Кротовая нора

– Ты будешь дальше слушать? – постарался сменить тему разговора молодой человек.

– Да-да, слушаю внимательно. – Девушка, наклонившись к столику, поставила чашку с блюдцем на стол.

– И тут под колеса кареты чуть не кидается парнишка.

– Какой ужас, – всплеснула руками девушка.

– Да, хорошо, что кучер успел остановить лошадей, – молодой человек подался вперед. – Когда я вышел из кареты, то увидел, что он был весь в крови. Представляешь мое удивление, когда я увидел, что парнишка-то – девица, да притом милая!

– Ты неисправим, Митя, только девицы на уме, – махнула рукой на него девушка.

– Катюша, не только девицы, – засмеялся молодой человек. – К себе я ее привезти не мог, поэтому привез к тебе. Костюм у нее дорогой, думаю, что она из состоятельной семьи.

«Ничему жизнь меня не учит, – чуть не произнесла я вслух. – Постоянно меня тянет туда, откуда нужно бежать со всех ног, и желательно как можно дальше». Только об этом я успела подумать, как снова потеряла сознание.

4

«Господи, что же я как кисейная барышня или ванька-встанька все в обморок хлопаюсь, да еще на самом интересном месте. Все бока уже отшибла», – я снова пришла в себя в той же самой комнате.

Было уже светло. На комоде, кроме подсвечника с потушенной свечой, стоял тазик с кувшином. На столике – графин с водой и стакан.

Дверь в комнату приоткрылась, и заглянула молоденькая девушка с румяными щеками, кругленькими глазками, носом-пуговкой, в чепце. Увидев, что я лежу с открытыми глазами, девушка скрылась за дверью.

– Барыня, барышня проснулись, – раздался за дверью громкий звонкий голос.

Я вздрогнула от неожиданности.

«Так, – стала я думать про себя, – барыня, барышня, странные одежды, обстановка, карета. Кстати, вполне симпатичный молодой человек. Тьфу, балда, нашла о чем думать. Я уже сама с собой разговариваю. Это точно сон или у меня бред от ранения? Но я же помню, как убили физика Павлова, мне же это не приснилось?»

Мои мысли снова, как и той ночью, во время бегства, скакали с одного на другое. Я не могла сосредоточиться.

Мой разговор самой с собой прервал приход той самой девушки, которую я видела в комнате при свечах. Она вошла, оставив дверь широко открытой. Теперь, при свете дня, я смогла ее лучше разглядеть: стройная блондинка чуть выше среднего роста, красивая и достаточно юная. Платье на ней сегодня снова было с корсетом и пышной юбкой.

«Почему она снова в маскарадном платье, и не во вчерашнем, а в новом, отлично пошитом?» – подумала я.

– Прошу простить мою горничную Глашу за шум, – девушка мило улыбнулась. – Я хозяйка этого дома, меня зовут Екатерина Андреевна Ростовцева.

Осторожно, стараясь не двигать раненой шеей, я приподнялась на подушках:

– Меня зовут Мария Белозерская. Простите меня за невольное вторжение. Благодарю за заботу обо мне.

Я потихоньку села на кровати.

– Я сейчас пойду, только прошу принести мне мою одежду. – Придерживаясь за кровать, я встала. Меня шатнуло, но я быстро сделала шаг к стулу и удержалась за него.

– Мария, – подошла ко мне Екатерина Андреевна, – вам еще рано вставать, вы слабы. – Она взяла меня за руку и подвела к кровати. – Ложитесь немедленно и расскажите, кто вас ранил, что произошло?

Екатерина Андреевна села на стул перед кроватью, расправив юбку платья.

– Я не помню, что произошло, кто и как меня ранил. А как я оказалась у вас? Кто меня нашел?

– Вас, голубушка, два дня назад нашел мой племянник. Он ехал от графа Шувалова, и тут, как он рассказывал, вы чуть и не попали под колеса его кареты.

