Профессия: маг. Наследники стихий

Упрямая, бездна её подери, девушка! Подходящая мне идеально! После поцелуя одно думал: моя! Какой, к демонам, Сэмион, когда она так отзывается на мои поцелуи?! Когда каждый изгиб тела ладно ложится в ладони, словно под меня сделан. И вкус… Я успел распробовать девушку в поцелуе, вдохнуть её запах. Нежность и сладость губ изумительные. Как она смотрела на меня! Заметив, что Ника поглядывает на крылья, раскинул их в стороны, словно дурак, готовый красоваться. Да и теперь готов. Нетерпение колет на кончиках пальцев, а тело разрывает на части от желания. Когда хочешь обладать и не знаешь, как. Сэмион не слабее меня, но… Он Сэмион! Мой друг, напарник. Это я помню. Гнев пульсирует в голове. Однако он водный. А она огненная, как я. Два огня вместе. При слиянии мы – столб гудящего пламени, трещащего и разбрасывающего искры. Мне хочется вернуться, и продолжить с того момента, на котором мы остановились, но нельзя. Потому что ещё немного, и я забуду о дружбе, об обязательствах. Она невеста В'аольенна. От ярости хочется обернуться драконом. Я должен уважать их выбор, должен относиться к Нике исключительно дружески… Но все мои мысли о том, как затащить её в свою пещеру. Не может так целоваться девушка, любящая другого!

Остановившись на мгновенье, упёрся лбом в стену, рычу. Остатки слуг испаряются из помещения, словно их смыло. Так. Не думать о воде. Сэмион водный дракон. Другой дракон, р-р-р! Конкурент. Когти крушат стену как рыхлую губку, оставляя на камнях глубокие борозды. Какие же сладкие у Ники губы! Тату пульсирует, жжёт. Я почти не контролирую себя. Добавить, что ли, отцу седых волос, побуянить? Однако в голову тут же приходит как я шокирую Нику и страх увидеть в её глазах ужас мгновенно отрезвляет. Нет, ни за что. Выпрямляюсь, пряча когти. Поцелуй выбил меня из колеи, но последнее время контроль удаётся всё лучше. Я уже не такой дикий, как сразу после влияния пентаграммы. И страх шокировать прекрасную девушку играет не последнюю роль. Мне, правда, хочется обернуться в дракона и учудить что-нибудь; разнести половину замка, как в прошлый раз (хотя я не помню, как громил), но нет. Подтолкнуть Нику к отвращению хуже смерти. Это вынуждает ко многому. Даже к тому, чтобы прямо сейчас поступиться мужским самолюбием и не рвануть с разборками к В'аольенну.

В груди по-прежнему невыносимо печёт. Тату пульсирует, колет в том месте, где кожи коснулись пальчики Ники – такие нежные! – и у меня чувство, будто я ощущаю их до сих пор. По контурам татуировки бежит жидкий огонь, выжигая меня до костей. Выкручивая. И дракон всё ещё рвётся изнутри. До сих пор я не попадал под раздирающее с двух сторон влияние и сейчас меня как между жерновами прокручивает. Ощущаю герб Танар'ри настолько остро, что могу, не глядя, воспроизвести каждую линию, ориентируясь исключительно на боль. Нужно срочно в душ, охладиться. После удара пентаграммы у меня слишком много сил. Внутри бушуют две противоположные сущности, сражаясь за главенство. Я знаю, что это кровь демонов борется с огнём драконов. Наследие Алиеноры, о котором я долго мечтал, проявилось во мне. Бойтесь своих желаний, как говорится. Они могут исполниться.

О демонской магии не рассказываю пока никому. Ни отцу ни, тем более, лекарям. Они, возможно, подозревают, но доказательств у них нет. Я же усиленно придерживаюсь поведения, что просто взбесился. Отчасти так оно и есть, так что не вру. Память о прошлом стёрта, ночами, бывает, превращаюсь в дракона. Зачастую я не в силах противостоять этой тяге, хотя иногда делаю это специально. Обращаюсь, шумно вырываясь из окна, вынося его вместе с рамой и стёклами, хулиганю. Кружу над замком, пугая припозднившихся слуг огромным телом. Бывает приземляюсь на площадках смотровых башен, реву, раскинув крылья, могу поливать огнём. Кто не спрятался, я не виноват. Иногда отправляюсь в лес, где с наслаждением охочусь, или просто парю в потоках воздуха, раскинув крылья. Мой ящер определённо стал крупнее. Чёрный, агрессивный, настоящий дракон. Но сейчас не об этом.

