Старинный орнамент везенья

– Что, прямо на пороге?

– Ну, заходи давай, не томи!

Пока Липа разувалась, искала «дежурные» тапки, подруга в нетерпении пританцовывала рядом, но вопросов не задавала.

– Анфиса Петровна дома? – шепотом спросила Липа, проходя на крошечную кухню.

– Анфиса на даче. Весна ж на дворе, маменьку на природу потянуло.

– Как она?

У Ингиной мамы, Анфисы Петровны, был порок сердца. Болезнь прогрессировала изо дня в день, и кардиодиспансер вот уже несколько лет являлся для нее вторым домом.

– Кажется, у меня кое-что получилось, – Инга постучала по дереву. – Но пока рассказывать не буду, чтоб не сглазить.

– Не рассказывай, – Липа понимающе кивнула. Когда жизнь самого близкого человека висит на волоске, поневоле станешь суеверным.

– Кофе будешь?

– Буду. И от чего-нибудь к кофе не откажусь. – Она только сейчас поняла, как сильно проголодалась из-за всех этих волнений.

– Сейчас сварганю бутерброды с колбасой. Извини, больше ничего съестного нет, Анфиса же на даче.

Когда Ингина мама уезжала или ложилась в больницу, Инга тут же садилась на диету. Говорила, что это ради модельной фигуры, но Липа знала, что из-за природной лени и хронического неумения вести домашнее хозяйство. Разве ж можно причислять к диетическим блюдам бутерброды с колбасой, шоколад и «Пепси»? В общем, диета у подруги была весьма специфической, но, что самое поразительное, на фигуре она отражалась самым благоприятным образом.

Инга была девушкой видной: рост сто семьдесят пять сантиметров, стандартные 90-60-90, плюс природная блондинистость. Она легко бы могла сделать карьеру в модельном бизнесе, но выбрала медицину. Олег не уставал сокрушаться по этому поводу, фотографировал Ингу при всяком удобном случае, спешил запечатлеть «ускользающую красоту». Липа даже немного ревновала. Ревновала бы и больше, если бы подруга давала повод, но Инга повода не давала, относилась к Олегу снисходительно-доброжелательно, не упускала удобного случая поддеть «творческую натуру» – в общем, относилась как к мужу лучшей подруги, ни больше ни меньше. Какая уж тут ревность!

О том, что изначально Олег познакомился с Ингой и даже пытался за ней ухаживать, Липа старалась не вспоминать. Ну, было и прошло. Все равно ведь теперь Олег ее муж, и любит он только ее. А что там у него в прошлом… Глупо ревновать к прошлому.

Куда это ее занесло?! Совсем от волнения самоконтроль потеряла…

– Кофе готов, – напомнила Инга. – Тебе как обычно, три ложки сахара?

Липа кивнула и, потянувшись к сахарнице, спросила ворчливо:

– А где обещанный бутерброд?

Подруга поставила перед ней тарелку с бутербродами и сказала с мольбой в голосе:

– Ну, выкладывай уже, не томи!

Липа рассказала. Она ведь затем и приехала, чтобы рассказать, поделиться радостью.

Инга слушала ее очень внимательно, задумчиво постукивала ногтем по столешнице, кивала в такт Липиным словам. Наверное, вот с таким точно видом она ежедневно выслушивает рассказы своих пациентов. Липа вдруг поймала себя на мысли, что сама бы так никогда не смогла, не хватило бы ни сил, ни терпения разбираться в чужих проблемах. Иногда реальных, но по большей части надуманных. Все-таки психиатрия – это особая наука, не каждому дано ее постичь. Куда проще и понятнее неотложная медицина. А вот Инга считает работу на «Скорой» слишком нервной и утомительной, ей легче врачевать душу, чем тело. Каждому свое.

– И что, этот поверенный так и не рассказал, кто тебя облагодетельствовал? – Инга перестала барабанить по столу, закурила.

– Нет, – Липа пожала плечами.

– У меня бы раскололся, – подруга выпустила едкое облачко, Липа чихнула, отодвинулась подальше. Она с детства не переносила запаха табачного дыма.

– Ну, так ты ж у нас – мозгоправ, а я всего лишь врач «Скорой помощи».

– Не прибедняйся, – Инга махнула рукой. – Давай-ка лучше съездим посмотрим на твою недвижимость. Ключи-то есть?

– Есть, – Липа выложила на стол связку.

Подруга ногтем подцепила железное колечко, поднесла ключи к глазам, точно они могли рассказать ей о квартире и ее бывшем владельце.

– Брелок какой интересный, – сказала задумчиво.

– Интересный, но неудобный, я его, пожалуй, сниму.

– Я бы не стала.

– Не люблю, когда на связке болтается всякая ерунда.

– Ладно, что сидеть, разговоры разговаривать, – Инга покрутила связку на пальце, – поехали!

В отличие от Липы, Инге домик, похожий на свадебный торт, понравился. Она не ахала и не охала, просто сказала прочувствованно:

– Офигеть! – «Офигеть» в ее лексиконе означало крайнюю степень волнения.

– Квартира на пятом этаже, лифта нет. Так что придется пешком. – Липа вдруг поймала себя на мысли, что оправдывается за то, что ее новая квартира находится так высоко. Ерунда какая! Это же Инга! Инга вообще по-спартански переносит любые неудобства, а тут такая мелочь – отсутствие лифта.

С замком пришлось повозиться – Липа путалась в ключах, нервничала.

– Дай-ка. – Инга забрала связку, пару секунд поизучала ключи и открыла дверь с первой же попытки. – Наблюдательность, милочка, это половина успеха, – сказала назидательно.

Со второго взгляда квартира понравилась Липе еще больше. Выяснилось, что в квартире полы с подогревом, а заявленная адвокатом кладовка – не кладовка вовсе, а полноценная гардеробная комната, размерами мало уступающая их комнатушке в общаге. Со второго взгляда оказалось, что стена дома, выходящая на крышу, почти полностью увита диким виноградом, и это навевает ощущения «загородности» и некоторой «английскости».

– Да! – подруга плюхнулась в плетеное кресло, забросила ногу за ногу. – Здорово, но меня смущает один момент.

– За какие заслуги мне такое счастье привалило? – Липа понимающе улыбнулась.

– Да бог с ним, с этим неизвестным филантропом, – отмахнулась Инга. – Вопрос чисто практического характера – сколько тут квадратов?

– Адвокат сказал, что сто пятьдесят.

– Вот, – подруга кивнула, закурила. – Теперь прикинь, какие тебе станут приходить жировки за такие-то хоромы! Вашей с Олежкой зарплаты не хватит, чтобы все это хозяйство содержать. Так что послушайся доброго совета – продай квартирку. Она потянет на очень круглую сумму, хватит, чтобы купить приличную «трешку» в хорошем районе, и еще на черный день кое-что останется.

– Нет, – Липа покачала головой.

– Нет?! – Инга, поперхнувшись дымом, закашлялась. – Мартьянова, я понимаю, такая квартирка – голова кругом. Камин и выход на персональную крышу – это, конечно, круто и романтично, но амортизацию этого добра тебе не потянуть.

– Тут такое дело, – Липа смущенно улыбнулась, – наследство не ограничивается одной только квартирой. К квартире прилагается какой-то мудреный банковский счет. Я в подробности не вникала, но со слов адвоката поняла, что это что-то вроде ренты. Всю сумму сразу я не смогу снять в течение десяти лет, но ежемесячных процентов с нее хватит на оплату всех расходов по содержанию квартиры.

– С ума сойти! Это какая же должна быть сумма, чтобы с нее капали такие проценты?