112

– Что мне нечего вспомнить. Серую, мышастую жизнь. Я хочу ухахатываться на смертном одре, вспоминая тысячу и одну историю из своей жизни… А ты ведь раньше прыгал?

– Случалось… – уклончиво ответил Андрей.

– И всё проходило удачно?

– Конечно. Я по жизни счастливчик. Родился в рубашке. Поэтому со мной и с теми, кто сидит со мной спина к спине, никогда и ничего не случится.

Майя улыбнулась.

– Это всего лишь любительский парашют, – продолжал Андрей. Вероятность пострадать от сломанного каблука гораздо выше, чем разбиться с парашютом. Ты прыгнешь удачно. И всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

Майя промолчала. Он спиной почувствовал ее страх, и ему стало жаль её.

– Майя… На самом деле ты не должна прыгать. Ты ничем мне не обязана, и если ты не пойдешь в вертолет – я не обижусь.

Майя неожиданно засмеялась.

– Не пойду в вертолёт – и останусь «тварью дрожащей»? Ну уж нет… Скажи мне лучше: когда прыгать страшнее – в первый раз или во второй?

– Во второй. Ты уже знаешь, чего ожидать, и боишься этого.

– Ну тем более. С чем я буду сравнивать свой второй прыжок, если сейчас не пойду в вертолет?

Андрей улыбнулся: «Да она сумасшедшая! С самого начала нашего знакомства – ни одной логической цепочки в ее голове… Она просто сумасшедшая… Как и я.» Он решил проверить свою «теорию»:

– Смотри, вон то облако – видишь? – похожее на треугольного слона, – так нашего инструктора напоминает…

– А! – воодушевилась Майя, – Ты про того слона, который засунул голову в ведро, или про того, который чешет спину толстощекой выдре?..

– Партия дала добро! – подбежал к ним воодушевленный инструктор. – Можно взлетать!

Все вокруг сразу появились, засуетились, занервничали, загалдели. Забегали по базе, как муравьи разоренного муравейника. Стали хватать и пристегивать парашюты. Рядом откуда-то приземлился шумный вертолет.

– Как это надевать?

– Тут столько ремней!

– Я боюсь надеть что-то неправильно! – посыпались на прибежавшего инструктора вопросы. Четыре человека, в том числе и обе девушки, резко передумали прыгать и отказались идти в вертолет.

Андрей, не дожидаясь Майиных вопросов, взял парашют и накинул ей на спину. Под его весом Майя чуть не упала.

– Не думала, что носить 15 килограмм на спине – это так тяжело! – засмеялась она, стараясь перекричать шум вертолета. – Подумать только, мой старая добрая жизнь весит всего каких-то три парашюта…

Андрей быстро застегивал на ней все ремни.

«Как это эротично», – подумала она, когда он, стоя перед ней на коленях, поправлял ей ремни на бедрах, и загадочно улыбнулась. Но Андрей уже взял её грязный шлем и, встав во весь рост, приготовился нахлобучивать его ей на голову.

– Волосы, волосы мои! – только и успела запричитать Майя. Андрей уже застегивал на ней шлем и бережно заправлял волосы внутрь. Застегнув всё, как нужно, и обхватив ее голову ладонями, он вдруг замер и внимательно посмотрел на нее.

Майя смутилась.

– Что? Что-то не так? Я выгляжу как лысый бройлер? – забеспокоилась она.

– Нет. Ты гораздо симпатичнее, – серьезно ответил он. Заметив ее смущение, убрал руки.

– В таком наряде невозможно шевелиться! Я теперь как Винни Пух обожранный!

– Ты хотела сказать «обожравшийся»? – засмеялся Андрей. – Или Винни Пуха кто-то обкусал со всех сторон?

Майя захохотала. Сначала потихоньку, потом громче и громче, и вот уже её дикий хохот разносился далеко по лётной площадке. Напряженные лица вокруг оборачивались в их сторону, но Майя уже не могла остановиться, как тогда в бассейне. Такое с ней случалось, когда эмоции переполняли и бились через край.

Андрей быстро облачился в свой парашют и шлем. Увидев это, Майя просто занемогла от хохота.

– А ты Дарт Вейдер! – она встала в строй, сделала серьезное лицо и вскинула руку вперёд. – Идущие на смерть приветствуют тебя! – отчиталась она перед краснощеким инструктором. – Обожранный Винни Пух с Дартом Вейдером готовы ко взлету, товарищ инструктор! – Андрей встал сзади и зажал ей рот рукой.

– Не мешай людям бояться! – шепнул он ей на ухо.

– Отлично! – оценил инструктор. – А остальные персонажи готовы? – он оглядел парней с парашютами. – Все пристегнулись нормально? – он дернул за ремень Майиного парашюта. – Не жмёт яй…– он взглянул на «Винни Пуха» и исправился: – Никому ничего не жмёт?

Майя хрюкнула Андрею в руку.

– Ну всё тогда, полетели.

Вся группа, выстроившись гуськом, быстро пошла к вертолету, в котором уже сидело несколько спортсменов. Тяжеленный парашют замедлял и сковывал движения, поэтому с каждым шагом Майя прикладывала всё больше усилий, чтобы не отстать и не завалиться на спину, как майский жук. В конце концов, ей уже казалось, что она бежит вприпрыжку, и все равно отстает все больше и больше.

Чем ближе был вертолет – тем сильнее нарастало волнение среди участников группы. Все напряженно, молча и быстро, один за другим, запрыгивали внутрь. Когда подошла очередь Майи, она вцепилась в дверной проем, кинула последние силы на то, чтобы поднять ногу, и поняла, что это и есть весь подвиг, на который она оказалась способной: запрыгнуть внутрь было просто не по силам. Она так и застыла с поднятой ногой, соображая, что же делать, и за ней мгновенно образовалась «пробка». Андрей, шедший сзади, поднял ее за парашют и подсадил внутрь. Любители уселись на лавку напротив спортсменов. По сосредоточенным лицам и зажатым позам даже неопытному глазу легко было понять, какая из лавочек прыгает впервые… Спортсмены же, перекрикивая шум вертолета, обсуждали достоинства какого-то нового авто, будто не готовились к прыжку, а пили пиво в баре.

Дверь захлопнули. Майя подпрыгнула от громкого звука: всё, путь назад отрезан. Теперь только вниз…

Маленьких иллюминаторов не было видно за спинами, и Майя не сразу заметила, что они уже взлетели. До нее вдруг дошло, что у них под ногами больше нет земли. Совсем нет! Всё, что держит их сейчас в воздухе, – это тонкий кусок железа, поднимаемый в невероятную высь вопреки законам физики! Ей панически захотелось отыскать самый укромный и дальний уголок в вертолете, чтобы маленькой мышкой забиться в него и спрятаться от всех – а может, там безопаснее? Может, инструктор ее не заметит и не заставит выпрыгивать?..

Вертолет, видимо, шел на поворот, и удивленный Майин вестибулярный аппарат не понял, какие же сигналы ей подавать: то ли ограничиться головокружением, то ли сразу даровать безумие. Майя подумала, что от адского сердцебиения у неё уже, должно быть, синяк на позвоночнике.