Белладонна

Через несколько минут вместо респектабельной блоссомской мисс на земляном полу барака стояла новая работница чайной плантации. Облегающий лиф костюма слегка приподнимал груди, пояс шальвар завязывался на спине. В комплект рабочей одежды входил также кусок полотна, который в ловких руках Оуор превратился в плотную аккуратную чалму.

Зеркала не было, Белладонна опустила взгляд в свое декольте:

– Наша одежда отвечает тайным фантазиям хозяина? Мне стоит его опасаться?

– Не стоит, – улыбнулась собеседница. – Только невинная дева может собирать чай «Семь фей».

– Неужели! – всплеснула руками девушка. – Тот самый? О, джаргамор! Он же ценится на вес золота! Да что там – золота… А правду говорят, что когда его заваривают, в дыму над чайником появляются танцующие феи?

– Да, появляются. И правда, он очень дорогой. Но поверь, каждый пенс платится за него не зря.

За дверью барака послышался скрип и какое-то звяканье. Белладонна обернулась на звук. В барак, скрипя суставами, входил автоматон – человекоподобный робот, похожий на тех, которые развлекают детишек в холлах торговых центров.

– Вот и прибыли твои браслеты, мисс, – сообщила Оуор, прищелкивая языком и призывая машину.

Корпус робота поблескивал металлом сквозь облупившуюся краску. Автоматон приблизился, подогнул колени, опускаясь на землю перед Белладонной, зафиксировал ее щиколотку рукой-клешней.

Оуор присела на корточки рядом, наблюдая, и в последний момент, когда литая пластинка браслета должна была сомкнуться на ноге девушки, подставила туда сжатую в кулак руку.

Робот, не замечая преграды, просто больше растянул материал браслета.

– Он тупой, – сдавленно пояснила Оуэн. – А материал – пластичный. Дурень сейчас зафиксирует максимальный размер браслета. Затем пластик стянется точно по размеру твоей ноги, но ты при желании сможешь его растянуть и снять.

– Какая удача, что я познакомилась с тобой, сестренка! – Белладонна сдерживала хихиканье – щекотки она боялась.

Автоматон закончил с правой щиколоткой, отодвинулся. Оуор вытащила руку и, подождав, пока черная пластинка стянется, подцепила ее кончиками пальцев и опять растянула:

– Видишь?

– Спасибо! – Девушка выставила вперед левую ногу, процесс в точности повторился. – Хорошо, что этим занимается не человек.

– Здесь нет посторонних людей. Только двадцать работниц и Мак. А еще стоит опасаться собак. Макова свора обучена убивать.

– Тайное место?

– Именно.

– А девушки, которые устраиваются сюда на работу, они знают о том, что их ждет?

– Некоторые знают, но им все равно. Обычная работа – не хуже и не лучше прочих. По крайней мере, здесь мы не подохнем с голода, как могли бы в трущобах Даун-тауна.

– Как называется твоя родная планета, Оуор?

– Имани, – ответила женщина. И в ее надтреснутом голосе девушке послышалась неподдельная искренняя нежность.

Отпустив робота прищелкиванием языка, Оуор собрала одежду Белладонны. Украшения – перстень-печатку и изящные карманные часики – положила поверх стопки.

– Серьги я могу оставить?

– Да. Они у тебя крошечные, к тому же сразу видно – грошовая подделка. Вряд ли они заинтересуют нашего хозяина.

– Прекрасно. Что я теперь должна делать?

– Сейчас время обеда и хороший повод сразу со всеми познакомиться. Потом у нас будет несколько часов отдыха, а перед закатом ты отправишься на плантацию. Мы работаем в две смены. Первая – сразу после рассвета, когда роса с чайного листа подсыхает. Смены по четыре условных часа. Первое время тебе будет нелегко, мисс.

– Надеюсь, мне не придется в это втягиваться, – задумчиво пробормотала девушка. – Не называй меня мисс, сестренка. Пусть здесь я буду Беллой.

– Как скажешь. Пойдем, опоздавших могут оставить без обеда.

Планета Блоссом, сектор «А», поместье Моубрей, Моубрей-холл

Барон Моубрей прибыл в свою вотчину не в лучшем настроении. Дорога была утомительной. На пропускном пункте в сектор «А» его задержали и чуть было не препроводили в участок дорожной полиции, и только вмешательство дядюшки, которого мистер Смитт вызвал по каким-то своим каналам, спасло ситуацию.

