Избранные изречения святых отцов о молитве

83. Подлинно, где псалом, молитва, ликование пророков и боголюбезное настроение духа поющих – там собрание безошибочно можно назвать церковью. Даже хотя бы ты не разумел силы слов, приучай, по крайней мере, уста произносить их. И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой навык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже помимо воли каждый день совершать это прекрасное служение. При таком песнопении, будет ли кто стар или молод, или с грубым голосом, или совершенно не знаком с стройностью пения, в том не будет никакой вины. Здесь требуется целомудренная душа, бодрый ум, сердце сокрушенное, помысл твердый, совесть чистая. Если с этими качествами ты вступишь в святой хор Божий, то можешь стать наряду с самим Давидом. Здесь не нужно ни псалтири, ни натянутых струн, ни смычка, ни искусства и никаких орудий, но, если захочешь, можешь сделать самого себя псалтирью, умертвив члены плотские и настроив свое тело согласно с душой. Когда плоть не будет желать противного духу (Гал. 5, 17), не будет повиноваться его велениям и приводить их в исполнение на этом прекрасном и дивном пути, тогда ты составишь духовную мелодию. Здесь не требуется искусство, приобретаемое долговременным упражнением, а нужна только твердая решимость, и мы в самое короткое время приобретем опытность. Для этого не требуется ни особенное место, ни особенное время, но на всяком месте и во всякое время можно петь мысленно. Ходишь ли на торжище, находишься ли в путешествии, сидишь ли в обществе друзей – везде можно возбудить душу, можно взывать и молча… Ремесленник ли ты? Сидя в мастерской и занимаясь работой, ты можешь петь. Воин ли ты или заседаешь в суде? Можешь делать то же самое.

84. Будешь ли ты в умывальнице, молись, будешь ли в дороге или на постели и где бы ты ни был, молись. Ты – храм Божий, не ищи же места: нужно только душевное расположение. Хотя бы ты стоял перед судьей, молись, когда гневается судья, молись. Некогда впереди было море, позади египтяне, а посередине Моисей; великое было затруднение для молитвы, но велика была и широта молитвы. Сзади гнались египтяне, впереди было море, а посередине нужно было молиться. Моисей ничего не произносил, а Бог говорит ему: Что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14, 15). Уста его не говорили, но ум взывал. Так и ты, возлюбленный, когда стоишь перед судьей гневным, беспощадным, угрожающим величайшими наказаниями, или перед другими палачами, делающими то же самое, то молись Богу, и в то время, когда ты будешь молиться, волны утихнут. Судья против тебя? Ты прибегай к Богу. Начальник нападает на тебя? Ты призывай Господа. Разве Он – человек, чтобы тебе искать Его в каком-нибудь месте? Бог всегда рядом. Если ты хочешь просить человека, то сначала спрашиваешь, что он делает, не спит ли, не занят ли, и слуга не отвечает тебе. А у Бога нет ничего такого – куда бы ты ни ушел и стал призывать Его, Он слышит, ни занятия, ни посредник, ни слуга не отделяют Его от тебя. Скажи: «Помилуй меня» – и Бог мгновенно делается присущим. Тогда ты воззовешь, – говорит пророк, – и Он скажет: вот Я! (Ис. 58, 9)… Он не ожидает окончания молитвы: еще прежде, нежели окончишь молитву, ты уже получаешь дар.

