Лунная дорога. Часть 2

И остолбенела. Здесь явно жила женщина! В прихожке стояли аккуратные маленькие сапожки, висела темно-розовая женская куртка. Мне стало неудобно, но любопытство в карман не засунешь. Не вытерпев, я прошла по комнатам. Чистота, уют и такая благостная атмосфера, какой никогда у брата не бывало.

Не знаю, что ее создавало, может быть, те мелочи, которые присущи только женщинам? Или эмоции остаются в воздухе, впитываются в стены? В общем, здесь царило счастье.

Неужели Макс все-таки увел от мужа ту замужнюю даму? Или нашел кого-то другого? Ух как интересно! И ведь никому ничего не сказал, подпольщик такой!

Позвонила маме. Она тоже была поражена. И тоже захотела все узнать. Но вот как это сделать, чтоб их не спугнуть?

– Маш, ты давай сейчас тихохонько выдвигайся обратно, чтоб следов твоего пребывания не было, а мы к ним все вместе вечерком нагрянем. Якобы перед твоим отъездом, попрощаться. Звонить и предупреждать не будем, чтоб не сбежали. Как тебе такой расклад?

Я была только «за». Внимательно посмотрела по сторонам. Вроде не наследила. Закрыла дверь, быстро сбежала по лестнице и поехала обратно. Немного погуляла по улицам, через пару часов пришла домой.

Мама с горящими от возбуждения глазами встретила меня у входа.

– Ну Макс! Ну тихушник! И почему он нам ничего не сказал?

Пришлось ее восторг немного умерить:

– Мама, он мне как-то признался, что влюбился в замужнюю женщину. Если это она, то все понятно. Может, она еще развод не оформила.

Мама враз помрачнела. Родители, что тут говорить. Раз разведена, а тем паче замужем, то второй сорт однозначно. Интересно, а к старым девам она как относится? Что-то я об этом никогда с ней не говорила. Если останусь старой девой, она меня, небось, и уважать-то перестанет?

Шучу, конечно, но почему нельзя полюбить замужнюю женщину? Что за криминал такой?

Вечером Денис Дмитриевич повез нас на своем «мерсе» к Максу. Дверь подъезда открыли сами, а вот квартиру мы открывать не стали, хотя ключи у нас и были. Корректно позвонили, как благовоспитанные люди. Когда раздался несколько озадаченный голос Макса, спрашивающего, кто там, ответил отчим.

Брат открыл и сердито на нас посмотрел. Было видно, что нам не рады. Но на маму его неодобрение не повлияло. Со словами:

– Мы так соскучились, почему ты к нам не приезжаешь? – она умудрилась скользкой рыбкой просочиться внутрь.

Мы прошли следом по проторенному ею пути. На кухне кто-то был. Пахло чем-то жареным, причем очень вкусно. Мы с мамой понятливо переглянулись.

– Ты не один? – мама сделала удивленные глаза. – Не познакомишь?

Актриса из нее никакая, достоверности ни на грош. Брат сразу просек, в чем фишка, и тут же мамочку разоблачил:

– Познакомлю, куда я денусь. Вы же для этого и приехали, разве нет?

Мама не стала лукавить:

– Конечно. Наконец-то мой сын завязал серьезные отношения… – сказано это было с надеждой на подтверждение, но Макс молча пошел на кухню.

Мы все враз запечалились. Неужто опять подружка-однодневка? Какая досада!

Макс нарочито громко позвал:

– Оливия, к нам гости.

Оливия? Она что, иностранка? Имя какое-то странное.

Из кухни торопливо вышла девушка в пестром фартуке, джинсах и футболке. Лет двадцати семи – двадцати восьми, натуральная блондинка с очень светлыми, почти платиновыми, волосами, светло-голубыми глазами, стройная, высокая, очень изящная, я бы сказала – породистая. К моему удивлению, далеко не красавица, но очень даже ничего. Невероятно располагающая.

Увидев нас, приветливо заулыбалась, от глаз к вискам побежали тонкие морщинки, и она превратилась в очень даже привлекательную особу. Вот что значит врожденный шарм! Она относилась к тем редким женщинам, что с возрастом становятся только интереснее. Завидую. Мне такой никогда не стать. Это дар природы. Или породы, смотря как смотреть.

– Здравствуйте! – нет, не иностранка, никакого акцента не слышится. – Вы родные Максима?

Мама обрадовалась, девушка ей приглянулась, как и мне, и торопливо подтвердила:

– Да. Я его мама, Ксения Михайловна, это его сестра Маша, а это мой муж Денис Дмитриевич.

Представив нас, она с выжиданием уставилась на девушку.

Та, в свою очередь, на Макса. Бедняге отчего-то очень не хотелось знакомить ее с нами, но пришлось сказать:

– Это Оливия, моя знакомая.

После данной ей характеристики Оливия как-то скептически приподняла уголки губ, но тут же спохватилась:

– Пусть вас не смущает мое имя. У меня мама – переводчица старой школы, она обожает Шекспира. И больше всего – «Двенадцатую ночь». Считает ее мировым шедевром. Очень жалеет, что нет достойного перевода на русский язык.

Я удивилась. Вроде переводов Шекспира много, причем переводили его настоящие таланты. Мне больше всего нравились переводы Лозинского и Щепкиной-Куперник, ну и сонеты в переводе Маршака. Они у нас, кстати, все в домашней библиотеке есть. Понятно, что подлинники все равно лучше, но идеал, как известно, недостижим.

Заметив, что нас несколько озадачило ее необычное имя, она предложила:

– Зовите меня просто Оля, меня все так зовут. Многие даже не подозревают, что я не Ольга, а Оливия. Меня полным именем только Максим называет.

Мама быстро согласилась:

– Да, Оля – как-то привычнее.

Мне-то как раз больше нравилось Оливия: романтичнее оно и необычнее, но я ничего говорить не стала. Зачем? Что-то Макс и без того сердито хмурится, с неодобрением поглядывая на нашу навязчивую братию.

Оливия пригласила всех к столу:

– Я напекла посикунчиков на скорую руку. Не хотите попробовать?

Ответила мама, как главный в нашей компании:

– Звучит заманчиво. Но ведь на всех не хватит?

Она рассмеялась. Но как-то невесело.

– Это же пирожки-скороспелки. Они за несколько минут готовы. Я сейчас еще пожарю. Они со сковородки гораздо вкуснее. Потом уже не то.

Мы всей гурьбой двинулись на кухню. Расселись за небольшим столом, но Оливия садиться не стала.

– Давайте ешьте быстренько, а я еще сковородку накидаю.

В самом деле, она с профессиональной легкостью завернула еще с десяток пирожков, благо тесто и фарш уже были приготовлены. Мама следила за ней с опаской. Ясненько, опять снобизм. Боится, что Оливия работает шеф-поваром в китайской забегаловке.