Мне всегда казалось, что я далёк от нездоровой собственности. Никогда не буду страдать, со мной не может быть не взаимно. Я привлекателен, уверен в себе. Но посмотрите: ревную к другу, а ещё к совсем юному драконёнку, Зелхадс его подери, потому что Ника общается с ними обоими очень мило. Мне же поймать ласковый свет её глаз невероятно трудно. Она смотрит на меня подчёркнуто дружелюбно и только. Я же в случае Ники хочу, чтобы всё было только мне. Её улыбка, взгляды, слова… Всё моё!

Несусь по коридору со скоростью кометы, оставляющей огненный след. Не может эта девушка принадлежать другому! Это просто какие-то немыслимые па судьбы. Анализируя общение Ники с Сэмионом, прихожу к выводу, что чего-то не понимаю. Она никогда не прикасается к нему первой, хотя на шутки отзывается, смеётся. Никогда не целует. Не видел ни разу. Лэйд сам целует Нику, вызывая у меня вздыбливание чешуи. Но даже тогда это поцелуи в щёчку. Не припоминаю ни единого случая, чтобы друг поцеловал невесту в губы. И это В'аольенн?! Да он бы всю её облизал, если б мог. Темперамент Сэмиона мне известен. Вывод? Они ведут себя как друзья, нежели жених и невеста; просто нежностей чуть побольше.

С Тео Ника ведёт себя похожим образом, вызывая тихие вздохи парня: этот к моему бешенству в неё безнадёжно влюблён, но знает, что у него нет шансов. Только в силу возраста к Тео Ника несравнимо мягче, чем к В'аольенну. Именно мягче. Иногда до забавного прелестно, мило, доверчиво, но совсем не романтично. И не замечает мальчишеское смущение Тео, его застенчивость, когда она его поддразнивает. А я замечаю. Она с ним как с братишкой.

От рассуждений слегка полегчало. Пришёл к заключению, что выведу Нику на откровенность. Да. Цель номер один. Я ухмыльнулся. Снова вспомнил как прижал её к себе, а у неё не было сил сопротивляться. Гладила меня.

Ворвавшись в комнату, сорвал с себя богато вышитый камзол и зашвырнул в угол. Когда за столом Ника завела речь о поисках капли амриты, я уже знал, что должен отправиться вместе с ними. Плевать на мою якобы невменяемость. Про записи деда не шутил, я их действительно нашёл. Возможно, мне повезло, но старые дневники крайне вовремя попали мне в руки. Прочитал и с тех пор держал при себе, чтобы выдать информацию в нужный момент. И сказал я не всё. В дневниках уже вычитал как выглядит капля амриты (Ника угадала, умненькая девушка, это артефакт) и начало пути к нему тоже было мне известно. Так что это мой козырь для совместного пути и отговорки не принимаются. Ещё сегодня ночью мы идём на совместные поиски – надо позаботиться, чтобы они были успешны, подложить пару листов; и я этому безумно рад.

Тату запульсировала на груди. Прожгла болью. Зашипев, я скинул с себя остальную одежду и пошёл в душ, чтобы охладиться. Холодная вода от соприкосновения со мной шипела и превращалась в пар, от татуировки струи просто отскакивали. Чудеса. Выйдя из душа бросил на себя взгляд в зеркало, оглядывая обнажённым. Поджарый, высокий, ничем не хуже Сэмиона. Тот, правда, блондин. Может, Нике больше нравятся такие «снежки»? Или ей по душе лёгкость Лэйда? Этот водный дракон тот ещё ловелас. Умеет и пошутить, и обаять. За многими девушками бегал не он, а они бегали за ним, как человеческие самочки, так и наши, драконессы. Временами другу было впору спасаться. Однако Сэмион не увиливал. Как истинный В'аольенн покутил с каждой. Знает ли об этом Ника? Наверняка да.

