Есть только я и музыка

Эдж усмехнулся, а Лиззи начала играть. Она сбилась как минимум в двух местах, потому что одновременно играть и петь было тяжело. Но парни слушали её внимательно и это очень подбадривало. Со второго куплета после припева вступил Эдж, подойдя вплотную к стойке с микрофоном, и Лиззи послушно стала петь тише. Ещё припев, проигрыш, ещё куплет, ещё два раза припев. Проигрыш и финальные аккорды на гитаре.

В репетиционном зале установилась тишина. Лиззи машинально заметила, что Твинки что-то лихорадочно набирает на телефоне. Похоже, её вокал их не особо впечатлил.

– Ну… не так уж плохо, – сказал Эдж.

"Не так уж плохо"в переводе с языка Эджа означает что-то типа "у тебя есть потенциал", подумала Лиззи и сделала еще три больших глотка, довольная собой. Уже на первой репетиции у нее появился задел для будущей карьеры – из клавишницы в бэк-вокалистку! Браво, Лиззи!

– Только у тебя был один косяк, скажешь мне, какой? – вдруг вернул её с небес на землю Эдж, который забрал бутылку себе.

Лиззи озадаченно уставилась на синтезатор. Где же она могла облажаться? В зале снова установилась тишина, и никто даже не думал ей подсказывать.

– В голосе или в клавишах? – спросила Лиззи, как будто у самой себя.

– В голосе, – ответил за Эджа Ноэль, за что получил от вокалиста "Мечтателей" укоризненный взгляд. Этой крошечной передышки Лиззи хватило, чтобы высказать хотя бы догадку:

– Тональность!

– Бинго, – отозвался Эдж, а Ноэль улыбнулся. Лиззи ответила ему благодарной улыбкой.

– Ещё раз? – спросила она, и Эдж кивнул.

И они прогнали "Глаза" ещё раз, и Лиззи отчаянно пыталась не лажать с аккордами и выдерживать нужную тональность голоса. Они с Эдвином Джастином Майерсом стояли практически рядом, пели о несчастной любви, и эти минуты однозначно стали одними из лучших в жизни Лиззи.

После Эдж удовлетворённо кивнул и сказал, что можно переходить к следующим трекам.

Репетиция утомила Лиззи так, что ей казалось, она доберется домой и рухнет в кровать, забыв о работе. Тем более после репетиции слово взял ещё и Алекс со своими организационными вопросами.

И уже под занавес, когда все собрались расходиться, Алекс сказал:

– Напоминаю, завтра в семь у вас выступление в клубе "Энерджи".

– Ты с нами, – кивнул Эдж Лиззи, когда они остались на сцене вдвоем.

– Уже? – только и смогла произнести в ответ она. – Но я нала…

– Нет. Мы с тобой сейчас задержимся и ещё раз отшлифуем. Точнее, столько раз, сколько нужно для идеала. И завтра перед клубом прогоним ещё раз.

Если Эдж скажет "идеально", это значит, что Лиззи готова выступать перед самим президентом?

И только потом Лиззи поняла, что это значит. Они с Эдвином Джастином Майерсом останутся тут наедине. И теперь трудно сказать, что волновало её сильнее – такое событие или риск облажаться завтра.

Музыканты разошлись, Алекс уехал, и даже Твинки спросил, может ли он быть свободен. Эдж кивнул в ответ. По рукам Лиззи поползли мурашки.

– Начали, – сказал Эдж.

У них была гитарная партия, клавиши, и два голоса. Лиззи отчаянно пыталась взять себя в руки. Голос дрогнул дважды, но Эдж сделал вид, что не заметил этого.

В перерыве Эдж спросил:

– Ты сама научилась играть?

– У меня был игрушечный синтезатор, с этого всё и началось. Потом мама отдала меня в музыкальную школу. Потом я попросила на день рождения настоящий синтезатор. В гаражную группу я пришла со своим инструментом.

Лиззи вспомнила свои пятнадцать лет и улыбнулась. Хорошее было время, беззаботное. И вечера в гараже тогда были самыми лучшими. Она порой тосковала по ним.

– У меня похожая история, – сказал Эдж, ловко перебирая струны гитары. – Только я на гитару заработал доставкой пиццы. Ну и мы с моим другом стали пробовать играть. Мне был двадцать один. Мама сказала, что музыка это, конечно, круто, но она бы не хотела, чтобы я спился или стал наркоманом. Похоже, альтернатив для неё не было. Это уже потом родители смирились.

Эдж ухмыльнулся, но Лиззи осталась со странным ощущением, будто ей только что доверили свою психотравму.

– Ты сейчас звезда, – пробормотала она. – Твоя мама может тобой гордиться.

– Ну не такая уж звезда, максимум жёлтый карлик.

– Как Альдебаран?

Эдж удивлённо уставился на Лиззи, и под этим взглядом она улыбнулась уже смело и открыто.

– Ты меня удивляешь, Лиззи. У тебя есть познания в астрономии?

– Моя сестра встречалась с парнем, который был на этом помешан, так что мы слушали его лекции. Парень с большим телескопом. Она ещё шутила про это… Ну знаешь, большой телескоп как…

Лиззи фыркнула и закашлялась, а Эдж засмеялся и сквозь смех произнес:

– Я понял ваш юмор. Ладно, давай зафиналим.

Они прогоняли "Глаза" пять раз, пока Лиззи уже не затошнило от текста, а Эдж не вынес вердикт:

– Ну хорошо, пойдет. На этом закончим, я и так тебя задержал.

– Ну это для дела, – слабо улыбнулась Лиззи, спрыгивая со сцены.

– Да, – согласился Эдж.

Они пошли к выходу, и Лиззи, отчаянно краснея, забросила пробный шар:

– Я в общем, не спешу домой, и если ты тоже не спешишь…

– Спешу, – откликнулся Эдж, и Лиззи ощутила себя лопнувшим воздушным шариком.

– Ааа…

На мини-парковке стояли только две их машины. На прощание Эдж протянул Лиззи руку, и она осторожно пожала теплую ладонь, глядя ему в глаза.

– До завтра. Без опозданий, пожалуйста.

– Окей, – уныло улыбнулась Лиззи. – Приходить вовремя моя суперспособность.

– Отлично, – откликнулся Эдж и сел в машину.