Помоги мне забыть

– Он даже одевается… странно, не находишь? Вот почему он даже в жару то в водолазках, то в глухих рубашках? Ни футболок, ни коротких рукавов. Почему?

– Ты у меня спрашиваешь? Вот возьми и у него спроси. Сама. А еще лучше – раздень! – Олю озарило, а я кинула в подружку подвернувшуюся под руку подушку.

– Вот еще, сама раздень!

Разговаривая и дурачась одновременно, мы перекидывали несчастную подушку друг другу.

– У меня Игорь есть, он не поймет, если я его друга раздену!

Оля ловко увернулась от летевшей в нее подушки, подняла ее с пола и, повернувшись ко мне, сделала в мою сторону несколько шагов с наигранным страхом на лице и низким зловещим голосом выдала:

– Может быть, у него там татуировка с лицом его бывшей девушки? А может у него под рубашкой шрамы? Страшные такие, жуткие, вот и прячет!

Оля плюхнулась вместе с подушкой на мою кровать.

– Не, а что? Спроси. Что такого-то?

– Неудобно как-то. Он слишком сдержанный, скрытный.

– Ладно. Всему свое время. Ну, хотя бы симпатичный, согласись?

– Соглашусь, симпатичный, – а у самой сердце поет при мысли о красавчике.

Я, наконец, оделась и предстала перед подругой. На мне идеально сидели любимые светло-голубые узкие брючки до щиколотки и свободная белая блузка со спущенным плечом и соблазнительно выглядывающей белой лямкой от лифчика. Волосы я решила собрать в конский хвост. Дополнили образ маленькой сумочкой на длинном ремешке и парой тонких браслетов на запястье, на ногах – любимые белые босоножки.

– Вау! – Оля была более чем довольна результатом. – Ну, все, держитесь мужики! Евгения Воротаева готова покорять мужские сердца! Посмотрим, как сегодня твой Молчун молчать будет.

– Э-э, нет, я никуда не пойду! – я запаниковала. Мне действительно нравилось, как я выгляжу, но обильного мужского внимания не хотелось.

Оля нахмурилась.

– Женя, хватит! – почти рявкнула подруга.

– Оля, ты неисправима! – вздохнула я.

При встрече Игорь приветливо махнул мне, улыбнулся и как обычно переключил все свое внимание на Олю. Я уже привыкла, что в его глазах я была как приложение к подруге и интереса у него не вызывала, что, впрочем, меня не расстраивало.

Руслан же быстро оглядел меня с головы до ног и сдержано улыбнулся. Можно считать, что ему понравился мой внешний вид? Хотелось стукнуть его, потормошить за его эту излишнюю сдержанность. Неужели так сложно сказать пару комплиментов? А если я не нравлюсь ему, мог бы и не приходить, я нашла бы себе занятие. Тем не менее, Руслан шел рядом со мной, но вид, что ему скучно рядом со мной, не делал, отчего я вообще была в замешательстве.

Он сегодня как обычно надел водолазку. Хоть шоколадно-коричневый цвет ему и шел, и ткань водолазки соблазнительно обтягивала крупный торс Руслана, подчеркивая шикарный рельеф мышц, но меня так и подмывало спросить его о татуировках или шрамах, что он так тщательно скрывал. Только я насмеливалась задать ему вопрос, как что-то останавливало. То ли это непроницаемый вид молодого человека, то ли страх узнать что-то, что мне может не понравиться.

Оля со своим красавчиком прилично оторвались от нас. Они шли впереди нас в обнимку, иногда останавливаясь, чтобы целоваться, не стесняясь окружающих, а когда мы подходили к ним ближе и они нас замечали, то со смехом убегали вперед, прыгая по лужам или обегая их.

Я только улыбалась на эти детские выходки этой сладкой парочки и изредка кидала взгляды на своего спутника. Интересно было посмотреть на его реакцию, на его отношение к друзьям. Руслан ухмылялся уголками губ, замечая мой заинтересованный, переходящий в смущенный взгляд, и в глазах его я замечала хитрые искорки.