85. Бог требует не красоты речи и не слов изысканных, но красоты души, и когда она возгласит угодное Ему, то получит все. Видишь ли, какое здесь удобство? У людей от желающего подойти к кому-нибудь требуется быть красноречивым, уметь льстить всем окружающим начальника и придумывать много иного, чтобы лучше быть принятым. А здесь не нужно ничего, кроме одной бодрственной души, и нет никакого препятствия приблизиться к Богу. Разве Я – Бог только вблизи, говорит Господь, а не Бог и вдали? (Иер. 23, 23). Следовательно, от нас зависит быть далеко от Него, а Он всегда находится близко. Но что я говорю: здесь не нужно красноречия? Часто бывает не нужно и голоса. В самом деле, если ты скажешь лишь в сердце своем и призовешь Его как должно, то Он и тогда скоро услышит тебя… Нет при Нем воина, который бы отгонял приходящих, или копьеносца, который бы оттягивал время и говорил: «Теперь не время, теперь нельзя войти, приди после» – но когда бы ты ни пришел, во время ли обеда, во время ли ужина, в самую ли полночь, Он стоит и слушает; хотя бы ты призвал Его на площади, хотя бы на пути, хотя бы в спальне, хотя бы стоя пред начальником в судилище – ничто не препятствует Ему услышать прошение, если ты призовешь Его как должно. Нельзя сказать: «Я боюсь приступить и просить: мой враг предстоит пред Ним». Здесь нет и этого препятствия, потому что Он не слушает врага и не отвергает твоего прошения, но всегда и постоянно ты можешь беседовать с Ним, и нет к тому никакого затруднения; здесь не нужно, чтобы вводили тебя придверники, домашние распорядители, надзиратели, стражи или друзья, но когда ты приступишь сам собою, тогда особенно Он и услышит тебя, – тогда, когда ты не будешь просить никого другого.

86. Давид, облеченный царским достоинством и диадемой, всю жизнь пребывал в слезах и молитве; апостол, восхищенный до третьего Неба, удостоенный (откровения) неизреченных тайн, находясь в узах, в полночь возносил молитвы и хвалы к Господу. И царь, вставая в полночь, исповедовался, и апостолы также в полночь совершали усердные молитвы и хвалы. Им-то будем подражать и мы, будем ограждать жизнь нашу непрестанными молитвами, и пусть ничто не будет для нас препятствием к этому, ведь действительно ничто и не может воспрепятствовать нам, если только мы сами бдительны. Разве для этого мы нуждаемся в особом месте или времени? Всякое место и всякое время удобно для нас к молитве… Если сердце твое свободно от нечистых страстей, то, где бы ты ни был, на торжище ли, дома ли, на пути ли, в суде, на море, в гостинице или в мастерской, – везде можешь помолиться Богу и получить просимое.

87. Итак, научимся неотступно и постоянно прилежать к молитве, и днем и ночью, и особенно ночью, когда никто не смущает, когда ум спокоен, когда великая тишина и нет никакого волнения в доме, никто не препятствует нам заняться молитвой и не отвлекает от нее, когда возбужденная душа может обстоятельно высказать все Врачу душ.

88. Преклони колена, воздыхай, моли Господа твоего быть милостивым к тебе, Он особенно преклоняется на милость ночными молитвами, когда ты время отдохновения делаешь временем плача… Тогда не беспокоит тщеславие, да и как может беспокоить, когда все спят и не видят? Тогда не нападают леность и беспечность, да и как могут напасть, когда столь многое возбуждает душу? После таких всенощных бдений бывают и сон приятный и видения чудные. Это делай и ты, муж, а не одна только жена. Пусть дом соделается церковью, составленной из мужей и жен. Не считай препятствием этому то, что ты муж только один и что она – жена только одна. Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). А где присутствует Христос, там великое множество, где Христос, там необходимо бывают и Ангелы, и Архангелы, и прочие Силы. Поэтому вы – не одни, когда с вами Владыка всех… Если у тебя есть дети, то подними и детей, и пусть во время ночи весь дом сделается церковью; если же они малолетни и не могут переносить бодрствования, то пусть выслушают по крайней мере одну молитву или две и успокоятся – только ты встань, только ты обрати себе это в навык. Нет ничего прекраснее жилища, в котором совершаются такие молитвы!

89. Поверь мне, не столько огонь истребляет ржавчину, сколько ночная молитва – ржавчину грехов наших… Я не заставляю тебя ходить… под открытым небом, ни громко кричать и надрываться, но, находясь в том же самом жилище, в той же самой спальне, преклони колена, обратись с молитвой к Господу… Тогда растения восстановляют свои силы, то есть во время ночи, тогда особенно и душа еще более их принимает в себя росу. Что днем попаляется солнцем, то освежается ночью. Ночные слезы лучше всякой росы нисходят и на пожелания и на всякое пламенное разжжение и не попускают потерпеть ничего вредного. Если она [душа] не будет питаться этой росой, то будет сжигаться во время дня.

