Внезапно Папа

Тишина.

– Эй, малой, что за прятки?

Медленно обхожу гостиную по периметру, затем заглядываю в каждую комнату, кухню, ванную. Нет пацана!

Я уже начинаю думать, что Инка с ребенком мне привиделись, и тайно пищу от радости, пообещав себе завязать с поздними гулянками и бухлом, но на всякий случай возвращаюсь в гостиную и подхожу к дивану.

На серо–голубого цвета велюровой обшивке дивана художественно размазаны детские сопли.

Не привиделись.

– Фу! Матвей! – рявкаю на всю квартиру. – Выходи, паршивец! Посмотри что ты наделал!

Рык мой разносится по пустой квартире и теряется где–то под потолком, а ребенка нигде нет.

Психуя, иду на второй круг, проверяя первым делом входную дверь – заперта, и окна – закрыты. Лоджия! Но и туда дверь закрыта. При всем желании не открыть мелкому – тупо не хватит сил и роста.

Пипец!

Третий круг посвящен проверке на наличие ребенка во всяких шкафчиках. О некоторых вещах, спрятанных с глаз, я успел забыть. Увлекшись тупым открыванием и закрыванием дверок, не сразу понимаю, что только что видел испуганные глазенки пацана и, как ни в чем не бывало, закрыл шкафчик, шагнув к следующему.

Вернулся.

– Вот ты где! – с облегчением выдыхаю, обнаружив мальчика, сжавшегося в комок в нижнем ящике горки. Присаживаюсь перед ним на корточки. – Вылезай.

Сидит, не шевелится.

– Матвей, давай, хорош быковать, пойдем поговорим. Я не кусаюсь.

Я даже пытаюсь ему улыбаться. Знаю, получается не очень искренне, но как могу. Основная задача в данный момент – вытащить пацана из шкафа.

– Слушай, я тебя не трону, пойдем на кухню, чай попьем. У меня, наверное, конфеты есть.

Матвей не шевелится. И вообще, как кукла недвижим, только ресницы мокрые порхают.

Силой вытащить? Опять заорет, а у меня только-только голову отпустило.

– Ладно, – лопается у меня терпение, – хочешь сидеть тут, сиди.

Поднимаюсь с корточек. Действительно, я что – нянька ему? Захочет, вылезет. А я чай хочу, любимый, зеленый.

Оставляю дверки его убежища распахнутыми, ухожу на кухню. Ставлю чайник, лезу в холодильник, строгаю себе бутерброды из колбасы и сыра. Изредка поглядываю не идет ли сюда малой.

Вот же, свалился на мою голову.

Какая же Инка дура. Могла бы по–хорошему прийти, поговорить, чего сбегать-то сразу? Денег надо – скажи, дам, после теста на отцовство, конечно. Ребенок не нужен? Тоже могли бы договориться. Она ведь даже документы на него не оставила, как я его сдам в детдом? Как объясню появление ребенка у меня дома? Да никто не поверит, что он подкидыш, а если обвинят в краже… Меня, Михаила Шведова, уважаемого человека с практически безупречной репутацией в деловой среде! Клубы не в счет. Клубы – это релакс. М-м, как круто вчера оттянулись…

И как стремно сегодня!

Пипец, я встрял!

Может, подкинуть этого якобы "сына" кому или в торговом центре"случайно потерять"? Ага, неизвестно в чьи руки попадет, еще на органы сдадут… Бред. Надо найти все–таки его мать.

Я не знаю ни адреса Инны, ни телефона, ни фамилии. Я изначально не хотел заводить и не завожу долгосрочные отношения, поэтому никогда не интересуюсь личными данными временных пассий. А Инна, поди ж ты, адрес запомнила. Курица.

Неторопливо завтракаю. Матвей так и не пришел, несмотря на умопомрачительные запахи плавленого сыра и колбасы, ползущие по квартире. Только утолив голод, во мне просыпается совесть. Делаю еще два бутерброда, наливаю кружку чая с сахаром, несу их на подносе в гостиную.

Матвей все там же, все так же. Напрягается при виде меня, одни глазенки сверкают из угла его убежища.

Снова присаживаюсь. Ставлю поднос перед ним на пол.

– Матвей, я знаю, я тебе не нравлюсь. Скажу честно – ты мне тоже. Но так сложились обстоятельства, что твоя мама оставила тебя мне. Временно! – подчеркиваю. – И нам надо как–то теперь договариваться друг друга терпеть. Меня зовут Михаил. Можешь звать меня Мишей или дядей, как тебе хочется. Какая у тебя фамилия?

Молчит.

– Где живешь знаешь? Сколько тебе лет? Ты вообще разговариваешь или только орать умеешь?

Молчит.  Лупает глазенками испуганного зверька и молчит, а я опять теряю терпение.

– Не разговариваешь?

Чуть мотает головой в сторону. Губешки опасно дрожат.

– Не можешь или не хочешь?

Молчит. Сопит громче и что–то мне подсказывает, хочет зареветь.

– Не хочешь?

– Не можешь?

Отворачивается лицом к стене.

– Ну пипец! – не выдерживаю. Подскакиваю и делаю круг по гостиной, не желая принимать действительность. – Твоя мать совсем идиотка, что подкинула мне немого пацана?

Немой ребенок!

Глава 2. Михаил

Немой!

Капец просто!

Потому он не нужен кукушке? А мне зачем?! Что делать–то?

Я нешуточно начинаю паниковать. Меряю шагами одну комнату за другой, чтобы успокоиться и решить, что делать дальше.

Допустим (только допустим!), что биологический отец этого ребенка я.