Смертельное танго

– Думаю, ты имеешь право знать, – сказала она наконец и загасила сигарету. – Твоя мама была хорошей девочкой, очень доброй, очень чуткой. Ей исполнилось семнадцать, когда это случилось.

– Что случилось?

– Ты ходишь по ночам? – неожиданно спросила Элеонора и уставилась на девушку своими невидящими глазами.

Селена побледнела, мотнула головой, словно Элеонора могла видеть этот отчаянный жест.

– Сейчас уже нет. В детстве ходила.

– И твоя мама ходила. Я звала ее лунной девочкой. – Слепая грустно улыбнулась. – Эта ее особенность никому не доставляла хлопот. Мы жили на первом этаже, на окнах стояли решетки, так что случайно покалечиться во сне она не могла.

– Как ее звали?

– Вита. Твою маму звали Вита. – Элеонора помолчала, а когда заговорила, голос ее упал до едва различимого шепота – В том, что случилось, была и моя вина. Я забыла запереть на ночь дверь, и Вита ушла. Ее нашли утром на пустыре недалеко от нашего дома. Она была вся в крови, в разорванной ночной сорочке. – Элеонора прикрыла глаза, точно собираясь с мыслями. – Ее изнасиловали. Мы писали заявление в милицию, но тех подонков так и не нашли. Люди во всем обвиняли Виту, говорили, что она сама спровоцировала преступников. Твоя мама была открытой, светлой девочкой, но после того, что с ней произошло, она изменилась: бросила институт, перестала общаться с друзьями, не принимала помощь даже от меня, родной сестры, целыми днями сидела, запершись, в своей комнате. Когда я узнала, что Вита беременна, было уже поздно. Прости, девочка, но она ненавидела тебя с того самого момента, когда узнала о своей беременности.

Селена вцепилась в край крахмальной скатерти, вкус шоколада исчез, во рту осталась только горечь. Это страшно – вот так, одним махом, потерять и прошлое, и будущее, и веру в людей. Неспроста, выходит, она такая уродина… Наказание за чужие грехи…

– Я знаю, это трудно, но попробуй понять свою мать. – Руку девушки накрыла прохладная ладонь Элеоноры.

– Она мне не мать, – отчеканила Селена.

– Она не могла думать о тебе как о своем ребенке. Она думала о тебе как о ребенке одного из тех подонков.

– А я виновата, да?! В том, что мой отец один из тех подонков? Как можно ненавидеть маленького ребенка за грехи, совершенные кем-то другим?! – Селена выдернула свою руку, с яростью посмотрела в угольно-черные глаза.

– Ты еще слишком молода, – Элеонора грустно улыбнулась. – Тебе еще многое предстоит узнать.

– Не хочу я больше ничего знать! – Она порывисто встала. – Все, я ухожу…

– Твоя мать покончила с собой, бросилась с моста в реку, – сказала Элеонора, глядя в пространство перед собой. – Она загубила свою бессмертную душу. Мне кажется, это достаточное наказание. Сядь, девочка, мы еще не договорили.

Селена послушно опустилась на стул. Было во взгляде Элеоноры что-то такое… гипнотическое.

– Зачем вы ко мне приехали? – спросила она.

– Я хочу забрать тебя из детдома.

– Зачем?

– Ты моя племянница, моя родная кровь.

– Во мне еще есть кровь того ублюдка.

– Очень мало.

– Но она есть!

– Это ничего не значит.

– Для кого?

– Для меня.

– А для меня значит. Мне теперь нужно будет с этим жить.

– Ты научишься.

– Да уж, никуда не денусь.

– Я оформлю опекунство, если ты не будешь возражать.

– А почему вы не сделали этого раньше? Почему вспомнили обо мне только сейчас? – Вот она и задала второй мучавший ее вопрос. Осталось дождаться ответа…

– Я считала, что тебя тоже нет в живых. На мосту нашли детское одеяльце. Все решили, что Вита забрала тебя с собой. – Элеонора закурила новую сигарету.

– Нет, она не забрала меня с собой. Она бросила меня на скамейке в парке умирать от голода и холода.

– Но ты же не умерла.

– Только чудом.

– Чудеса в нашей жизни не случайны.

– Это было первое и последнее чудо в моей жизни. – Селена невесело усмехнулась.

– Как знать? Возможно, у тебя еще все впереди, – задумчиво сказала Элеонора.

– А когда вы узнали, что я жива?

– Пять лет назад.

– И что помешало вам забрать меня сразу?

– Вот это. – Собеседница провела ладонью по своим невидящим глазам. – Я попала в аварию. На то, чтобы восстановиться, ушло много времени. На то, чтобы собрать все необходимые для оформления опекунства документы, времени понадобилось еще больше. Никто не хотел отдавать сироту под опеку инвалида.

– А сейчас?

– Сейчас все формальности улажены. Дело за тобой. – Элеонора подалась вперед. – Ты согласна жить со мной?

Селена задумалась. Случись все это пять лет назад, она бы не раздумывала ни секунды, а сейчас… Сейчас в ее жизни появился Данила, ее невидимая постороннему глазу неизлечимая болезнь. Сейчас уйти из детдома означало расстаться с ним навсегда. Нет, «расстаться навсегда» слишком громко сказано. Они ведь никогда не встречались. Ей придется расстаться не с человеком, а с мечтой о нем. И как она будет жить?..