Брадобрей для Старика Хоттабыча

– Петру я больше не позвоню, – задумалась Цветкова. – Он что-то холодно смотрел на нас. Наверное, пакует вещи и едет с женой отдыхать. Прячется от меня, чтобы я его больше не дёрнула.

– А я думаю, что он по другому поводу расстроился. Ему не понравилось, что ты никак не отреагировала на новость, что он женился. Наверное, ты должна была расстроиться, заревновать.

Яна посмотрела на Ивана Демидовича и рассмеялась.

– Видел бы ты себя со стороны! Раненый генерал!

– Я не просил медсестру наматывать на голову бинты. Я похож на раненого Щорса, «голова обвязана, кровь на рукаве», – раскатисто пропел Иван Демидович.

– Тихо! А то еще за нарушение общественного порядка заметут.

– А ты серьёзно хочешь в это кабаре? Шока у тебя не будет? Зрелище-то в основном для мужчин, – поинтересовался артист.

– Я бы рискнула.

– Кабаре-бар «Кокон», я могу составить тебе компанию, – предложил свои услуги сопровождения Головко, но ответа не получил, потому что оба вздрогнули от визга тормозов.

– О, это за тобой, наверное, – только и успел сказать Иван Демидович.

Из роскошного черного лимузина выскочил высокий мужчина, по виду аристократ. Его светло-русые волосы находились в творческом беспорядке, а карие глаза горели в ночи.

– Мне кажется, девонька, это твой князь.

Штольберг подлетел к сидящим на скамейке.

– Яна! Да как же так можно?! Ты нормальный человек?! Ты что, опять? Ты пила? – Он бросил взгляд на Головко, растрёпанного, с бланшем под глазом. – Ты предпочитаешь моё общество какому-то бомжу?! – взвизгнул он, схватил Яну за руку и силой потащил к машине.

– Э-э, полегче! – напрягся Иван Демидович.

– Карл, ты что себе позволяешь?! Это же Иван Демидович – заслуженный артист! Мой друг! – упиралась Цветкова.

Но Карл не слушал ее, впихнул в машину, хлопнул дверцей и скомандовал:

– В отель.

Водитель нажал на газ.

Штольберг повернулся к Яне.

– Много же вокруг тебя артистов вьётся!

– Что ты себе позволяешь? – возмутилась Яна.

– Ты живёшь со мной, поэтому веди себя подобающе! Я не могу рисковать своей репутацией.

– Ты оставил Ивана Демидовича одного, у больницы. Человек вдвое старше тебя, получил травмы. Мы могли бы его подвезти.

– Не барин. Может вызвать такси. Я извинюсь перед твоим Иваном Демидовичем, но мне неприятно, что ты вечно где-то ходишь, с кем-то встречаешься, не поставив меня в известность. У тебя странные знакомые. Я бы не советовал тебе быть такой неразборчивой.

– Статус не позволяет? – усмехнулась Яна.

– Думай как хочешь. Ты же отлыниваещь от светской жизни.

– Уволь меня, пожалуйста, от этой кучи улыбчивых гиен, которые мило воркуют с тобой, а сами только и думают, как впиться зубами тебе в горло. Твои светские приёмы – это кошмар! Это ужас, Карл! Ведь все собравшиеся, как правило, люто ненавидят друг друга, и с удовольствием добавили бы из старинного перстня в бокал с дорогим вином смертельный яд.

– Не утрируй!

– А ты считайся с моим мнением! Я не твоя собственность, Карл!

– У нас ребёнок!

– И что? Думаешь, я забыла? Я только это и помню! Если бы не Ева…

– Я настолько противен тебе? Яна! Я же всё делаю для тебя. Любой каприз, любое желание. Захотела ты русскую няню – пожалуйста! Теперь у нас еще и Лидия Николаевна с такими рекомендациями, что ей можно прямиком в английскую королевскую семью ехать наследников воспитывать. Две няни! Что тебе не хватает? Почему ты всё никак не угомонишься? Раньше, ладно, по молодости было. Но сейчас-то… Не смеши народ, затихни уже. Нас с тобой судьба свела и чудо нам подарило. Я все-таки дождался тебя. И никуда ты от меня не денешься!

Машина остановилась у подъезда отеля.

Яна прошла мимо портье, даже не поздоровавшись, погруженная в свои мысли. Ее комната была совмещена с комнатой дочки. Яна приняла душ, скользнув взглядом по своим худым рёбрам с синяками. Она ощутила свое полное одиночество и безразличие к своей персоне. Никто не подойдёт с улыбкой, не заключит в сильные и мягкие объятия, не прижмёт к себе и не успокоит.

Она надела длинный шёлковый халат и прошла к дочке. Лидия Николаевна встрепенулась при ее появлении.

– Яна Карловна, всё в порядке. Малышка поела и спит. Ева сегодня отлично себя вела. Не капризничала, хорошо ела, играла. Извините, что с вами? На вас лица нет. Князь Карл сегодня не в духе. Ой, простите, я лезу не в своё дело.

Яна передёрнула плечами и ничего не ответила. Она склонилась над кроваткой, в которой спала дочка.

Лидия Николаевна была примерно одного возраста с Яной. Короткая стрижка, женственная фигура, белокожая и темноволосая. Два высших образования, одно из которых – педагогическое, второе – медицинское. В копилке Лидии Николаевны были три языка, музыкальная школа и очень хорошие рекомендательные письма от двух высокопоставленных семей, где Лидия Николаевна работала долго, пока не выросли дети.

Яна заметила, что воспитательница сегодня бледна и выглядит уставшей.

– Вам нездоровится? Ева совсем вас замучила?

– Да что вы, Яна Карловна, господь с вами! У вас золотой ребёнок. Девочка чудесная.

– Хорошо. Спасибо вам. Боюсь разбудить Еву, тоже пойду отдыхать. Сегодня мне хватило… информации.

Вернувшись к себе, Яна столкнулась со Штольбергом. Он был в бархатном халате с вензелями, явно надетом на голое тело. От него пахло алкоголем.

– Ты меня напугал, Карл! Прости, я очень устала и хочу спать.

– Дверь была открыта. – Он провёл рукой по ее волосам. – Надо быть внимательнее или смириться с судьбой. А, может, это знак, что ты ждёшь меня, своего мужчину? Я твой мужчина, только я и никто другой, – Карл вплотную приблизился к Яне.

Она отступала на шаг, несколько опешив от его напора.

– Карл, пожалуйста, уйди, уже поздно. Мне на сегодня хватило забав.

– Это точно… – обдал ее перегаром Карл.

– Иди, пожалуйста, к себе, – продолжила Цветкова. – Не стоит нарываться. Убери руки!