Отрубить голову дракону

– Ну ты даешь, – мотнул головой Овчинников. – И чего ты такой умный?

– Не в уме дело. Чтобы найти ответы, нужно просто задавать вопросы.

– Кому?

– Самому себе, собеседнику, космосу, неважно. А подавляющее большинство людей удовлетворяется первой информацией, не копая дальше, не спрашивая «как» да «почему». Поэтому и верят разным врунам, между прочим. И прессе. И соцсетям.

– И что, ты предлагаешь никому не верить? – нахмурился Толя.

– Почему же? – усмехнулся Алексей. – Но прежде чем верить, спроси: а на основании каких фактов подобное утверждается? Где источник? Вот, смотри, для примера: гуляло недавно по социальным сетям фото с кучей убитых собак. Утверждали, что московская мэрия велела их пристрелить. Но на фотографии не видно ни одного здания, которое могло бы помочь определить место съемки, только пустая земля. Какие доказательства, что дело в Москве происходило? Да и вообще в России? Может, в Ираке, может, в Китае? Однако в Интернете такие дискуссии разгорелись, люди сами озверели, друг на друга кидались, на московскую мэрию. А она, возможно, тут ни при чем. И только один участник усомнился в происхождении фото – один, представляешь? Остальные мгновенно приняли утверждение на веру. Никаких вопросов не задали.

– Да понятно, – сердито ответил Овчинников. – Объясняешь, как маленькому!

– Извини, я просто распалился, – миролюбиво ответил Алексей. – Так что с деревнями? На карте показать можешь?

Кис достал из портфеля карту, которую дал ему накануне Овчинников, разложил на столе. Толя склонился над ней с ручкой. «Вот эта… и эта…» – бубнил он, обводя кружками названия населенных пунктов.

– Спасибо. Начнем с первых. Если там Шаталова не обнаружим, будем двигаться дальше.

– Да ты уж сам как-нибудь, – распрямился Толя. Задела его речь детектива, явно задела. Или не речь, а тот факт, что Алексей сумел выстроить убедительную версию, сидя в кресле, исключительно благодаря умению «задавать вопросы».

– Толь, а у вас разве не висяк?

– Ну и чего?

– Чего-чего, не хочешь, что ли, его раскрутить? Я на лавры не претендую, все тебе отдам. Глядишь, и премию слупишь.

– Ага, и суп с лаврушкой.

– Чего? – не понял детектив.

– Из лавров твоих, – кривовато усмехнулся Овчинников.

– Ага, – согласился Кис. – Видишь, сплошная тебе выгода. Ну что, ты в деле?

Анатолий задумчиво погладил ус.

– Надо Юрины фотки растиражировать, – наконец соизволил он ответить. – Ходить будем по отдельности, два мужика вместе могут стариков напугать. По тем же соображениям начинать надо утром, часиков в десять-одиннадцать, чтобы успеть в самое светлое время дня. Так что сегодня мы уже опоздали.

– Лады, – согласился Кисанов. – Могу подключить своего ассистента, втроем быстрее управимся.

– На фиг? Мы что, по две деревни в день не обойдем? Ну и на следующий день закончим. Их тут всего шесть, ближайших.

– Значит, завтра приступаем? – спросил детектив, уступая Овчинникову бразды правления.

Тот в ответ важно кивнул.

– И вот еще что, детектив: начинай с магазина. Продавщицы всегда все знают. Оксанк, мы тут у тебя завтра снова соберемся, лады?

День 3

…Следы Юры обнаружились в первый же день поисков в той деревне, которую обходил Толя Овчинников. Он сразу позвонил Алексею, и детектив подтянулся в указанное место.

Мария Тихоновна, старушка лет восьмидесяти двух-трех, с маленьким круглым личиком, похожим на печеную картошку, проживала в крайнем доме. Или в первом, смотря с какой стороны в деревню входить.

Она открыла им, вытирая руки о фартук. «Проходите, проходите», – обрадованно повторяла она, провожая гостей в небольшую комнату с печью. Видимо, ее одиночество нечасто нарушали гости. На столе лежала россыпь гречки – перед их приходом Мария Тихоновна перебирала крупу.

– Толик, голубок, поставь чайник, может?

Овчинников уже переговорил с ней, – отчего, собственно, и позвонил детективу, поняв, что старушка на какое-то время приютила Юрия Шаталова, – и стал ей уже будто родным.

– У меня травки всякие полезные, сделаю вам чайку целебного, – приговаривала Мария Тихоновна, суетясь у кухонного стола.

Под потолком и впрямь висели пучки разной сушеной травы. Мужчины из вежливости согласились. Им не терпелось услышать подробности, но чай – это священная церемония на Руси, приглашение к разговору. Безалкогольный вариант предложения «сообразить на троих».