90. Хотя и всегда нужно помнить о Боге, но особенно тогда, когда ум находится в покое, когда через это памятование он может судить себя, когда он может удержать в памяти. Днем, если мы и будем вспоминать, привходящие другие заботы и беспокойства изгладят это воспоминание, а ночью можно помнить постоянно: тогда душа находится в мире и спокойствии, тогда она в пристани и безопасности… Следовало бы и днем помнить об этом, но так как вы находитесь в беспрестанных заботах и развлекаетесь житейскими делами, то вспоминайте о Боге по крайней мере на постели – размышляйте о Нем в утреннее время. Если мы будем заниматься этим поутру, то без всякой опасности будем выходить на дела свои, если благоговением и молитвой наперед умилостивим Бога, то и после не встретим никакого врага, а если и встретишь, то посмеешься ему, имея в защиту Бога. Торжище – это война, ежедневные дела – это сражение, волнение и буря. Потому нам нужно оружие (а молитва и есть великое оружие!), нужны попутные ветры, нужно быть сведущим во всем, чтобы провести время дня без кораблекрушений и ран, так как много подводных камней встречается ежедневно и часто наш корабль разбивается и тонет. Потому нам нужно молиться, особенно утром и ночью.

91. Я уже и говорил вам об этом, и теперь скажу: будем вставать во время ночи; если не прочитаешь многих молитв, то прочитай одну со вниманием, и этого довольно, ничего более не требую; если не среди ночи, то хотя около утра. Покажи, что ночь не для одного тела, но и для души; не попускай проходить ей в бездействии, но воздай это воздаяние Господу, или, лучше, оно опять к тебе же возвратится.

92. Итак, пусть будет у нас каждая ночь всенощным бдением; будем стараться, чтобы нам, вышедши днем, не подвергнуться осмеянию. И о если бы только осмеянию! Но ныне сидит одесную Отца Сам Подвигоположник, внимательно слушающий, не скажем ли мы чего-нибудь непристойного или ненужного, так как Он – Судья не только дел, но и слов. Будем же, возлюбленные, бодрствовать всю ночь; если мы захотим, то и у нас будут ценители[6 - То есть болельщики – святитель сравнивает здесь молитвенника со спортсменом. – Ред.] – при каждом из нас находится Ангел.

93. Христос совершал молитву, не имея нужды в молитве, но желая научить тебя быть постоянно внимательным к молитве, совершать ее непрестанно, бодрственно и неусыпно. Под неусыпностью я разумею не только то, чтобы пробуждаться ночью, но чтобы и днем бодрствовать в молитвах: такой именно человек называется неусыпным. И ночью, молясь, можно спать, и днем, не молясь, можно бодрствовать, когда душа бывает устремлена к Богу, когда она понимает, с Кем беседует и к Кому обращено ее слово, когда содержит в уме, что Ангелы предстоят Ему со страхом и трепетом.

94. [Научимся] молиться и после пиршества. Кто готов к этому, тот никогда не впадет в невоздержание и пьянство, никогда не испытает следствий объедения, но, сдерживая свои помыслы ожиданием молитвы, как бы уздой, будет в надлежащей мере употреблять все предлагаемое, и тем доставит и душе и телу великое благословение. Стол, начинающийся и оканчивающийся молитвой, никогда не оскудеет, но обильнее источника принесет нам все блага. Не будем же пренебрегать такой пользой. Странно, что слуги наши, получив от нас что-нибудь со стола, благодарят нас и отходят с добрым словом, а мы, наслаждаясь столь великими благами, не воздаем Богу и такой чести, и это – когда мы должны получить великое благословение, потому что где молитва и благодарение, туда приходит благодать Святого Духа, оттуда прогоняются демоны и все вражеские силы отступают и обращаются в бегство. Кто намеревается обратиться к молитве, тот и во время стола не осмеливается сказать что-либо неприличное, а если и скажет, тотчас раскаивается. Итак, должно и при начале, и при конце стола благодарить Бога, в особенности потому, как я выше сказал, что если мы приобретем этот навык, то нелегко впадем в пьянство. А если и случится когда-нибудь встать из-за стола во хмелю и опьянении, и тогда не оставляй своей привычки, но и с тяжелой головой, шатаясь и падая, будем молиться и не изменим своему обычаю. Если сегодня ты так помолишься, то завтра исправишь погрешность, сделанную накануне.

