За что демону ангел, или Работу не выбирают

– Тебе всё можно, – он не торопился заводить машину, просто сидел и смотрел на Лику. Растрепанная, местами в кровяных пятнах, но невероятно прекрасная.

– Всё? – с надеждой спросила она.

– Да, – пристальный взгляд в попытке разгадать то, что она задумала.

– Тогда включим в исследование гамма-излучение! – воодушевлённо начала она, найдя в сумке блокнот и спешно что-то записывая.

Алекс разочарованно откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. И вздрогнул, когда услышал следующий вопрос.

– Скажи, пожалуйста, почему у меня такое чувство, будто я знаю тебя давно?

Он помолчал немного и ответил:

– Наверно потому, что ты действительно давно меня знаешь.

– И как давно?

– Тринадцать лет.

Повернулся к девушке, замечая её задумчивый взгляд, словно она вела внутренний диалог.

– Странно, – проговорила она. – Я ничего не помню из детства. Мама говорит, что забрала меня из приюта, а там видимо случилось что-то неприятное и мне снились кошмары. Но они как-то резко прекратились, а значит….

– Тебе стёрли память, – подтвердил её догадку Дорнакс.

– И стёрли тебя, – закончила Лика, снова поворачиваясь к мужчине и всмотрелась в его глаза.

Серебристые, словно сталь дамасского клинка, словно зеркало высшей пробы, с чёрным зрачком и тонкой чёрной окантовкой по границе радужки. Ресницы по краю века становились видны лишь при пристальном рассмотрении. Всё такое знакомое, но давно забытое, а потому непонятное, неясное. Она видела своё отражение в этих глазах, которое едва заметно пульсировало и притягивало к себе: давай ныряй, здесь есть то, что ты хочешь знать, и то, что ты знать не хочешь. Еле дыша, Лика осторожно приблизилась к серебристому омуту, пытаясь разглядеть то, что скрыто под его поверхностью. Странно, серебро – это холодный металл, но Лика чувствовало только тепло и тянулась к нему, словно росток к солнцу. Хорошо то как! Потянувшись к теплу вся, она обвила руками его источник и только тут сознание тихо сказало «хм..». Она открыла глаза и поняла, что наглым образом прижалась к демону и целует его, даже слегка постанывая. К слову, демон не сопротивлялся и видимо весьма наслаждался процессом, раз его руки гуляли по её спине, периодически спотыкаясь о мелкие пуговки на блузке. Практичное сознание тут же решило умаслить хозяйку, хваля автопроизводителя за отсутствие всяких преград между сиденьями, но мозг начал вспоминать все уничижительные названия для развратной владелицы. Она опять это делает! Не прошло и получаса.

Собрав все мыслимые и немыслимые усилия, призвав «морально-волевые», она оторвалась от мужчины и открыла рот, чтобы начать извиняться. К счастью или нет, но извинения пришлось отложить, потому что на машину упало сверху что-то очень тяжёлое, заставив моментально перейти в режим «какого хрена».

Крыша автомобиля прогнулась внутрь, словно на неё свалился по меньшей мере ещё один такой ауди. Дорнакс молниеносно схватил Лику за талию и выскочил из машины. В свободной руке горел ярким пламенем меч, во второй – тяжело дышащая висящая девушка.

– Отпусти, – прохрипела она.

Дорнакс, очнувшись, поставил Лику на землю, загородил её собой и медленно обвёл взглядом толпу. Человек двадцать, не меньше, плюс бугай невероятных размеров на крыше многострадальной машины.

– Чем обязаны, господа? – спокойно поинтересовался Дорнакс.

Вперёд выступил невысокий парень в потрёпанной фиолетовой футболке, джинсах и простецких кроссовках. Чёрные, короткие, слегка вьющиеся волосы, недельная небритость, золотая серьга в правом ухе. Он чуть наклонил голову, оскалился, показывая белоснежные клыки и прорычал:

– Вы убили нашего. По закону смерть за смерть!

– По какому закону? – спокойно усмехнулся демон. – Российскому? Я гражданин другой страны, поэтому все вопросы моему юристу в рамках международного права.

Вампир откинул голову, расхохотался и сказал:

– Ты нам не нужен, демон. Можешь проваливать ко всем чертям. Нам нужна она. Та, которая убила.

