Подснежница

– Кто это? – встрепенулась Женя, тут же прищурившись и по-бойцовски вскидывая голову.

– Не поверишь, – засмеялся Тамерлан. – Бабушка нашей подснежницы.

– Да ты что? – прыснула Женя.

– Огонь – женщина. Я думал – не вырвусь.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – заинтересовалась Женя, уже окончательно забыв про глупые мысли, которые пять минут назад озвучила мужу.

За ужином Тамерлан поделился с женой подробностями разговора с Клавдией Матвеевной, а Женя, в свою очередь, рассказала ему о встрече с Ксенией, сестрой Валерии Павлюк. Из всего узнанного от обеих женщин выходило, что Валерия была подростком неуправляемым, вела не по возрасту взрослый образ жизни, тусовалась в дурных компаниях, с отцом, его женой, сестрой и бабушкой была в конфликтных отношениях.

– И что нам это дает? – спросила Женя.

– А ничего, – развел руками Тамерлан. – Мы так и не знаем никого из близкого окружения убитой. Никто из ее родственников не назвал ни одного имени подруги или друга. Черт-те что, а не семейка.

– И не говори, – согласилась с мужем Женя. – Что же ты теперь будешь делать?

– В понедельник мы с Павлом съездим в школу, поговорим с одноклассниками Павлюк. Может, кто-то с ней все-таки дружил или знает того, с кем девочка тесно общалась.

– Я попросила Ксюшу позвонить, если она вспомнит кого-нибудь из подруг сестры, – ответила Женя. – Но Ксюша с Лерой были сводными сестрами, разница в возрасте огромная, так что та особо ничего и не знает о Лере.

– Да уж, задачка, – протянул Тамерлан, задумавшись. – Это, конечно, все нужно было по горячим следам расследовать. Сейчас, даже если кто-то что-то видел или слышал, сложно будет найти концы.

– А что другой следователь, который это дело вел? – поинтересовалась Женя. – Он же наверняка со всеми этими людьми разговаривал.

– Разговаривал да не разговаривал, Женя, – нахмурился Тамерлан.

– Как это?

– А вот так. Родственников расспросил, свидетелей, которые видели девочку на остановке, допросил. Вот и все. Дальше не копал.

– Почему?

– Некуда, мол, было копать.

Женя задумалась, молча доедая ужин.

– И все-таки, – ободряюще улыбнулась Женя, – я в тебе уверена, Тамерлан Ниязович. Ты это дело раскрутишь. Павел говорит, у тебя самая лучшая раскрываемость по району, а то и по всей Москве и области.

– Лучшая… – пробурчал Тамерлан.

– Ой, – спохватилась Женя. – Завтра же с утра нам к Владимиру Петровичу с Анфисой Викентьевной ехать. Я ж обещала пирогов напечь, а еще даже тесто не ставила.

Женя подскочила и начала быстренько открывать дверцы шкафов, доставая все необходимое. Вытащила громоздкий миксер. Как хорошо, что теперь за нее с замесом теста справлялась техника. Не то что в детстве, когда они с мамой на пару месили его вручную.

– Брось, Жень. Обойдемся без твоих пирожков, – попытался остановить ее Тамерлан.

– Нет, я обещала. Твой Петрович их любит. Ничего, к утру управлюсь, – засмеялась Женя. – А если ты, товарищ старший следователь, еще и поможешь со стола убрать да посуду перемыть, то и раньше.

Тамерлан рассмеялся и послушно взялся за грязную посуду. Совместными усилиями управились они и правда быстро.

***

На даче у Андронова собрались тесной компанией: Женя с Тамерланом да Леонид Семенович Аверин со своей Алевтиной Сергеевной. С Авериным Андронов водил давнюю дружбу – они долго работали вместе. Оба они – один уже давно на пенсии, другой вот-вот на нее отправится – шутя называли Тамрелана молодой порослью: он был намного их младше, но дружили они крепко. Женя тоже чувствовала себя комфортно в такой взрослой компании, с Алевтиной Сергеевной они подружились с первой их встречи, когда Женя еще и не помышляла выходить замуж за Тамерлана. Да, вроде и год всего прошел с нападения маньяка на Женю, а сколько воды утечь успело.

После шашлыков, которые ели в доме, потому что апрельским вечером снаружи еще было слишком зябко, разместились в небольшой гостиной, кто где: на диванах, креслах, а Тамерлан с Владимиром Петровичем вообще уселись на полу, на длинноворсном темно-коричневом ковре. Сначала женщины обсуждали дела житейские – приблизившийся садово-огородный сезон да новые блюда, а потом мужчины перехватили инициативу и, как это водится, снова стали обсуждать работу.

– Ну, что там у тебя, Тамерлан? Движется дело? – спросил Владимир Петрович.

– Как же, движется, – мотнул тот головой. – Никто ничего не знает, никто ничего не помнит. Отец с мачехой плачут, прямо-таки волосы на себе рвут, а бабка с сестрой убитой не в курсе, где и с кем пропадала Павлюк.

– Да, семейка там не из простых, – кивнул Андронов. – Помню, что Киселев и его ребята с ними намучились.

– Ну а сам Киселев что? – спросил Леонид Семенович.

Тем временем Анфиса Викентьевна, поманив за собой Алевтину Сергеевну, вышла из комнаты. Она не любила разговоры мужа про работу. А вот Женя осталась. В садово-огородных делах она ничего не понимала. Ей гораздо интереснее было послушать более пожилых коллег Тамерлана. Гнать ее мужчины не гнали, а значит, не было смысла уходить самой. Женя навострила уши, попивая терпкий чай с бергамотом.