Экономическое наследие Великого Новгорода

Конфликту предшествовал период поиска компромисса, в течение которого выполнение обязательств в договорах с Византией гарантировалось именами обоих богов: …по русскому закону и кляшася оружьем своим и Перуномбогом своим и Волосом скотеем богом[26 - Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 421.] (907 г.); …да имем клятву от бога, в него же веруем и от Перуна и от Волоса скотия бога[27 - Там же, с. 422.] (971 г.).

Но через 8 лет киевские князья заменили весь языческий пантеон на государственную христианскую религию.[28 - Идолы древнерусских богов были уничтожены – каменные разбиты, деревянные изрублены и сожжены. В Новгороде процедурой руководил боярин Добрыня, в Киеве – кн. Владимир, с определенными почестями лишь Перуну – под наблюдением 12 дружинников его идол был сплавлен до днепровских порогов, ниже которых он был вынесен течением на берег острова (вероятно, Хортице), где была священная роща под названием Перуня Рень (затем село Перуново).] Причем, заменой руководил все тот же боярин Добрыня вместе с боярином Путятой. В Новгороде святилище Велеса было уничтожено в 980 г., Перуна – в 988 г. (былпосечени плыл по Волхову от Перыни мимо Новгорода). Кардинальные и частые религиозные реформы (по мнению историков, они были и до означенных перестроек) способствовали обновлению экономики, но не ее стабильности. Для разрешения особо спорных вопросов предпринимались совместные усилия на съездах князей.

Жреческое сословие было наследственным и имело специализации, что подтверждается терминами: облакогонештеи – облакогонители, хранильники – специалисты по оберегам, чаровники – гадатели по чарам (чаши могли быть емкостью на сотню человек), кобники – гадатели по полету птиц, исполняющими ритуальные танцы (производн. – кобениться), кудесники, чудесники – с бубнами (кудесы, чудесы), кощеи, кощюньники – сказители (кощюны – мифы), ковали, кузнецы (кузньмногоценная, художьствокузньчьско, гривная утварь, женская кузнь, коварство),[29 - Обработка руды в горне и ковка металла воспринимались в древности как сложное, опасное и таинственное дело.]ведуны, ведуньи, ведьмы, потворницы, наузницы – знахарки (в XVII в. уже уничижительно определяемые как бабыбогомерзкие), зелейники – травники, скоморохи – странствующие актеры (до XVI–XVII вв.).

По имеющимся данным волхвы были законодателями, управляющими, бухгалтерами (учетчики). Последняя функция подтверждается календарными записями и сведениями по учету денежных средств, причем эта специальность, судя по былине о Добрыне означала карьерный рост:[30 - Б. А. Рыбаков. Язычество Древней Руси, с. 350.]

Да три года жил Добрынюшка придверничком,
Да три года жил Добрынюшка да ключником,
Ключником, Добрынюшка, замочником,
Золотой-де казны да жил учетчиком…

Непосредственное указание на письменность волхвов содержится в ссылке св. Кирилла на черты и резы, назначение которых могло состоять в текстовой (черты – письмо) и цифровой (резы – зарубки) информации, как и в любой письменной учетной культуре. Календарный индоевропейский учет (рис. 12), имевший древнее происхождение (известен по Западной Европе XVIII в. до н. э.) был значим для земледельческой сезонной экономики и для ритуальных мистерий.

1

2

Рис. 12. Древнеславянский календарный учет: 12.1. Сосуд с календарными знаками по ободу (XVIII в. до н. э. – найден в Венгрии, ареале праславян); 12.2. Совмещеннаясхема календарных записей на ритуальных древнерусских чашах (IV в.). [Б. А. Рыбаков. Язычество древних славян, с. 321, 325].

