Разрыв небесного шаблона

– Хм… Что-то такое в самом деле гремит у меня в ушах, – улыбнулся Саблин.

– Правильно. Поскольку это очень торжественный момент: моя мама приглашает вас к себе на чай!

– Оу. В этом месте я должен встать, щелкнуть каблуками и почтительно склонить голову?

– Типа того, – рассмеялась Диана. – А я в данной ситуации лишь глашатай воли ее величества.

– Даже так? – хмыкнул Саблин.

– Более того, – смеялась Диана, – заодно я засланный казачок!

– Боюсь даже предположить, какую роль отвела этому казачку ваша маменька!

– Не поверите. Фейсконтроль!

– Мамма мия… – шутливо протянул Андрей. – И по каким признакам отбираете?

– Ну, не по степени же развитости мускулатуры, – усмехнулась Диана.

– Неужто по развитости интеллекта? – с шутливым изумлением воскликнул Андрей.

– Угадали, – кивнула Диана.

– А на лице это прямо так и отражается? – изобразил он простодушное удивление.

– Сделайте еще раз такое выражение, пожалуйста.

Саблин повторил «простачка».

– Нет, по вашему не видно, – покачала головой Диана, с трудом сдерживая смешок. – Вам бы в кино деревенских парней играть.

И снова у Андрея возникло чувство легкой тревоги. Он никак не мог понять, откуда оно взялось. Будто ему дали подержать нечто невесомое и очень хрупкое – и он боялся это уронить… И возвращать не хотел. Очень странно, очень.

То есть ясно, конечно: это чувство связано с Дианой. Она ему понравилась, да. Но ничего такого… Он даже не испытывал обычного сексуального возбуждения, всегда сопутствовавшего знакомству с хорошенькой женщиной. Он не влюбился с первого взгляда (да и то, разве подобное возможно? У подростков если только), он не пытался представить ее без одежды. Конечно, он оценил фигуру – как иначе, он ведь мужчина. Диана выглядит как одна из тех античных статуй, где все соразмерно, где все не слишком узко, но и не слишком широко, округлости на месте, но не избыточны. Грудь хорошей формы, попа что надо – он все успел заметить и оценить. Однако оценивал Саблин скорее эстетически, чем сексуально. Он вовсе не запал на нее!

А вот ведь, не оставляло его это непривычное чувство тревоги…

Сама Диана оказалась под стать своей гармоничной внешности: в меру сдержанная, в меру раскованная, с мягким ненавязчивым юмором… Лицо ее было по большей части спокойным – никаких ужимок, никаких призывно полураскрытых губок, – но дивно озарялось, когда она улыбалась. Лет десять назад он, охотник за ярким и необычным, на нее и внимания бы не обратил. Но Андрей Саблин за свою тридцативосьмилетнюю жизнь перевидал столько всего «яркого», что у него уже челюсти сводило.

Как выяснилось к концу ленча, «фейсконтроль» он прошел. И прямо из ресторана они с Дианой отправились в гости к ее матери. Увидев Марину Анатольевну в прихожей, Андрей слегка обалдел, но замешательства своего не выдал и галантно поцеловал ей руку. О какой-нибудь другой женщине, которая носит в семьдесят три года драные черные джинсы и темно-желтую майку, полузаправленную, по моде, за пояс, а также унизывает все без исключения пальцы затейливыми серебряными кольцами, он отозвался бы не слишком лестно, честное слово, типа «совсем ку-ку»; но Марина Анатольевна и впрямь была особенной. Этот стиль казался неотделимым от ее личности, от ее умного ироничного лица, хрипловатого прокуренного голоса и, как выяснилось несколько позже, едких шуточек на грани (а то и за гранью) приличий.

Она сообщила гостю, что идея с суккулентами была отличной, похвалила его вкус и пригласила за стол. А там круто взяла его на абордаж: выспросила и чем занимается, и сколько зарабатывает, да какая у него квартира-машина. Диана пыталась остановить мать – куда там!

