Вечный приговор

оправдываться перед кем-либо. К тому же, ей всё равно никто не поверит. Или,

что еще хуже, начнут смеяться над её оправданиями. Какое-то глубоко

спрятанное внутри упрямство приказало ей молчать, и она, стойко выслушав

обвинения, быстро пришла к заключению, что лучше уж быть предательницей,

чем последним посмешищем!

Наконец, почувствовав, что больше не может этого выдержать, и, растолкав

девчонок и освободив себе проход, Светка быстро выбежала из раздевалки. Но

её не оставляли – толпа бежала за ней и продолжала выкрикивать вслед:

«Предательница! Ты нас предала! Даже и не думай, что мы оставим тебя в

покое!» Эти страшные слова, брошенные в спину градом камней, тут же

принесли ей резкую неимоверную боль.

Светка стремительно взбежала по лестнице вверх и, добравшись до

третьего этажа, как можно спокойнее вошла в класс и села за парту, в то время

как её бедное сердечко билось, как пойманная птичка в клетке. Попалась!

Мысли её переплелись и запутались, пока она пыталась сосредоточиться на

предстоящем уроке, что казалось уже совершенно невозможным. В то время как

девчонки оравой ввалились в класс вслед за ней, и, сев за парты, окатили её

взглядом, говорившим: «Ты больше никогда не будешь принадлежать нашему

кругу!». Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница истории. Все дружно

встали, поприветствовали её, а затем начался обычный урок.

Светке объявили бойкот. Девчонки с ней не разговаривали, и

демонстративно проходили мимо, как будто её вообще не существовало. До

КВНа оставалось пару дней, а она по-прежнему была в стороне от волнующих

событий подготовки и репетиций. Эта изоляция казалась ей пугающей – как

будто жизнь задвинула её на задворки и сказала: «Уйди с дороги. Ты тут никому

не нужна». В результате этого она не спала ночами, неохотно шла в школу, и

почти перестала есть. Все её помыслы были сосредоточены на одном – как

вернуть свою прежнюю жизнь? Но жизнь уже никогда не была для неё такой,

как прежде…

У Светки был талант – она хорошо пела, и всегда активно участвовала во

всех вечерах самодеятельности. Мало того, она была почти единственной в

классе девочкой, проявляющей высокие музыкальные способности. Недавно

даже её отобрали – одну из всей школы – в городской оркестр украинских

народных инструментов, и теперь она дополнительно ходила в музыкальную

школу и играла в оркестре на домре. Но больше всего она любила петь. Светку

любили слушать и говорили, что она самая лучшая певица в школе. В свою

очередь, она обожала петь перед восхищённой публикой, потому что только на

сцене, во время пения, она могла выразить все свои накопившиеся чувства.

Только тогда она и могла открыться по-настоящему. И еще в эти моменты она

чувствовала себя красивой, уверенной, талантливой и любимой. За пределами

сцены все эти чувства почему-то сразу же улетучивались, как будто музыка

забирала их с собой, оставляя ей только смущение и стыдливость, хотя бурные

аплодисменты частично сглаживали это ощущение внутренней ущербности, и

приносили ей чувства радости и гордости за себя.

Но на этот раз этот редкий талант сослужил ей плохую службу. Мальчишки

подошли к ней на переменке и попросили: «Светка! Послушай, ты ведь всё

равно больше не состоишь в команде девчонок. А нам на КВН нужен хороший

номер художественной самодеятельности. Сможешь спеть за нашу команду?»

Они смотрели на неё умоляюще, с заискивающими улыбками на лицах,

определённо требующих только согласия. С ней давно так дружелюбно никто не