Категория вежливости и стиль коммуникации

' May I do it in private?(английский мальчик – русскому учителю рисования, наблюдавшему за его работой).

Также: My privacy is very important to me / Asking me such a personal question is an infringement of my privacy /He drinks a great deal in private.

Данное слово и его производные часто встречаются в современных литературных произведениях:

A man who spent a lifetime devising iron bolts and locks understood the value of privacy (I. McEwan).

She actually grew as her older daughter shrank into private misery (I. McEwan).

' Oh, I, uh. she stammered loudly, looking frantically around her for an excuse not to enter our private hell. And although it would've been nicer for me to have her come aboard, I privately rooted for her to escape (L. Weisberger).

Privately Shane was desperately worried about Philip despite his encouraging words (B. Bradford).

I do not wish to discuss my way of living or dying… I would like to die in private. – Alone? – If you prefer to put it that way, yes, alone (J. Johnston).

Данная культурная ценность находит отражение в коммуникации, с ее помощью можно объяснить многие особенности английского коммуникативного поведения. Это как раз тот безэквивалентный концепт, который содержит важнейшую информацию о коммуникативном сознании представителей английской культуры, о принятых в ней нормах и правилах. Privacy проявляется в соблюдении дистанции, в сохранении личного пространства, в уважении независимости личности, в недопустимости оказания прямого воздействия на собеседника, в соблюдении его интересов, в толерантности к поведению других ит. д. и существенным образом сказывается на английском стиле коммуникативного поведения, что будет подробно показано в этой книге. Здесь позволим себе все же привести один пример.

Как известно, на приветствие How're are you? англичане, независимо от реального состояния дел, всегда отвечают одинаково позитивно – I'm fine / I'm great / I'm very well ит.д. С одной стороны, это можно объяснить позитивным взглядом на жизнь, а также нежеланием обременять других своими проблемами. Но, с другой стороны, это – своеобразная коммуникативная преграда, забор (hedge), который окружает англичанина, подобно тому как настоящая изгородь окружает его дом. Эта преграда устанавливает дистанцию и не позволяет собеседнику проникнуть в его зону автономии. Интересный пример находим в книге современной английской писательницы Дж. Ашер, где молодая женщина по имени Гариет (Harriet) разговаривает с матерью своей самой близкой подруги. После традиционного fine той стоило большого труда рассказать о своих проблемах с дочерью, за что она потом приносит извинения. Приведем этот любопытный отрывок:

'How is Juliet? asked Harriet… 'I haven't heard from her for some time – you know she was going through a difficult patch even before the miscarriage. Is she coping OK?

'Well, yes, thank you, Harriet. She's fine. She's a very practical person, as you know, and she's had the benefit of a good background and the family. I'm quite sure she'll handle this perfectly well… It happens all the time.. you just have to pull yourself together and to keep going, don't you?

'Of course.

There was an odd silence. Why did Harriet feel the old lady was trying to tell her something more? She seemed unsettled, and was frowning down at her coffee as if trying to decide something. Suddenly she lifted her head and looked directly at Harriet. 'I have no idea, she said briskly.

'Sorry?

'I really have no idea how she is. In fact I suspect you've probably seen her more recently than I have. I'm afraid she doesn't talk to me at the moment. I don't understand… She doesn't want to speak to me. That is it really.

'Well, she's been through a terrible time, hasn't she? Not just recently, I mean, but for a couple of years now. It's not surprising that —

'That's very generous of you, Harriet, but I'm afraid there's more to it than that. Mrs Palmer paused and looked out of the window. 'I think I failed her, you see. I tried to do my very best for her, but I think something went terribly wrong. Oh, dear, I am sorry – do forgive me. How very embarrassing.

'No, no it's not,'said Harriet. 'Not at all. It's good to talk about things sometimes' (J. Asher).

Данный пример является яркой иллюстрацией коммуникативных различий в английской и русской культурах. Для русского человека, оказавшегося в сложной ситуации, излить душу другому, поделиться своими проблемами, пожаловаться, попросить совета – естественная черта поведения; в английской коммуникации это – нарушение общепринятых норм, требующее извинения.

Откровенному разговору по душам англичане предпочитают small talk – бессодержательный разговор, поверхностное, неоткровенное общение, которое при этом играет важную коммуникативную роль – используется для заполнения пауз, создания доброжелательной психологической атмосферы, установления контакта. Как справедливо отмечает В. В. Фенина, за счет small talk реализуются важные национально-культурные ценности – privacy, understatement [Фенина 2005: 21], т. е. дистантность, недоговоренность.