Учеными восстановлены основные древнерусские календарные даты (по ст. стилю):

• Род и рожаницы Лада и Леля (мать и дочь) – 26 декабря (ответственность за источник жизни и продолжение рода, изображения и христианский аналог отсутствуют);

• Велесовы дни – 24 декабря-6 января (с ряжением и обрядом заклинания скота; позже – Рождественский пост, христианские зимние Святки);

• Велес –24 марта (с комоедицами имедвежьими плясками в честь пробуждения медведя – весеннее равноденствие; позже христианский Власьев день);

• Ярила, Ярило / Ярилин день – 22 марта (весеннее равноденствие), 23 апреля (вешний), 4 июня (мокрый); позже Великий пост, христианский св. Юрий (Георгий);

• Русалии / Русальная неделя – 19–24 июня (Троицын день – девичий праздник в честь окончания весны и начала лета; позже христианский Семик – седьмая неделя после Пасхи);

• Купала (произв. – Иван Купала)

– в ночь на 24 июня (Солнцеворот; позже христианский Иоанн креститель (точнее: рождество Иоанна Предтечи) и Петров пост);

• Перун / день Перуна – 20 июля (с кровавыми жертвами с 12 июля, позже христианский Илья-пророк и Ильин день);

• Мокошь – дата не установлена (предположительно октябрь-ноябрь, ответственность за женские ремесла (прядение и ткачество[32 - Возможна связь с древнегреческими мойрами, прядущими нить судьбы.]), изображение отсутствует; позже христианская Параскева-Пятница).

Мистерии сопровождались кострами, которые зажигались от живогоогня (добытого трением по традиции палеолита). Неделя начиналась с воскресения – день Дажьбога, четверг – день Перуна, пятница – день Мокоши (торговый день). Единственным женским божеством, представленным в Киеве была Мокошь. Переход к христианской религии сопровождался уничтожением языческих колоритных праздников, их резкой критикой, расправами с волхвами, назначением великих постов на самые значительные языческие праздники (Род и рожаницы, Велес, Купала, Ярила – посты: Рождестваенский, Петров, Великий). Но были также интеллектуальные усилия иерархов церкви по совмещению обеих религий, благодаря которым память о русском этническом наследии хоть как-то сохранилась.

Совмещение функций собственника и управляющего хозяйством описано в былине о Ставре Годиновиче (новгородский боярин-сотский Ставр Гордятич):[33 - Ставр Гордятич в 1118 г. вместе с другими новгородскими боярами был вызван в Киев принести присягу кн. Владимиру Мономаху (другу юности), за какие-то конфискации был посажен в темницу, но по одной из версий былины его вызволила супруга, выигравшая бой / партию в шахматы у кн. Владимира (в других версиях супруга имеет отрицательный образ).]

В Новегороде живу да я хозяином,
Я хозяином живу да управителем…
У меня ль, у Ставра у боярина
Злата, серебра стоя?т кованы ларцы,
Крупну жемчугу бурмицкому несть числа.

Инвентарь волхвов составляли жезл (в его навершие помещались тлеющие сухие травы – признак знахарства: антисептический эффект), гусли, кинжал для жертвоприношений, белая одежда (аналог лебедя / гуся – птицы волхвов) с широкими и длинными рукавами, подхватываемыми широкими серебряными сюжетно-орнаментированными браслетами с замочным креплением (в них прятались деньги). Радзивиловская летопись сохранила облик новгородского волхва (рис. 20).

В раскопках Новгорода найдены остатки разбитых гуслей с надписью Словиша (XI в., рис. 13). Не исключено, что они принадлежали волхву по имени Богомил, о котором в связи с крещением новгородцев Иоакимовской летописи сказано следующее:[34 - Б. А. Рыбаков. Язычество Древней Руси, с. 273–274.]

в Новеграде людие, уведавше еже Добрыня едет крестития, учиниша вече и закляшася вси – не пустити во град и не дати идолы опровергнути… Высший же над жрецы славян Богомил, сладкоречия ради наречен Соловей, вельми претя люду покоритися…

1

2

Рис. 13. Великий Новгород. Музыкальные инструменты: 13.1. Гусли с навершием на окрылкеголовы ящера (XII в.); 13.2. Гусли волхва Словиши [XI в.; мнение Б. А. Рыбакова о принадлежности гуслей волхву Словише: Язычество Древней Руси, с. 274–275].[35 - Гусли были разломаны на 3 части; найдены близ древней Волосовой улицы, где было капище Велеса.]

