Душегуб

Ладно, вернемся к расследованию. Из того, что я обнаружила, мне удалось собрать скудную картину, хотя если поразмыслить и добавить красок, то вот что в остатке.

Женщина, достаточно обеспеченная, возможно, содержанка. Это объясняло, почему спальня уже готова, а первым этажом никто не пользовался, хотя не распакованные коробки, говорили, что планировалось этот дом заселить в дальнейшем.

Действительно, обеспеченные люди заезжали с помощью специальных клининговых компании, что готовили и организовывали переезды. Расставляли все по местам, делали небольшой ремонт, даже закупали продукты. Богатеи заезжали в готовенькие дома под ключ.

Поэтому наличие слишком дорогих лимитированных духов и бардака с переселением я отнесла на счет того, что у женщины имелись подарки, которых она себе лично позволить не могла, следовательно, есть кто-то кто их дарил. Мужских вещей я тоже не заметила, поэтому вывод напросился сам собой.

Вероятнее всего кто-то напал на жертву в доме, об этом свидетельствуют странные полосы на стене. Женщина выбежала на улицу, но там ее предположительно и настигли… Тут я задумалась. Тело жертвы чем-то раздавило, измельчило, предварительно лишив крови. В самых моих смелых фантазиях я не могла предположить, как произошло само убийство, а странный способ избавиться от тела прямо посередине дороге вообще ставил в тупик. Можно было использовать кислоту, например, или выкинуть ко Второму Солнцу…брр…

Я потерла уставшие глаза. Надо дождаться заключения экспертизы, которая подскажет причину смерти. А вот с выяснением имени и фамилии пострадавшей придется повозиться. Первого подозреваемого, любовника женщины, можно попытаться найти и несколько иным способом. Еще оставался информатор СМИ, ведь нас приглашают автоматически, если произошла утечка.

Потянулась, широко, некультурно зевнула и вышла из кара на внутреннюю парковку. Дом, где я жила представлял собой свечку в триста этажей. Постройка не относилась к элитному жилью и предназначалась изначально для среднего класса, теперь же, когда экономика пошатнулась, нас называли зажиточными, а квартиры занесли в класс экстралюкс.

Стоянка для флайкара у каждого жителя находилась непосредственно под его квартирой, таким образом я фактически занимала территорию в два собственных этажа. Оставила аппарат на подзарядку и поднялась по лестнице в небольшую, но уютную студию.

В огромных окнах, во всю стену, можно любоваться обрывом, начинающимся сразу за домом и стихией, что разыгрывалась сейчас на улице: тяжелые тучи, тоскливое завывание ветра в вентиляции и ярость электрических вспышек.

Я приглушила освещение. Пара ночников распространяло мягкий желтоватый свет, приятный глазу. Щелкнул чайник, оповещая, что готово кофе. Я налила себе в огромную кружку горячего и вытянулась в отцовском кожаном кресте.

Старая, темно-коричневая фактура потрескалась местами, но до сих пор выдерживала все мои выкрутасы. Возле этого кресла и курсировала моя домашняя жизнь. Предмет мебели до сих пор наполнен духом сильного и уверенного папы. Каждый раз, погружаясь в его мягкие недра, я оказывалась в теплых и надежных объятиях отца.

Имитирующее камин устройство потрескивало и дарило гудящим ногам тепло. Я осторожно отхлебнула ароматного кофе и зажмурилась. Как же хорошо в такие мгновения!

Я обожала свою холостяцкую берлогу. Купленное на фиктивное имя, оно нигде не значилось в отчетах, а это гарантировало приватность во всех отношениях.

– Станислава! – поздоровался женский голос, доносившийся из наручных часов.

– Привет, Вирус! – губы растянулись в улыбке.

Мой друг и невидимый напарник – интеллектуальная программа. Разработана одним гениальным ученым, что пытался создать искусственный разум. Когда из-за его объекта исследования, правительство добралось до него, мужчина обратился за помощью ко мне, чтобы доказала его невиновность.

Смысл состоял в том, что ученый действительно не занимался запрещенными опытами в области человеческого тела или его частей, но искусственный интеллект независимый суд признал имитацией деятельности головного мозга, то есть причислил эксперименты гения к запрещенной сфере. Участь клиента предрешилась за несколько часов заседания.

Старик отдал правительству все разработки, кроме одной – Вирус, программу, которая удивительным образом владела не только собственным разумом, способным к обучению или простой имитации поведения человека, она обладала уникальным, стоит отметить зачастую скверным, характером.

Ученый относился к ней, как к собственному ребенку и, потому что у последнего совершенно не было ни родственников, ни друзей, которым он мог доверять, его посмертной просьбой была забота о его детище.

Смерть отца, так называла его Вирус, потрясла ее настолько, что программа, в попытке остановить исполнение приговора, вывела из строя системы безопасности нескольких тюрем. Жаль, но у нее не вышло спасения. Антивирусная защита и дополнительный генератор не подчинялись управлению через интернет.