Дорнакс машинально протянул руку назад, чтобы ещё больше заслонить собой Лику, но поймал лишь воздух. Резко обернулся, но девушки там не было. Со стороны набережной раздался тихий всхлип. Девушку тащили к реке две тяжеловесные вампирши в кожаном одеянии и с весьма готическим макияжем. К носу Лики была прижата тряпка, видимо чем-то пропитанная, потому как она теряла сознание на глазах. Ярость родилась мгновенно и демон, истинный демон во плоти, вырвался наружу. От рыка вздрогнули не только вампиры, но и люди, проходящие мимо, хоть и не замечавшие ничего из-за купола невидимости. Оставался неподвижным только вампир в футболке.

– Уходи демон, она будет казнена за убийство брата, – прошипел он. – Таков за…

Закончить предложение он не успел, потерявши голову, колобком покатившуюся по дороге навстречу несущимся машинам. С крыши автомобиля с рёвом спрыгнул громила и ринулся на Дорнакса, но также был остановлен светящимся мечом, располовинившем грузное тело строго вертикально. Следом, буквально в считанные секунды, пешеходную дорожку украсили ещё пять разрубленных на куски тел. Оставшиеся вампиры посчитали за лучшее сбежать, оставив почивших собратьев. Затуманенным от пролитой крови взглядом, Дорнакс едва успел уловить, как вампирши перекинули тело Лики через парапет в реку и нырнули следом. Он бросился за ними. Рядом мелькнула тень и Дорнакс с готовностью замахнулся мечом.

– Спокойно Алекс! Это я! Где Лика?

Дорнакс моргнул несколько раз, увидел наконец перед собой Берестова.

– Там, – указал на реку и перемахнул через парапет.

Сказать, что в воде Москвы-реки было плохо видно, значит ничего не сказать. Не было видно вообще. Дорнакс в отчаянье пытался просканировать пространство внутренней энергией, но ничего не получилось. Вдруг где-то внизу что-то блеснуло, и он устремился туда. Поднятая речная грязь создавала полную иллюзию кромешной тьмы и если бы не свет меча, который он наконец догадался использовать, то не увидел был Берестова, борющегося с вампиршами. Он кинулся было на помощь, но вдруг увидел на самом дне Лику. Девичьи волосы развевались в речном течении, создавая реалистичную картинку утопленницы из средневековых фолиантов. Подхватив её одной рукой, он устремился на поверхность воды, из толщи которой вырвался подобно гейзеру. Маленький мальчик, стоявший возле парапета, от удивления разинул рот, но, когда мама, которую от старательно дёргал за рукав, наконец обернулась, Дорнакс успел накинуть полог невидимости и женщина, ничего не увидев, кроме чайки, пожала плечами и снова отвернулась.

Чтобы избежать ненужных прецедентов, он приземлился на крыше одной из высоток и мягко положил Лику на ондулин. Прежде розовая кожа, сейчас была мертвенно бледна, на руках виднелись расползающиеся синяки от мощных захватов вампирш. Дорнакс приложил палец к артерии на шее, но пульса не было.

– Shit! (Дерьмо!)

Он попробовал сделать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца, но тело девушки не откликалось. Господи, неужели он опоздал?! Сосредоточившись, он прикоснулся к вискам Лики и фактически обрушил на неё всю свою жизненную энергию. Несколько секунд ничего не происходило, как вдруг девушка широко распахнула глаза, выгнулась дугой, словно свозь неё прошёл электрический ток и закричала. Дорнакс отшатнулся в сторону скорее от потери сил, нежели испуга. Лика резко села, шумно втягивая воздух и выпуская его снова, а отдышавшись начала вертеть головой. Заметив Дорнакса, она бросилась к нему с криком «Алекс!» и повисла у него на шее. Демон же опустил плечи в явном облегчении и повалился на спину, потеряв сознание.

Глава 19

– Алекс….

Голос, такой тихий и такой бархатный, был совсем рядом. Он задержал дыхание, стараясь ничем не выдать себя. «Алекс…. Где же Алекс? Странно, вот его ботиночки, но где же Алекс?» Он не выдержал и захихикал в кулачок. «Вы слышите? Где-то зазвенели колокольчики. Значит, наш ангелочек… здесь!». Его подхватили и подняв наверх, закружили. Заливаясь от смеха, он обхватил ручками мамину шею и прижался к ней, немного запутавшись в мягких светлых волосах. Летать хоть и было весело, но как-то волнительно, и лучше быть поближе. Когда она остановились, он начал теребить ножками, чтобы его опустили. «Ещё хочешь играть в прятки?» Мама, улыбаясь смотрела на него зеленовато-карими родными глазами, и он радостно закивал. Едва почувствовав под ногами пол, он устремился в сад, где прятаться было ещё веселее, а мама дольше ищет. «Сынок, только не беги к бассейну!»