Один из новгородских домов XIII–XIV в. был жилищем волхва, в срубе которого найден кремневый наконечник копья, оправленный в медный футляр, и с изображением на оправе православного восьмиконечного креста, а поднижним венцом сруба было обнаружено захоронение четырех детских черепов. Из киевских древностей XII в. известны пряслице для веретена и кинжал с серебряной рукоятью, на которой изображены птицы; оба принадлежали волхове-потворе. Повторяющимися предметами в захоронениях волхвов являются ритуальные кинжалы и стрелки громные (атрибуты Перуна, рис. 14).[36 - Отзвуки древности слышны в «Домострое», в котором неодобрительно написано о применении стрелок громных для лечения (прежде всего детей) и в "Лексиконе российском" В. Н. Татищева: "от несмысленных за то деньги берут". Поразительно, что в одном из сюжетов "фейерверка по Полтавской баталии, бывшего в Москве в 1710 году в 1 день Генваря" был "перун или огненные стрелы".]

Рис. 14. Великий Новгород. Стрелка громная: кремневый наконечник, оправленный в медный футляр (камень, цветной металл, ковка, чеканка; 3,2?7,8 см; XIII–XIV вв.) – оберег (считалось, что стрелки образуются в земле от ударов молнии и обладают целебными свойствами; использовались волхвами, и долго в народной традиции).

В сопровождении гуслей волхвы произносили былины. Ритуальные мистерии по сложным сценариям и, надо думать, с колоссальным эмоциональным воздействием происходили на многолюдных торжественных общеплеменных собраниях, праздниках, погребениях, и были инструментом управления обществом.

Древнерусская экономика управлялась князьями-волхвами, с совмещением ими идеологических, хозяйственных, военных функций. Волхвы должны были многое знать (теологию, религиозные процедуры и искусство, календарь мистерий и сельскохозяйственных работ, заговоры, сказы, траволечение, похоронные обряды), что было основано на передаче знаний и их преемственности. Осуществляя хозяйственную функцию, они руководили сборомналогов (полюдье) в натуральных-ценностях и их продажей, что сопровождалось военной поддержкой; кроме того, означало ведение вохвами учета.

Волхвы "имели значение особого, строго отделенного от народа сословия… говорили народу от имени богов… пользовались особенным почетом и богатством, распоряжались и доходами с поместий, принадлежавшим храмам… приношениями… жрец почитается…более, чем князь".[37 - Б. А. Рыбаков. Язычество Древней Руси, с. 301.] Этимология свидетельствует и об их несправедливости: обавники и обавницы – волхвы по межеванию земли (обада – наговор, клевета). Волхвов боялись до такой степени, что их хоронили в мешках / с подрезанием подколенных жил, "чтобы мертвый не встал из гроба".[38 - В. П. Даркевич., Г. В. Борисевич. Древняя столица рязанской земли, с. 359.]

Злоупотребления известны по практике конфискаций волхвами имущества. Основанием была процедура ритуального жертвоприношения: и убивашета многы жены и имения их имашета собе (Повесть временных лет).[39 - Б. А. Рыбаков. Язычество Древней Руси, с. 300.] Из фольклора VI в. известен трагический плач матери по утопленной в день Купалы дочери: не берите, люде, у броду води, не ловите, люде, у Дунаи риби, не косите, люде, по луках трави – это красота моей дочери, это ее тело, ее коса ("люди, не берите воду, не ловите рыбу, не косите травы на излучинах реки – это красота моей дочери, это ее тело, ее коса").[40 - Там же, с. 155.] Память о волхвах содержится у С. Гербер-штейна (немецкий дипломат, дважды был в России – в 1517 и 1526 гг.) в сочинении "Записки о московитских делах", где он сообщает об огромных речных ящерицах (коркодилы 60–75 см в длину) в Волхове, которым приносили жертвы (требыт ворят). Эта информация подтверждается Псковской летописью: в лета 7090 (1582 г.)…изыдоша коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша; людей много поядоша.[41 - Там же, с. 281.] Образы ящера и лошади длительное время оставались символами на крышах домов (рис. 15). Лошадь приносилась в жертву со времен индоевропейцев, ящер (крокодил) был реликтом / привезен волхвами с назначением устрашения, и размножившийся в Волхове.

Рис. 15. Конек на крыше дома (индоевропейский и древнерусский культ коня) и громовый знак под коньком.

Радзивиловская летопись 983 г. описывает, как за неделю до Перунова дня князь / намеченные для жертвы кидали игральную кость (кубик с шестью гранями и выемками на каждой из них для обозначения чисел от 1 до 6), жертвой становился выкинувший число 6, которое считалось неудачным как наибольшее, но счастливым для жертвоприношения (!). Такие кости со знаками чисел назывались жеребьями,[42 - Жеребьями назывались также деревянные бирки с учетными записями.] и известны по летописям (рис. 16); захоронениям из Киева, Чернигова (рис. 19.2), Гнездова; женским погребениям (где они найдены вместе с пряслицами для веретен).