– Два дня назад? – дернулась я и громко вскрикнула от удивления и боли в шее.

– Да, вы сначала были без сознания, потом, видимо, пришли в себя, вышли из комнаты, но от слабости опять потеряли сознание. Мы с племянником нашли вас на полу без чувств, он и перенес вас в комнату.

– Господи, – только и смогла я пробормотать.

Что, черт возьми, происходит? Куда меня занесло?

В комнату с подносом в руках вошла Глаша в сером длинном платье с небольшим фартучком на поясе, неловко сделала книксен. На подносе стоял фарфоровый чайник, две чашки, что-то еще было, с кровати я не рассмотрела. Пока пухленькая и подвижная Глаша расставляла все на столике, а Екатерина Андреевна давала ей распоряжения, я наблюдала за ними.

«Так, – думала я, – что я еще узнала: граф Шувалов, по-прежнему странные одежды, чепчики. Постой, вчера говорили про бал-метаморфозу, я помню, что их любила проводить в XVIII веке Елизавета Петровна. И при ней были Шуваловы, а один из них даже был ее фаворитом, кажется, его звали Иваном. Надо срочно придумать какую-то легенду про себя».

Глаша подала мне чашку с чаем. Екатерина Андреевна с чашкой стояла у окна и оттуда смотрела на меня. Глаша тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

– Я ехала к сестре в Нижний Новгород из Выборга, – начала рассказ я, помня родословную своего рода. Спасибо маме и ее любви к составлению генеалогического древа. Да и моей работе экскурсовода спасибо.

Екатерина Андреевна отошла от окна, поставила чашку с чаем на стол, села на стул у стола.

– В Выборге, – я продолжила свою легенду, – я жила с тетушкой, баронессой Поспеловой, но недавно она скончалась, и старшая сестра Анна, графиня Головина, пригласила меня пожить у них с мужем. Кроме сестры, у меня не осталось родственников, – я сама удивлялась, с какой быстротой я все придумала.

– Бедное дитя, – проговорила сочувственно Екатерина Андреевна.

– Я собиралась ехать с горничной, чтобы она меня сопровождала, как и положено, но она сбежала со своим возлюбленным накануне выезда. Чтобы мне не искать попутчиков и двинуться в путь, я переоделась юношей. Парик скрыл мои волосы. – Чтобы подумать, что говорить дальше, я сделала большой глоток чая, закашлялась.

«Боже мой, что я несу, какую-то дешевую мелодраму выдумала про горничную, захочешь – не поверишь», – мелькнула мысль у меня.

Екатерина Андреевна быстро встала, забрала у меня чашку, поставила ее на столик, помогла мне улечься на подушках.

– Но что же произошло дальше? Как вы были ранены? – накрывая меня одеялом, спросила Екатерина Андреевна.

– Я не помню, как все произошло. Помню, что ехала в карете с попутчиками, был уже вечер, я задремала, и все, больше я ничего не помню, – не думала, что сочинять историю так сложно, тем более чтобы не сболтнуть лишнего. – Мне нужно идти, прошу вас, принесите мне мою одежду. Я не могу вас обременять своим присутствием.

– Отдыхайте, Мария, я вас никуда не отпущу, вы еще слабы. Я что-нибудь придумаю, не тревожьтесь.

Екатерина Андреевна вышла из комнаты.

Я хотела встать, посмотреть, что находится снаружи. Может, вид из окна и происходящее там позволит понять, в каком веке я нахожусь.

«Да, – снова стала размышлять я, – уже не где я, интересует вопрос, а в каком веке. Чудеса, да и только». – И я заснула.

5

Днем я себя чувствовала гораздо лучше, и Екатерина Андреевна пригласила меня на обед. Мой мужской костюм мне не отдали. Глаша принесла платье из голубого хлопка с набивным рисунком. И это было еще не все.

Я бы сама не смогла одеться. Теперь я почувствовала на себе, как тяжело приходилось дамам XVIII века.