Русские, разделяющие иные ценности, к данной коммуникативной особенности часто относятся с юмором. М. Любимов, бывший советский разведчик, работавший в Англии, а позже написавший увлекательную книгу об этой стране и ее людях, обращает внимание на то, как весь мир потешается над умением англичан подробно и со вкусом поговорить о погоде. Он приводит пример подобного разговора в русской интерпретации и тут же дает справедливое объяснение этой коммуникативной особенности англичан:

– Чудесный денек, правда?

– Просто великолепный!

– Восхитительный, правда?

– Так мило, так тепло…

– Лично я предпочитаю жару.

– Она мне всегда по сердцу. А вам?

– Конечно! Но вчера было хмуро…

– Ужасный был день, правда?

– Просто отвратительный!

– Ох, этот дождь… я его ненавижу…

– Мне он тоже неприятен…

– Представьте такой день летом. Дождь утром. Потом на миг выглянет солнце, и снова дождь!

– Если мне не изменяет память, такая погода была летом в 1960 году.

– О да! Я помню!

– Или в 1950 году?

– Кажется, тогда было плохое лето.

Казалось бы весь разговор носит фантастичски идиотский характер, особенно если происходит между знакомыми людьми. О нет, этот сугубо английский феномен гораздо сложнее и тоньше, чем кажется поверхностному наблюдателю: это не просто вежливость, а создание удобоваримой атмосферы, стремление перебросить мостик и как-то заполнить неловкую паузу, это культура общения – не обсуждать же с ходу детали гибели принцессы Дианы или внешность певца Элтона Джона? Великая тема погоды захватывает всех: и водопроводчика, пришедшего в дом починить кран, и хозяина колбасной лавки, и таксиста, который везет вас через лондонские «пробки» [Любимов 2004: 242–243].

Другой важной английской ценностью, существенно влияющей на стиль коммуникации, которую нельзя не упомянуть, является равенство, что не случайно, поскольку, как отмечалось, для индивидуалистических культур характерна незначительная вертикальная дистанция, или дистанция власти (Power Distance). Уважительное и внимательное отношение к каждому, независимо от статуса и социального положения, является важной чертой английского стиля коммуникации. Даже при наличии асимметричных отношений вышестоящие не демонстрируют свою власть, а общаются с подчиненными на равных, допуская и приветствуя неформальность в общении. Еще одна иллюстрация из книги М. Любимова: английские манеры все же дышат свободой, важнейшим компонентом национального характера, в них присутствует и чувство собственного достоинства. Мне не довелось видеть, чтобы высокопоставленный англичанин разговаривал со своим подчиненным сверху вниз, со стороны это уважительная беседа двух равноправных членов общества. То же самое относится и к секретарю, и к официанту, и к уборщице – есть чему поучиться! Как долго и серьезно может беседовать банкир с бродягой-шелапутом! И виду не покажет, что этот полупьяный, болтливый тип ему до безумия осточертел, наоборот, он внимательно ловит каждое слово собеседника, словно это Шекспир, и одобрительно кивает головой [там же].

Важно отметить, что подобное поведение вышестоящего к нижестоящему не понижает, а, напротив, повышает его статус. В повседневном общении демонстративное подчеркивание статуса как самим его обладателем, так и его нижестоящим окружением, т. е. как сверху вниз, так и снизу вверх, характерное для русской культуры, в английской является признаком плохого тона. Само слово deference (почтение), по свидетельству англичан, воспринимается уже как устаревшее. Равенство в отношениях проявляется не только в профессиональной сфере, но и в общении родителей с детьми, учителей с учениками, преподавателей со студентами и т. д. Наряду с privacy данная культурная ценность также ярко проявляется в коммуникации, что будет показано в дальнейшем.

Еще одной ценностью, которую можно отнести к разряду коммуникативных, является оптимистичный взгляд на жизнь, так называемое positive thinking (позитивное мышление), характерное для протестантского мировосприятия, которое предполагает «оптимистический настрой и доброжелательное отношение к людям» (см. [Виссон 2003: 30]). Ценятся демонстрация благополучия, успешности, умение контролировать ситуацию. Данная культурная ценность отражается в английской пословице Laugh and the world laughs with you: weep and you weep alone (Смейся – и весь мир будет смеяться с тобой, плачь – и ты будешь плакать один).