– Что? – пойманная в очередной раз за разглядыванием, я еще больше смутилась и отвернулась.

– Ничего, – спокойно ответил парень, и, выдержав паузу, спросил: – Завидуешь?

– Я?

Я почти всем корпусом развернулась к Руслану. Он действительно думает, что я завидую подруге и Игорю? Их внезапно вспыхнувшим чувствам друг к другу? Искренним и где-то слишком откровенным отношениям?

– Нет. Просто непривычно видеть подругу такой… – я запнулась, подбирая правильное слово, – влюбленной.

– Да, Игорь тоже от Ольги без ума. А ты… любишь… кого-нибудь? – Руслан пристально посмотрел на меня.

Глава 9

…– А ты… любишь… кого-нибудь? – Руслан пристально посмотрел на меня.

Мне показалось, что за маской этого редко говорящего молодого человека скрывается все же ярко эмоциональный человек, который насильно сдерживает свои эмоции. Ему есть что сказать, сказать мне, но он поражает меня своей выдержкой. При этом он выглядит слишком серьезно.

Эта его серьезность напомнила мне одного мальчика из детского сада. Ситуация показалась похожей и комичной.

От нахлынувших воспоминаний я не сдержалась и засмеялась сначала тихо, потом громче. Смех вырвался из груди с такой силой, что я даже согнулась пополам от хохота. Наверное, со стороны это выглядело нелепо и некрасиво, а для Руслана и вовсе обидным, но мне было не до мнения окружающих.

Я кое-как успокоилась спустя несколько минут. В груди еще клокотало от недавнего приступа, грозясь снова вылиться в хохот, и мне было жутко неудобно смотреть сейчас на Руслана.

– Что такого смешного я спросил? – все также хмурясь, спросил Рус, не понимая моего состояния.

– Прости, я… у тебя был такой вид, когда ты спрашивал, что я кое-что вспомнила…

Перед глазами снова возник образ белобрысого Андрюши, и я опять прыснула, но быстро подавила в себе желание смеяться.

– Что вспомнила? Не хочешь рассказать?

Я на мгновение задумалась. Почему бы и не рассказать об эпизоде из детства, который к тому же до сих пор вспоминают мои родители и с удовольствием всем рассказывают тоже.

– Мне было лет пять, когда в нашей группе появился новый мальчик. Все, от родителей, до нянечек в садике звали этого мальчика Андрюшей и никак иначе. Однажды этот белобрысый Андрюша с очень серьезным лицом подошел ко мне и, чуть хмурясь, сказал:

– Женя, я на тебе женюсь!

А что ответила я, маленькая девчонка с косичками? Я сказала "Хорошо". Андрюша удовлетворенно кивнул, коснулся своими губами моей щеки и ушел к мальчикам играть в машинки. Я же дома сообщила родителям, что я теперь жена Андрюши. Папа в этот момент пил чай и чуть не подавился от моего заявления, благо мама сидела рядом и похлопала его по спине.

Папа откашлялся, сделал строгое лицо и взглядом приказал маме сесть рядом. В четыре глаза они уставились на меня, беспечно болтающую ногами и жующую пряник. Мама еле сдерживалась, чтобы не растягивать губы в умилении, но тоже старалась быть серьезной.

– Как так, дочь? Когда ты успела стать чьей-то женой и кто такой Андрюша? – папа хмурил брови и строго расспрашивал меня, а я не понимала, что такого произошло, что он так рассердился. – Почему я ничего не знаю? Почему мы не гуляли на вашей свадьбе?

Я закатила глаза на папины вопросы. Что тут непонятного-то? Пришлось объяснять ему как маленькому.

– Андрюша – это мальчик из моей группы. Сегодня он сказал, что женится на мне.

– И ты согласилась? – мама театрально ахнула и приложила руку к груди, изображая волнение.

– Угу, – я снова откусила пряник. – Потом Андрюша чмокнул меня в щечку, прямо сюда, – я ткнула пальчиком в правую щечку, за которой в этот момент был еще приличный кусочек пряника, – и сказал что все.

– Что все? – хором спросили родители.