Память у Марии Тихоновны оказалась хорошая, на зависть подрастающему поколению, и она отлично помнила, как в первых числах октября появился у ее калитки молодой мужчина. Сослепу она приняла его за своего племянника Мишу, поскольку ростом и статью он был очень похож, обрадовалась редкому гостю, проводила в дом и принялась хлопотать, собирая на стол. Потом глядь, а гость спит. Завалился на лавку, глаза закрыл и все, не добудиться его. Мария Тихоновна забеспокоилась, очки нашла, чтобы рассмотреть Мишу получше: что с ним? А оказалось, никакой он не Миша…

Старушка, однако, чужака не испугалась. Он смирный был, вежливый, хоть и малоразговорчивый. Вот только не сказал, что не Миша он, – обманул, стало быть. Но когда не-Миша проснулся – а это уж совсем поздно вечером случилось, да и не сон у него был, а, поди, обморок… – вот тогда-то и выяснилось, что не помнит бедолага своего имени. И вообще ничего не помнит: ни где живет, ни с кем живет. Мария Тихоновна его голову ощупала, нашла большущую шишку и запекшуюся кровь с правой стороны затылка. Принесла зеленку – лучше средства нет, она всех своих детей и внуков зеленкой выходила! – намазала голову да полотенцем мокрым обвязала. Накормила гостя, потом спать уложила, веря, что утро вечера мудренее.

Однако и утром гость не вспомнил, кто он да откуда. Уговорились, что Мария Тихоновна будет его звать Мишей, раз уж так у них повелось со вчерашнего дня, а там, глядишь, и всплывет у него в памяти имечко. И пока пусть поживет у нее. И ей веселее, – а то она все тоскует одна в доме, – и помощь в хозяйстве мужская пригодится. Тут прохудилось, там развалилось, огород запущен: трудно стало Марии Тихоновне справляться, в ее-то годы. А Миша оказался довольно рукастым, хоть и не чета, конечно, ее покойному мужу: тот все умел, что ни скажи. У этого Миши хорошая была черта: он помогал с охотой. Настоящий же Миша, который племянник, работать страшно не любил, да и зятья Марии Тихоновны тоже, и, что уж говорить, дочки работу деревенскую не жаловали, белоручками сделались в городе. Только старшая бралась помогать по хозяйству, когда приезжала. Но приезжали дети редко… Так что Миша (который не-Миша) оказался Марии Тихоновне очень кстати и много полезного в доме сделал.

А потом зима накатила. Дороги развезло, темень, в огороде уже делать нечего, да и в доме Миша все починил, что сумел. Стал он тосковать. Мария Тихоновна чувствовала: уйдет скоро. Печалилась, да куда деваться-то? Не удержишь мужика, чай она не красна-девица…

Так оно и вышло. В начале декабря Миша сказал: «Вспомнил я, Мария Тихоновна, кое-что. Не все, но вот: женат я, в Москве у нас с женой квартира. И Юрием меня зовут. Фамилию никак не поймаю, крутится в голове, только думаю ее ухватить, а она выворачивается и уплывает, будто селедка…»

– Что еще он вспомнил?

Мужчины пили душистый травяной чай. Предусмотрительный Толя принес две упаковки печенья, выложил на стол. Мария Тихоновна унесла их куда-то, а им выдала к чаю окаменевшие сушки.

– Это не от жадности, не подумай, – шепнул Овчинников детективу. – Бедствуют старики. А рядом такие поселки…

Толя умолк, не закончив фразу. Понятно, почему: он и сам жил в «таком» поселке. Но обычно человек, даже с развитой эмпатией, не думает о бедственном положении ближнего, пока не столкнется лицом к лицу с удручающей нищетой. Что уж говорить о тех, кого природа лишила способности сочувствовать.

– Еще… – Мария Тихоновна задумалась. – А, вот чего сказал: детей у них нет. А они хотят.

Мужчины переглянулись. Вот те номер. И что же это Юра вспомнил? Жизнь с Оксаной в Москве, еще до рождения детей и переезда в Энск?

– Имя жены не называл?

– Катя.

Мужчины снова переглянулись. У Юры имеется любовница?

– А адрес? Может, записал его вам? Мол, заходите в гости, если в Москве окажетесь?

– Да ты что, мил человек, как же я в Москве-то окажусь? Дети мои по другим городам разъехались, а самой мне туда не добраться… Не говорил он ничего про адрес. Но обещал меня навестить, как только семью найдет. С гостинцами, сказал, приеду, чтоб к Новому году…

Может, конечно, и приедет, подумал Кис, но ждать Юру тут, у старушки, они не станут. Сами его найдут.