В наибольшей степени эта черта типична для американской культуры, но многое из того, что пишет Л. Виссон об американцах, мы замечаем и у англичан, прежде всего в их коммуникативном поведении. Это и традиционная улыбка, и уже упоминавшиеся оптимистичные приветствия (How're you? – Fine/Great), взаимные подбадривания (для чего в английском языке есть специальный глагол – encourage) в виде пожеланий, завышенных оценок, комплиментов и т. д. (Have a nice day!/Enjoy yourself!/That's great! / You're absolutely fantastic!), являющихся повседневными традиционными репликами.

При этом важно подчеркнуть, что к важнейшим ценностям английской коммуникативной культуры относится эмоциональная сдержанность. Умение сдерживать и контролировать свои эмоции является неотъемлемой составляющей понятия Englishness («английскость»). Данная особенность английского коммуникативного поведения будет подробно рассмотрена отдельно.

1.3.3. Коммуникативные ценности русской культуры

Основное различие в ценностных приоритетах русской и западных культур заключается в следующем: «.если в западных (особенно протестантских) культурах в центр ценностных иерархий ставится личность, причем личность в ее уникальности, индивидуальности и свободолюбии, то в нашей русской культуре таким центром являются человеческие отношения» [Касьянова 2003: 463]. Среди важнейших ценностей русской культуры исследователи прежде всего называют соборность, общинность, коллективность, общительность, гостеприимство, искренность, эмоциональность, духовность (непрагматизм), скромность (см. [Тер-Минасова 2000; Шмелев 2002; Кочетков 2002; Крысько 2002; Касьянова 2003; Виссон 2003; Сергеева 2004; Прохоров, Стернин 2002; Кузьменкова 2005; Анна Зализняк 2005; Wierzbicka 1992, 1999] и др.).

В русской культуре нет зоны личной автономии, подобной той, которую мы наблюдаем в английской культуре. Для русского национального сознания, напротив, важное значение имеют соборность, или общинность, коллективность. Н. А. Бердяев отмечал, что русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, «в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери» [Бердяев 1990: 13]. Называя русских самым общительным народом в мире, он писал: «У русских нет условностей, нет дистанции, есть потребность часто видеть людей, с которыми у них даже нет особенно близких отношений, выворачивать душу, ввергаться в чужую жизнь., вести бесконечные споры об идейных вопросах» [Бердяев 1990: 471]. Не случайно поэтому слово индивидуализм, имеющее в английском языке положительный оттенок, в русском содержит отрицательную коннотацию.

В настоящее время, когда мы все являемся свидетелями того, как смещаются ценности и приоритеты людей, возможно, не все согласятся с этими словами, однако хочется верить, что наши исконно русские ценности сохранятся, поскольку именно они делают нас русскими, определяют нашу идентичность. Оптимизм придают слова К. О. Касьяновой, по убеждению которой наши ценности «могут подвергаться критике, но только по линии следования им. Здесь нас можно обвинить. как плохих патриотов, индивидуалистов и стяжателей. Но эти обвинения к конфигурации наших ценностей не относятся, потому что другие цели у нас могут быть и даже часто бывают, особенно в кризисные времена всеобщего распада, но других ценностей нет» [Касьянова 2003: 477].

Проводя историко-этнологический анализ этнической картины мира русских, С. В. Лурье рассматривает общину в качестве основного типа русской социальности: «Синонимом слова «община» является слово «мир», и понятие «мир» было центральным в сознании русских крестьян. Крестьянин осознавал себя членом русского общества не как индивид, а как член конкретной общины, конкретного «мира»» [Лурье 1998: 262]. Уточняя, что община не является специфически русским явлением, Лурье отмечает, что «отличительной чертой русской общины являлось ее центральное место в самоидентификации подавляющего числа членов русского общества и, следовательно, та значительная роль, которую община играла в общественной жизни в целом» [там же].

Общинность, соборность заключается в приоритете общих, коллективных интересов, целей над личными, это явление исследователи относят к национальным ценностям, определяющим все особенности русского менталитета [см. Воробьев 1997: 175; Прохоров, Стернин 2002: 95]. Соборность отражена в наличии в сознании русского человека понятия «коллектив», отсутствующего в английской культуре. Ср.: Не имей сто рублей, а имей сто друзей и Two is a company, three is a crowd (Двое – это компания, трое – толпа). При этом любопытно, что сто друзей может иметь скорее англичанин, чем русский, поскольку в английском языке friend, как уже отмечалось, это не только друг, но и приятель, и просто знакомый.