– Алекс….

Он отвлёкся от своей железной дороги и посмотрел на зовущего его отца. «У меня для тебя кое-что есть», таинственно глядя на сына серебристыми глазами, сказал тот. Он бросился к папе, схватил его за колени и поднял глазёнки наверх. Папа такой большой, сильный, самый лучший на свете. Отец вытащил из-за спины какую-то непонятную коробочку с палочками и поманил за собой. Подпрыгивающий от предстоящего сюрприза, Алекс устремился за отцом на улицу и подбежав к бассейну, радостно завизжал. Яхта, самая настоящая! С красивыми синими бортами, красным спасательным кругом и маленьким капитаном за штурвалом в рубке управления. Отец вручил ему коробку, сказал, что она называется «пульт дистанционного управления» и показал, что надо делать, чтобы яхта наконец начала рассекать волны. Справившись с нехитрым прибором, вскоре Алекс бегал вокруг бассейна и радостно кричал, когда яхта врезалась во что-нибудь. А остановившись, весело махал родителям, стоявшим недалеко. Они обнимались и с любовью смотрели на счастливого сына.

– Алекс….

Он стоял на втором этаже, напряжённо вслушиваясь в разговор родителей. Отец говорил резко, отрывисто, обвинительно, мама плакала и о чём-то тихо просила. Бросив какие-то громкие слова, папа быстро вышел из гостиной, неожиданно взглянул наверх и встретился глазами с сыном. Тот отшатнулся от перил и бросился в свою комнату, закрывшись на замок. Но к нему так никто и не пришёл.

– Алекс….

Он забежал в палату, услышав, что его зовут и с тревогой всмотрелся в материнское лицо. Она была бледна, но выглядела лучше, чем вчера, когда он был вынужден вызвать скорую. Сейчас, глядя на как-то резко похудевшую маму, он ненавидел отца ещё больше. Когда они ругались, когда мама плакала, он ещё надеялся, что они помирятся, что всё станет как прежде. Даже когда, отец уходил из дома с чемоданом, почему-то даже не попрощавшись с сыном, он думал, что это временно, что это неправильно, что папа обязательно вернётся. Всё изменилось в тот момент, когда пришло сообщение от отцовского адвоката – Алекс должен уехать от матери и жить с отцом. Мама прочитала письмо, схватилась за живот и потеряла сознание. А когда он увидел кровь, расползавшуюся страшным багровым пятном по паркету, впервые почувствовал неприязнь к человеку, причинившему матери боль. Скорая, больница и страшная новость – мама потеряла ребёнка. Его сестру. Его маленькую сестру, которая даже не успела родиться. Как же он ненавидел отца, смотря на заснувшую на больничной койке маму. Как же он его ненавидел!

– Алекс….

Он смотрел на маму, ставшую похожей на тень и его сердце сжималось от жалости к ней. Лицо, прежде бывшее таким ярким и красивым, потускнело и превратилось в маску. Нет, мама, как и прежде очень любила его, занималась с ним уроками, готовила по утрам его любимые блинчики. Но когда оставалась одна и думала, что её никто не видит, превращалась в некое подобие той счастливой женщины, которая осталась лишь в его воспоминаниях. Её плечи опускались, глаза теряли чёткость, она могла часами стоять у окна и смотреть на улицу.

– Алекс….

Школа, в которой он проводил большую часть дня, увлекала его всё больше и больше. Кроме стандартных занятий, он посещал секцию фехтования и всё больше проводил время с друзьями. Только что появившиеся курсы русского языка настолько сильно увлекли его, что он появлялся дома ближе к вечеру и перебросившись с мамой парой, ничего не значащих слов, заваливался спать. И совсем не заметил, как в небольшом баре стали исчезать бутылки, одна за другой. Он и не мог заметить, ведь в шестнадцать лет этот порок ещё не настигает подростков.

– Алекс….

Он проснулся. За окном светает, кто же звал его в такую рань? Вставать было лень, да и прошедшая ночь не способствовала бодрому подъёму. Осталась всего пара дней до выпускных экзаменов, надо было доучить оставшиеся темы, ведь от результатов зависит его поступление. Да, в Кембридж поступить сложно, но это необходимо, и он прилагал все силы, чтобы задуманное сбылось. Нехотя – всё тело ломило от усталости – он поднялся и спустился в гостиную.