95. Перелагай все житейские дела свои частыми молитвами, как бы связями из бревен, и таким образом со всех сторон огради жизнь свою. Если будешь так поступать, то, хотя бы подули бесчисленные ветры, хотя бы напали искушения, скорби, какие-либо горькие мысли или какое бы то ни было несчастие, не могут они уронить этого дома, скрепленного так частыми молитвами.

96. Не станем же говорить в свое оправдание, что дом молитвы не близко: благодать Духа нас самих сделала храмами Божиими, если только мы бдительны; стало быть, молиться для нас везде весьма легко. Наше богослужение не таково, каково было прежнее, у иудеев, имевшее в себе много чувственного и обставленное множеством обрядов. Там молящемуся нужно было и прийти в храм, и купить горлицу, и принести дрова и огонь, и взять нож, и стать пред жертвенником, и исполнить множество других постановлений. Здесь же не нужно ничего такого, но, где бы ты ни был, везде с тобою и жертвенник, и нож, и жертва, потому что ты сам – и жрец, и жертвенник, и жертва.

97. Где бы ты ни был, везде можешь поставить жертвенник, покажи только бодрую волю, и не помешает тебе ни место, ни время; нет, хоть ты и не преклонишь колена, не станешь бить себя в грудь и не прострешь рук к Небу, а только покажешь горячую душу, ты этим исполнишь все нужное для молитвы. Можно и жене, сидя за прялкой или занимаясь тканьем, обращать ум к Небу и призывать Бога пламенно. Можно и мужу, выходя на площадь или идучи по своим делам, совершать усердные молитвы. Другому, и сидя в мастерской и сшивая кожи, можно вознести душу к Господу. Слуге можно, и покупая, и поднимаясь вверх, и сходя вниз, и занимаясь на кухне, совершать искреннюю и усердную молитву. Бог не гнушается местом: Он требует только пламенного сердца и смиренной души… Если мы так устроим себя, то и настоящую жизнь проведем в спокойствии, и получим Царствие Небесное, которого да удостоимся все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Преподобный

Марк Подвижник

Преподобный

МАРК ПОДВИЖНИК

Преподобный Марк принадлежит к числу самых известных египетских подвижников IV века. В молодости он был учеником святителя Иоанна Златоуста. С юности он очень любил читать Священное Писание и, обладая прекрасной памятью, знал наизусть Ветхий и Новый Завет. Несмотря на такие удивительные способности, современники отмечали, что нрава он был настолько тихого и кроткого, что с ним никто не мог в этом сравниться.

Строгость его жизни и чистота сердца преподобного Марка были удивительны. Известно свидетельство святого Макария Александрийского о том, что когда преподобный приходил к нему из пустыни для приобщения Святых Таин, то сподоблялся причащения от самих Ангелов: «Я никогда не преподавал Божественных Таин подвижнику Марку, – говорил святой Макарий, – но ему невидимо преподавал их Ангел из алтаря, а я только видел пальцы рук подающего».

Преподобный Марк оставил после себя множество творений, большая часть которых не сохранилась. Изречения о молитве избраны нами из первого тома «Добротолюбия», где содержатся его «Двести глав о законе духовном» и «К тем, которые думают оправдаться делами».

1. Нет ничего сильнее молитвы к стяжанию содействия Божия, и ничего нет полезнее ее для благоугождения Богу.

2. Как неразумный земледелец, если он со многими издержками обработал свое поле и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе, так и мы, если, поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы, то выйдет, что мы потрудились против самих себя.

3. Призывай Бога, чтобы Он отверз очи сердца твоего и ты увидел пользу молитвы и чтения, опытно уразумеваемого.

4. Добрая совесть приобретается молитвой, а чистая молитва – совестью. Они по естеству своему одна в другой имеют нужду.

5. Много есть образов молитвы, один от другого отличных. Впрочем, ни один образ молитвы не бывает вреден, кроме того, что не есть молитва, но делание сатанинское.

6. Кто бесскорбно совершает бдения, долготерпит и молится, тот причастен действенности Святого Духа, но и тот, кто хотя чувствует прискорбность во время сих деланий, но охотно силой воли вытерпливает их, скоро получит заступление свыше.

