Лягушка-нецаревна

– Что, мать Тереза опять спешит на помощь? И не страшно? Я ведь не такая дура, чтобы ничего не понимать.

Прерывая разговор, у нее в сумочке требовательно зазвонил сотовый. Олеся Викентьевна быстро выхватила его и лебезящим тоном заверила:

– Я уже еду, папочка! – и негодующе заверила собеседниц: – Мне пора, но мы еще встретимся!

Она горделиво ушагала к своей машине, и Лариса с облегчением вздохнула.

– Вот ведь стерва! Но она права, я к тебе в самом деле на выручку поспешила. Но ты, похоже, в ней и не нуждалась?

Даша широко ухмыльнулась, разгоряченная словесным сражением.

– В принципе, нет. Но всегда приятно, когда друг спешит на помощь!

Лариса засмеялась.

– Знаешь, эту фифочку у нас никто не любит. Зарвавшаяся нахалка. Свой отдел превратила в серпентарий. Нормальных людей выжила, собрала таких же змеюк, как сама. Там только Васса Николаевна еще работает, она ее зам, только благодаря ей отдел на плаву и держится.

– А что же генеральный?

– А что он? Он же дипломат. С одной стороны мы местным властям не подчиняемся, а с другой и ссориться с ними не резон.

Даша уточнила:

– То есть пока будет сидеть папочка, будет начальствовать и доченька?

– Стандартно. Как везде. – Лариса посмотрела на часы и охнула. – Мне домой пора. Муж, дети. Пока!

Даша прощально помахала ей рукой и побежала к себе.

К временному жилью душа у нее не лежала, квартира казалась безликой и чужой. Даша откровенно скучала по своему домику на колесах. В выкрашенной зеленой масляной краской ванной смыла нелепый макияж и с облегчением вздохнула. Все-таки сложно быть не собой. Хотя цель и оправдывает средства, но все-таки изображать крутую, все повидавшую и перепробовавшую девицу ей претит. Ну да ладно, это ненадолго.

Наскоро перекусив, принялась просматривать фотографии, попутно придумывая к ним броские заголовки. Всем известно, что подпись к фото – пятьдесят процентов успеха. Просидев с нулевым результатом пару часов, чертыхнулась. Дело сегодня совершенно не клеилось. Выключила ноутбук и задумалась. Что-то пошло не так, но что?

После некоторых размышлений решила, что во всем виноват Александров. Он усиленно мешает ей в ее и без того нелегкой миссии. Может, рассказать ему обо всем? Нет, нельзя. При его правильности он попытается силой заставить Рокшевского жениться на Маринке, тот, естественно, заартачится, и получится тот самый скандал, которого кузина так боится. Она же просила, чтобы ее имя ни в каком контексте не звучало. Нет, это не выход.

Получается, надо избавиться от Артема. Может, отправить его на месяц в какую-нибудь заграничную командировку, чтоб не отсвечивал? Но как? Опять обращаться к папочке? Но он и без того чрезвычайно заинтригован ее странным решением поработать в этом заштатном НИИ. После ее очередной просьбы он точно примчится сюда выяснять, что происходит. Или приставит к ней детектива, что, по сути, одно и тоже.

Нет, это однозначно отпадает. Но идея с командировкой хороша. Надо бы ее обдумать. В крайнем случае как запасной вариант она вполне сойдет. Артема нейтрализовать надо непременно. Если он и дальше будет мешать ей доводить Кирилла до нужной кондиции, у нее этот процесс растянется на недопустимо долгое время. А тут нужен марш-бросок, стремительная атака.

Вспомнив про цветные линзы, которые купила в Париже для бала-маскарада, принялась их искать. Нашла в старой косметичке, которую давно собиралась выбросить. Сказав себе, что в этой жизни выбрасывать ничего нельзя, никогда не знаешь, что может пригодиться, опустила их в стакан с раствором.

Потом все-таки отретушировала в фотошопе несколько фотографий, придумала забавные названия и отправила в разные журналы. Времени было уже второй час, когда она, ворча на несносные условия существования и недоумевая, как это люди, проведя на работе целый день, могут еще чем-то заниматься после работы, упала в постель, поворчала на ее неудобство, но тем не менее заснула.

Глава третья

Вынырнув утром из глубокого сна от настойчивых воплей взбудораженного будильника, Даша спросонья долго допытывалась, кто звонит. Потом, обругав себя тупоголовой идиоткой, отключила будильник и поползла в ванную. Прохладный душ ее взбодрил, но не очень. Красилась она, заглядывая в зеркало одним глазом. А зачем стараться? Чем страшнее, тем лучше. Вставив в глаза цветные линзы, решила, что сделала для своего раскрепощенного облика достаточно.

Пить кофе было некогда, и она на автопилоте почапала в институт. Придя в кабинет ровно в девять, вяло поздоровалась и обвела сердитым взглядом вполне бодрых коллег. Какое свинство! Почему они такие свежие и довольные жизнью?! Не иначе привычка, которой у нее никогда не было. Она и в колледже-то на первые пары никогда не ходила. Раннее вставание для нее всегда было как нож острый.

Артем что-то ей сказал, в ответ она широко зевнула, даже не пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Кивнув чему-то своему, он ушел в кабинет и через пару минут позвал ее к себе.

Плохо соображая и оттого злясь на весь свет, она приплелась к нему и шлепнулась на подставленный стул.

Артем поставил перед ней кружку с ароматно пахнувшим кофе и спросил:

– Ты как пьешь? Сахар, сливки, коньяк?

– Просто черный. Если кофе хороший, то ничего больше не надо.

– Амбассадор, но насколько хороший, не знаю. Сама знаешь, подделок не счесть. Покупаешь одно, а внутри вовсе другое.

Даша отпила глоток.

– Сойдет!

– Печенье дать?

– Не надо, оно не поможет.

Она молча выпила весь немаленький бокал и уже более осмысленным взглядом посмотрела на завлаба.

Он тоже рассматривал ее с печальным интересом.

– Ты всегда встаешь с таким трудом?

– В такую рань – конечно!

Артем попытался объяснить:

– Это потому, что у нас социальное время с природным, солнечным, разошлось практически на полтора часа. По сути, сейчас еще и восьми нет. Потому и тяжело. Мозги, кстати, просыпаются не раньше одиннадцати. Спасибо, хоть зимнее время вернули, а то в прошлые зимы вообще хана была.

Даша согласно покивала головой.

– Ты тоже по утрам себя мерзко чувствуешь?

– Ну да. Я мало знаю людей, которые ранним утром были бы бодры и активны.

– Жаворонков вообще мало, но почему-то вся жизнь подогнана под них.

– Похоже, что их очень много наверху.

– Похоже.

Артем как-то странно пожевал губами.

– Знаешь, у тебя глаза разные. Один голубой, а другой черный.

Даша небрежно передернула плечами.