Полицейский чин бледнел и краснел, созерцая на экране стационарного комма раздраженное лицо лорда Ярвуда.

– Я подтверждаю личность барона Моубрея. – Герцог Аргайл поминутно оглядывался через плечо, видимо, стремясь вернуться к прерванным занятиям. – Что вам еще надо, старший инспектор? Или мне лучше называть вас просто инспектор?

– Но, – заикался чиновник, – барон Моубрей уже пересек границу сектора «А» не далее как позавчера. Отпечатки пальцев…

– Послушайте, констебль, мне недосуг разбираться с ошибками вашей учетной системы. И, на ваше счастье, также некогда писать жалобу в центральное полицейское управление. Давайте решим это досадное недоразумение как можно быстрее. Сегодня мой племянник должен прибыть в поместье Моубрей. Точка.

И герцог Аргайл отключился, не утруждая себя прощанием.

Барону принесли извинения, барона угостили прекрасным шерри из личных запасов старшего инспектора, барону выделили транспорт и сопровождающих, так как на поезд барон уже опоздал. Вся эта сумятица настроения Фабиану не добавляла. В пролетке его растрясло до такой степени, что желудок стремился немедленно распрощаться с выпитым шерри.

Молодой человек прибыл в свое поместье на закате, когда красноватое блоссомское солнце уже почти спряталось за поросшие вереском холмы. О синеглазой красотке Белладонне Фабиан помнил прекрасно, и надежда на их скорую встречу несколько примиряла его со ссылкой. Женщинами не своего круга барон Моубрей не увлекался никогда. Конечно, интрижки были, и не одна, но все заканчивалось быстро и по обоюдному согласию. Смазливым горничным или галантерейщицам хватало небольшой суммы отступных и новой шляпки, чтобы расстаться без скандала. Мысленно примеряя на джаргаморскую принцессу шляпки разнообразных фасонов, барон Моубрей улыбался.

На подъездной дорожке их ждали. Дворецкий Хиггис построил слуг полукругом на утоптанном гравии двора, возглавляя свое вышколенное воинство. Пуговицы на его кителе сверкали, невероятной длины бакенбарды спускались ниже подбородка. Хиггис был очень стар и очень профессионален. Переманить его у Моубреев пытались уже раз пятьдесят, но всякий раз старый солдат отказом отвечал на предложения сменить место работы. Его верность была выше мимолетной выгоды. Леди Мери, герцогиня Моубрей, матушка Фабиана, эту преданность очень ценила и не забывала после каждой попытки лишить ее старины Хиггиса повышать последнему жалованье.

Барон с достоинством отстоял десять положенных минут, пока каждый из работников свидетельствовал ему почтение.

– Сэр, – Хиггис поклонился, в глазах старого слуги блеснули слезы радости, – леди Мери передавала вам свои наилучшие пожелания. Она все еще в путешествии, но нашла время связаться с нами и предупредить о вашем приезде.

Фабиан окинул взглядом группку горничных, державшихся вместе и напоминавших своими твидовыми платьями с белыми передниками и крахмальными чепцами случайно забредших в поместье монашек. Белладонны с ними не было.

Барон нахмурился, между его рыжеватых бровей пролегла морщинка. Девушка нездорова? Дворецкий решил, что она недостойна приветствовать молодого хозяина? Или, что еще хуже, она не добралась до поместья, решив поискать работу в столице?

Мистер Смитт, непосредственного участия в церемонии приветствия не принимавший, тем временем отпустил пролетку, напоследок что-то серьезно втолковав полицейским, дернул за рукав ближайшего рослого лакея, призывая того заняться багажом, и спокойно проследовал в дом, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Хиггиса.

– Я рад вас видеть, старина. – Барон вспомнил о своих обязанностях и одарил слугу улыбкой и похлопыванием по плечу. – Как сладок воздух родных мест!

В конце концов, расспросить о девушке он сможет и завтра.

– Моя комната, надеюсь, готова? Зачем я спрашиваю? Уверен, вы подготовились к моему приезду наилучшим образом. Сначала обед, затем – спать. Дорога была утомительной. И, Хиггис… перед сном я хотел бы посетить библиотеку.

Фабиан помнил, что один из высоких мореного дуба шкафов хранил обширную подборку книг о Джаргаморе.

Хиггис прислуживал за столом, не доверяя никому заботу о молодом хозяине. Барон меланхолично жевал стейк, запивая его неплохим местным вином.