7. Хорошо словами пользовать вопрошающих, но лучше содействовать им молитвой и добродетелью, ибо посредством сих последних приносящий себя Богу помогает и ближним, сам сподобляясь помощи.

8. Лучше с благоговением молиться о ближнем, нежели обличать его во всяком согрешении.

9. Если хочешь кратким словом воспользовать любознательного, укажи ему молитву, правую веру и терпение всех прискорбных случайностей, ибо всякое прочее добро приобретается посредством их.

10. Молитва называется добродетелью, хотя она есть мать добродетелей, ибо порождает их чрез сочетание с Христом.

11. Что ни сделаем без молитвы и благой надежды, то после окажется вредным или, по крайней мере, несовершенным.

12. Во всяком деле имей присущей молитву, так как ничего не можешь сделать без помощи Божией.

13. Что без молитвы говорим мы или делаем, то впоследствии оказывается или погрешительным, или вредным и без ведома нашего обличает нас делами.

14. Кто с послушанием и молитвой борется со своими хотениями, тот искусный борец, удалением от чувственного явно показывающий мысленную борьбу.

15. Хорошо, конечно, содержать главнейшую добродетель и ни о чем по частям не заботиться, ни о чем по частям не молиться, но только искать Царствия Божия, по слову Господню (см.: Мф. 6, 33). Но если мы заботимся еще о каждой потребности, то должны о каждой и молиться, ибо кто без молитвы что-либо делает или о чем печется, тот не доводит благоуспешно до конца дела своего. И это-то значит сказанное Господом: Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5).

16. Совершать сие дело заповедал Господь в Церкви, сказав: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную (Ин. 6, 27). Какое это старание? То, чтобы молитвой искать Царствия Божия и правды Его, которое внутри нас, как сказал Господь (см.: Лк. 17, 21).

17. Желающий свергнуть с себя всякое бремя должен в молитве все вверить Богу и, держа умно крепкое на Него упование, сколько можно презирать заботы о чувственном.

18. Диавол не препятствует нам помышлять и делать все житейское, только бы удалить нас от молитвы и смиренномудрия, ибо он знает, что совершаемое без этих двух добродетелей, хотя оно и доброе, он впоследствии когда-нибудь отнимет. Молитву же разумею не только телом совершаемую, но и неразвлеченной мыслью приносимую Богу. Ибо ежели одно из сих двух (тело или мысль) безвременно отделяется, то и другое, оставшись одно, не Богу предстоит, а своей воле.

19. Необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, но безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрания излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечения, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто-либо по маловерию или по какой-либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве.

20. Постараемся надеждой и молитвой отдалять от себя всякое мирское попечение, если же не можем исполнить этого в совершенстве, то будем приносить Богу исповедание в недостатках наших, прилежание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за частое упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела (наши) надобно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда одинаковы, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанной, посему мы и должны предпочитать ее занятиям, в которых не настоит необходимой надобности.

21. Если когда достигнешь огражденного места чистой молитвы, не принимай в это время помышления о вещах, какое влагает враг, чтобы не потерять лучшего. Ибо лучше стрелами молитвы поражать его, внизу негде заключенного, чем беседовать с ним, когда он, предлагая нашему вниманию ничтожные вещи, ухищряется отвлечь нас от моления на него.

22. Молитва несовершенна без мысленного взывания. Нерассеянно вопиющий ум слышит Господь.

23. Нерассеянно молящийся ум сокрушает сердце. Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50, 19).

24. Непарительная молитва есть знак боголюбия пребывающего в оной, нерадение же о ней и парение во время ее есть знак любосластия (пленения сердца чем-либо кроме Бога).

25. Не возносись, проливая слезы в молитве твоей, ибо это Христос коснулся очес твоих и ты прозрел умственно.

26. Когда диавол увидит, что ум начал молиться из сердца, тогда наводит великие и злохитрые искушения. А маленьким добродетелям не станет он мешать большими нападками.

27. Разумно в сердце молящийся переносит находящие скорби, а злопамятный еще не молился чисто.

28. Молись, чтоб не нашло на тебя искушение, а когда найдет, прими его как свое, а не как чужое.