Неудача подкосила Вирус и она в буквальном смысле, «заболела». Очень долго программа, теперь поселившаяся в моем сервере, не появлялась. Я дала ей возможность прийти в себя и не беспокоила.

Через месяца два, когда я вручную пыталась отсортировать данные по одному делу, Вирус неожиданно объявилась в моих часах и, обозвав меня посредственным компьютерным пользователем, нашла за минуту необходимые доказательства.

В общем, так мы и стали жить вместе, она помогала мне с технологиями, поиском информации в огромной мировой сети, а иногда действовала еще более рискованно, как сегодня, когда я незаметно подключила ее под куполом, Вирус взломала Наблюдателя.

– Какие у нас успехи?

– Дрона вскрыла, часть файлов успела скачать. Проблема в том, что данные подчищены, поэтому машина тебе представила действительно всю информацию, которой обладают полицейские. Но когда я взламывала сеть, то увидела куда слили необходимые тебе данные.

– И?

– Что и? Это сервера Комитета! – Иногда Вирусу нравилось темнить или притворятся, так она считала себя более человечной. – Стася, я туда не полезу! Это страшно…

– Ого! – Присвистнула я.

Обычно Вирус принципиально, без разбора, вскрывает все необходимое ей. Напарница считает, что интернет – исключительно ее пространство, дом родной. А как те, кто пользуется ее вотчиной может что-то скрывать от хозяйки?

Однажды, благодаря «беспринципности» Вируса, мы обнаружили и стерли подложную информацию, которую, без нашего уведомления, принял к рассмотрению подкупленный арбитр (да, и такое случалось).

Я страшно поскандалила с ним: судья вынужденно вынес справедливое решение и незамедлительно ушел в отставку– это было ценой моего молчания и спасением его жизни. В общем, мы с Вирусом не настолько кровожадны – в правительстве о должностном проступке судьи так никто и не узнал.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать, трусишка? – я подтрунивала над ней, но дело в том, что соваться в Комитет и правда было рискованно, даже в его виртуальную сеть. – Давай, признайся, что наконец столкнулась с тем, что неподконтрольно великой и могущественной Вирус?

– Нет, – резко выкрикнула программа, – и вообще, у тебя телефонная линия.

– Зловредина, – задела я искусственный интеллект, та же в отместку подключила входящий вызов к колонкам домашнего кинотеатра.

– Станислава? – проорала во все децибелы стереоустановка знакомым голосом.

Я подскочила, разливая не остывший кофе прямо себе на штаны, рванула вперед и, с шипением, выдернула провод звуковой системы из розетки питания, оставляя только динамик часов-телефона.

– Слушаю, – я скривилась и помахала кулаком в воздухе, устрою я этой гадине отключение сервера, будет «дома сидеть», посмотрим тогда.

– Станислава, это Душегуб, вы в порядке?

– Вполне, – пробормотала я, может мой голос и отличался от обычного, но малознакомый человек вряд ли определит, что мне больно, лишь по тону.

Я поскорее освободилась от запачканных брюк и майки заодно, скинула грязное белье в стиральную машину, которая тут же начала очищение сухим воздухом, через несколько минут одежда будет готова к использованию, – Вы что-то хотели?

– Я желаю увидеть письменный отчет о проведенных вами розыскных действиях в доме…

У меня кровь отхлынула от лица. Душегуб молчал, а я уставилась на кожаное сидение, по которому растеклась сладкая жидкость. Вздохнула, прошла на кухню, взяла тряпку и с упорством начала вытирать кресло, на ходу придумывая объяснение.

– Я все еще ожидаю на линии, – напомнил начальник.

Хотя его голос был абсолютно спокоен, тем не менее он вызывал в моем организме странную реакцию, я волновалась и не последнюю роль в этом играло его непосредственное отношение к Комитету, неверное движение и бац, я на виселице рядом с ворами и дармоедами.

За окном в очередной раз сверкнуло, и я подпрыгнула от неожиданности на месте. Не к черту нервы, не к черту…

– Никаких розыскных действий я не производила! – упрямо заявила я, пусть докажет. – Пока!

– Чем же, позвольте, вы занимались в доме, находящемся напротив места преступления? – Его голос стал еще тише, принуждая прислушиваться, и заставлял тело вздрагивать, хотя климат контроль я не меняла в студии. – Передо мной письмо, в котором два сыщика утверждают обратное.

Я закатила глаза, вот же уроды, сдали все-таки:

– Позвольте заметить, товарищ Душегуб, я не осматривала дом напротив места преступления, я лишь исследовала само место преступления, а это законом разрешено! Мало того входит в мои прямые обязанности. – Надо срочно вывернуться из этой щекотливой ситуации.

– Хочу возразить и напомнить, что место для вас ограничивалось полицейским пологом! – выделив «для вас», Душегуб перешел в наступление. – Николай с Фредериком мертвы! Сразу после того, как они написали докладную на вас, сыщики отправились внутрь и буквально через час я обнаружил их мертвыми!