Расскажи, Гамаюн. С т и х и

Заря в кумач одела ярко-красный!

Завьюжило, завыло, замело.
По всей земле разнёс ту осень ветер!
Сегодня для меня светлым-светло.
Что будет завтра – кто теперь ответит…

***

Панночка

Холодным камнем стелются полы.
Холодным камнем сердце замирает.
В блестящих замках скучные балы,
В аду гнилом – нежнейший цветик рая.

Вельможным панам снится пёсий гон,
Оскал кровавый смятого холопа.
И дышит в спину алчущий дракон,
Коварно ухмыляется Европа.

Со всех сторон пожары, смерть и боль.
А ты голубкой в утреннем тумане.
И не коснётся будто бы юдоль,
Не обовьёт петлёю, не обманет.

Царица неприступная!.. Увы,
И панночки подвластны грубой силе.
Короткий век цветенья и любви,
И Ангелы на каменной могиле.

«Разбавленные плаваньем кулис…»

«Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас.»

Ганс Христиан Андерсен

Разбавленные плаваньем кулис,
Приправленные привкусом желаний,
Настояны на сне воспоминаний —
Такие разговоры родились,

Что затерялась напрочь череда
Следов первоисточника былого.
И тянет пробежать по сказке снова.
И ты бежишь, но только вот куда?..

***

Снежнокоролевский синдром

Как тебя, милочка – Герда? Ну, что ж, звучит!
Гордая, чистая, смелая, видно, дева!
Тут без охраны в полярной моей ночи
Ты не дрожишь, хоть и тёплого не надела.

Ах, тебя греет любовь! Я смеюсь, прости.
Глупость людская – я часто об этом мыслю —
В слабой горсти через беды и страх нести
Каплю химеры, рискуя при этом жизнью!

Первому встречному истины толковать
Мне не к лицу. Захочу – уведу любого!
Это у вас – через душу всё, да кровать.
Мне же хватает простого, как вечность, слова.

Я не прошу, я приказываю – ступай!
Мне от вас жарко – сердечных и твердолобых.
Вот тебе твой ненаглядный холодный Кай.
Если любовь твоя греет – возьми, попробуй!

***

Гердовский апгрейд

Это не слёзы, не слёзы – коварный ветер,
Не обольщайся, бездушное изваянье!
Перед тобой не сорвусь ни за что на свете,
Не любоваться тебе на моё страданье!

Только скажи, что же это случилось с Каем —
Всё безразлично ему и меня не видит.
Может, я так изменилась, совсем другая
В этой изорванной старой чужой хламиде?

Может, уже разлюбил, изменяя клятве,
Ты приморозила, ведьма, очаровала!
Что же такое есть у тебя, треклятой,
Что человечьей любви ему стало мало?!

Да, твоя кожа белей и глаза огромны,
Да, у тебя меха, и хрусталь, и злато…
Но ведь когда-то он мальчиком был прескромным,
Лишь на меня одну он глядел когда-то.

Что же меняется в этом неверном мире?
Всё? Почему я не чую тогда, не знаю?
Что за нелепый совет – посмотреть пошире,
Или ещё нелепей – с другого краю!