь, не плачь…