Другим способом (мог быть продолжением первого) было кидание жребия в реку, самопроизвольное утопление жертвы в долбленой колоде / лодке (в былине о Садко – дощечка, дощечечка). Именно таким образом новгородский купец Садко был принесен в жертву (версии: не уплатил волхвам, мало уплатил, имел с ними конфликт – Т.М.).

Вероятно, жертве для облегчения давали какое-то отвлекающее средство (сома, хома, хаома, сурья, сура, квасура[43 - Сома, хаома, хома – галлюциногенное растение, точно не идентифицированное; сурья, сура, квасура – хмельной напиток. [Мифы народов мира, т. 2, с. 462]. Прослеживаются созвучия с хмелем и квасом (Т.М.).] – из ведийского и санскритского языков): и будто в сон заснул:[44 - Б. А. Рыбаков Язычество Древней Руси, с. 276.]

Ай же, вы дружки-братья корабельщики,
Верно не пошлины Поддоный царь требует,
А требует он голову человеческу…
Поискала судьбина Садко купца богатого. Спускали дощечку-то дубовую…
И садится на тую дощечку на дубовую…
И приказал Садко купец, богатый гость
Мисы (с деньгами) класть на дощечечку
И сам садился на тую же
И будто в сон заснул…

Рис. 16. Киев. Ритуальная жеребьевка 12 июля 983 г. (выбор жертвы Перунукн. Владимиром (новгородский кн. в 970–988, киевский в 980-1015 гг.): мече и жребьи на отрокы и на девици…да сотворим требу богам (изображена грань со счастливым числом 6 (шесть выемок), выбор пал на Федора – сына богатого варяга-христианина, в будущем канонизированного под именем св. Федора (его день по святцам 12 июля). [Летописная миниатюра].

Позднее жертву изображала соломенная кукла – купала (от: купол, т. е. череп; аналог – древнегреческий Аполлон); кострома, морена (от: мор, морить, до настоящего времени сжигается на масленицу), существовали и другие обычаи: топить лошадь (покупалась в складчину), сталкивать в омут запоздалого путника.[45 - Б. А. Рыбаков Язычество Древней Руси, с. 272 и сноска 50. Русский народный фольклор сохранил далекую память о жертвоприношениях (сказы: о бабе Яге, Гуси-лебеди, Аленушка и братец Иванушка, Три медведя, Царевна-лягушка; былины: о Садко, о Василии Буслаеве). Сказки братьев Гримм имеют еще более обширную историческую основу западноевропейского народного фольклора. Практика человеческих жертвоприношений была у всех народов, что подтверждается археологически, но древнерусская не только описана, но и зарисована.]

Известная летописная история о мести кн. Ольги имеет устрашающий характер (возможно, создавалась / редактировалась с этим намерением). Но она означала и ее несостоявшуюся обязанность как супруги князя (не исключено, что вместе с четырехлетним сыном кн. Святославом) взойти по языческому обряду на погребальный костер кн. Игоря. Его гибель при сборе полюдья была экстраординарным событием, но имела причины. Походы на Византию не были успешными – он проиграл сражение в 941 г., и фактически проиграл в 943 г., предпочтя получить богатую дань от греческого посольства (дань взял князь Игорь на грецех злато. 6451 – надпись на Добружанском камне[46 - Добружанский камень был найден в Добрудже (низовья Дуная, Болгария, румынский арх. Е. Комша, 1950 г.); отношения Руси и Болгарии были дружественными до середины X в., затем камень был использован для фундамента крепостной стены.]) и принять предложенный Византией торговый договор, который не был столь же выгодным, как прежние, заключенные кн. Олегом в 907 и 911 гг.[47 - Воспитателем кн. Игоря был его родственник князь-волхв Олег (Вещий Олег), который захватил Киев и долго правил вместо него (по преданию кн. Олег похоронен в Ладозе, т. е. в Ладоге).] (рис. 17 и 18).

Рис. 17. Заключение мирного договора кн. Игоря с Византией (943 г.). [Летописная миниатюра].