Мотылёк

Дождь действительно вскоре начался и шёл всю ночь, а так называемое укрытие совсем не помогало. Оул зарыдал, но его было не слышно из-за шума дождя; а слёзы слились с каплями, которые разбивались обо всё вокруг.

Дождь прекратился только к утру. Кэддис нашёл мотылька, когда уже заметно просветлело, нашёл прибитым каплями воды к листу, на котором и ночевал.

– Оул! Нашёлся! – жук принялся осторожно тормошить мотылька, – Ты как? Ты меня слышишь?

Тот приоткрыл глаза и сразу закрыл их, не проронив ни слова.

– Я сейчас! Найду лист побольше, чтобы отнести тебя домой, – Кэддис сорвал что-то вроде подорожника и осторожно переложил на него мотылька, – Ну, не молчи, – с волнением просил он, укладывая его крылья на листе так, чтобы они могли выпрямиться и просохнуть, – А где ободок?.. Неважно, потом найдём. Оул, ответь же. Болит где-нибудь? Оул…

– Ты меня бросил, – слабым охрипшим голосом проговорил мотылёк.

– Я тебя потерял.

– Бросил…

– Ну, дома об этом поговорим. Вижу, ты сейчас очень расстроен. Ты отдыхай, я тебя до дома дотащу, уж не сомневайся, – жук взялся за ножку листа и потащил того вместе с Оулом в город. Он ощущал вину перед мотыльком, но считал, что сперва того надо доставить домой, а уж потом изъясняться. До города они добрались только к ночи. Оул молчал всю дорогу. Кэддис изредка спрашивал его о самочувствии и, не получая ответа, проверял сам: температуру, пульс; поправлял крылья.

Дома было кому позаботиться о мотыльке – его родителям. Случаи промокания крыльев в Инсектии были нередки, поэтому в доме любой бабочки было приспособление для их просушки – широкие плетёные подложки, что-то вроде больших столешниц. Оула уложили ничком на шезлонг, а крылья разложили на подложках; балкон закрыли раздвижной перегородкой. В комнате зажгли приглушённый фонарь, и все вышли.

Мотылёк понимал, что сейчас пошлют за лекарем, ведь он к тому же ещё и простыл. Но сперва Оул услышал, как жук пытался объяснить за дверью, как всё это вышло. Он просил не ругать мотылька и говорил, что всё это нелепая случайность, что это он повёл себя неосмотрительно. Кэддис уверял, что подобное не повторится, и просил, чтобы ему позволили навещать Оула. Навещать мотылька жуку разрешили, если тот сам будет не против, и отправили домой, хотя бы потому что час был уже поздний.

На следующий день Кэддис прилетел к Оулу пораньше. Балкон мотылька был зашторен, жук вошёл через дверь. Мотылёк лежал на шезлонге. Рядом стоял низкий стол с коктейлями, по всей видимости, лекарственными.

– Оул, – тихо обратился к мотыльку Кэддис.

– Чего тебе? – неприветливо отозвался тот, не поднимая головы.

– Ну, я… навестить прилетел. Ты как? – жук вёл себя весьма смирно.

– Я наказан из-за тебя, – судя по голосу, мотылька огорчало не это.