– Раз он сюда пришел, значит, имеет к тебе интерес, – Марина Анатольевна говорила уверенно, даже категорично, с ноткой едва уловимого сарказма. – А то послал бы в далекое путешествие и тебя, и старую каргу твою мать. Ан нет, он на приглашение ответил, ко мне на чай притащился. Значит, интерес к тебе. Ты у меня деликатная и наивная, сама никогда не спросишь и не разберешься, что за мужик перед тобой, – оттого, между прочим, до сих пор семью сложить не можешь! Дважды разводилась, подумать только!

– А ты трижды, – заметила Диана.

– Не твое это дело, не дочернее. А я твоими отношениями с мужчинами интересуюсь, поскольку мать тебе. Вот мне и приходится задавать неудобные вопросы. Радуйся, что я этот труд на себя взяла, тебя от него избавила. Да на ус мотай информацию.

– Не обращайте на нее внимания! – усмехнулась Диана. – Мама моя большая шутница и провокаторша. Уверяю вас, она вовсе не думает того, что говорит.

– Да ладно тебе, Динка. Видишь, я выяснила, что ухажер твой мужчина не бедный.

– Он не ухажер, мама!

– Ну конечно, а то стал бы тебе помощь предлагать.

– Он не мне предложил, а Милочке! Вчера! Я ведь тебе рассказывала!

– Милочке? Я как-то упустила это из виду. Это что же, Андрей… Как вас по батюшке? Ага, Андрей Андреич, малолетками интересуется?

– Мама!!!

Диана хорошо знала свою мать, ее деспотичный характер. Как все деспоты, Марина Анатольевна была подозрительна и приписывала людям дурные помыслы. К счастью, она была еще и умна, имела отличное чувство юмора, что изрядно облегчало участь тех, кто с ней общался. Диана же давно научилась воспринимать обидные слова матери отстраненно, будто неудачную шутку. Но сейчас, перед Андреем Саблиным, она испытывала неловкость за ее бесцеремонность.

– Что «мама»? – парировала Марина Анатольевна. – Твоя мать – научный работник. Аналитик. Анализирую информацию и делаю выводы. Раз Андрей Андреевич к Миле подъехал… Вы подъехали к нашей девочке, а? Признавайтесь!

– Подъехал, – согласился Саблин. – Услышал, как она с продавщицей советуется, мается в выборе цветов для украшения вашего, Марина Анатольевна, банкета, и пожалел ее.

– Это как понимать? Добрый вы такой? Или девочки вам…

– Мама, Мила давно не «малолетка»! Ей двадцать семь лет!

– Не перебивай меня, дочь. Так как, любезный?

– Отзывчивый я.

– Смотрите, голубчик. Я ведь у Милки спрошу, не предлагали ли вы ей свидания какого, у меня не застоится.

– Спросите, – кивнул Андрей. – Но я не предлагал. У меня к малолеткам стойкий иммунитет.

– Хм. Отчего же?

– Они ищут выгодного жениха. С их точки зрения, я весьма неплохой вариант. Но мне не хочется быть вариантом. Так что я давно ими не интересуюсь. Впрочем, справедливости ради замечу, что со своей стороны ваша Милочка никакого специфического интереса ко мне не проявила.

– Ну, тем лучше. Значит, вы переключились на мою дочь. И как она вам?

– Диана прекрасна, – честно ответил Саблин.

– А она постарше Милки будет. Не первой молодости барышня. И вы хотите сказать, что на ее деньги не позарились?

– Да Андрей вообще ничего не знает обо мне, мама! – не выдержала Диана. – Мы сегодня встретились впервые, у нас не было времени познакомиться толком! Все оформление твоего зала обсуждали!

– Ну не злись на меня, дочь. Я же шучу. Так вам и вправду неизвестно, что Динка моя – богатая невеста?

Андрей слегка смутился. Знать-то он, конечно, знал, – из Лизкиного досье, – но признаваться в этом было бы совсем ни к чему.

– Простите, какой-то странный разговор, – произнес он строго. – Вы меня в чем-то подозреваете?