Отвернувшись от зеркала, я оделся в чистое, став готовиться к вечернему приключению. Обдумал куда и как подложу листы. Закрытая секция библиотеки вполне подойдёт, только место нужно выбрать другое, не выдавать тайник, устроенный дедом. Но, прежде чем мы доберёмся до того удалённого места в замке, проведу Нику по нескольким залам, ощущая её волнение и близость. Я усмехнулся. Ради такого даже потерплю блондина… немного.

Достав спрятанный дневник пролистнул его, освежая сведения в памяти. Перестраховка никогда не помешает. Пусть я и не помню многое из работы стража, некоторые инстинкты не изменить. Пока я мылся, на столе появился свежий отвар, приготовленный для меня лекарями: высокий бокал с коричневым содержимым. Не думая, я вылил его в раковину. В прошлый раз меня мутило от него и с тех пор я упорно выливаю пойло, делая вид что лечусь. Не знаю, что мне там намешивают, но пусть они это сами пьют.

Итак, звенящие луга. Аборигены кадфы называли это место совсем по-другому, я даже не выговорю подобное словечко на местном наречии, но зато доподлинно известно, что это одно из самых труднодоступных мест в Эсшаоре. Большую часть той территории могут исследовать лишь профессиональные скалолазы или существа с крыльями, но и последим приходится нелегко среди острых вершин: бывает элементарно некуда приземлиться. Поэтому тамошняя природа по большей части девственно чиста. Попасть туда очень непросто, но дело того стоит. Мой предок не зря подался в такую глушь, желая укрыться. Чем больше читаю, тем больше убеждаюсь, что Ридэль и Алиенора Танар'ри действительно оставили следы-подсказки в тех краях. И манифест в долине Капптона написан не зря.

Пролистывая страницы, услышал шум. Подойдя к окну увидел, как большой оформленный декоративными витыми арками, маленькими фонтанчиками и зелёными кустами двор пересекают Ника и Сэмион. Ника чем-то расстроена, взбудоражено машет руками, доказывает, а Сэмион её утешает. Что они говорят мне не слышно, и я напряжённо впиваюсь в фигурку девушки взглядом. Мне кажется или в её волосах запутались лепестки роз? Интересненько. Это жених её так разукрасил? Если да, то у В'аольенна оригинальные вкусы. На моих глазах Сэмион тянет руку к голове Ники и вытягивает сначала один лепесток, потом другой, заставляя меня злобно скалиться. Ника отмахивается от него, запускает пальцы в волосы и вытрясает лепестки сама. Снова отчаянно взмахивает руками. Вместе с пылкой, но неслышимой мне речью это выглядит интригующе. Что могло произойти?

Глава 3. Если ухаживаешь, то тоже убедительно

В заботе содержится целительная сила, она – как ладонь, успокаивающая боль

Ника, избранная Кэнстина Даэля Танар'ри

Встреча с принцем сразу не задалась. Когда Ва?ртис дошагал до меня и с сияющей улыбкой протянул букет, я уже знала, что ничем хорошим это не кончится. Лэйд, откровенно забавляясь, сложил на груди руки, однако пока помалкивал. Зато рыжий принц говорил за двоих, ничуть не сомневаясь, что я счастлива его вниманию.

– Я учёл прежний свой промах, Ника, – сверкая глазами заявил он. – Пришёл с цветами. Думаю, в данном случае розы очень уместны. Держи!

И рыцарски опустился на колено, умудрившись при этом не растерять важности.

Эм. Ну, что сказать. Розы великолепны. Кроваво-красные, сочные, большие бутоны наполовину раскрыли бархатные лепестки. И роз было щедро-много. Такие букеты мне точно не дарили, и я даже как-то подзависла, рассматривая цветы, что рыжим дарителем было воспринято как благоприятный знак. Он торжествующе покосился на Лэйда, пряча в уголках губ усмешку. Подтянутый, ростом чуть ниже Даэля, уже начавший раздаваться в плечах – этот образчик будущей рыжей мужской красоты был неплох. Одет в белый вышитый шёлковыми нитями камзол, в узкие облегающие бёдра брюки, волосы безупречно уложены. Не удивлюсь, если он спит с сеточкой для волос, чтобы добиться такого эффекта. Не дождавшись моей реакции, младший Танар'ри грациозно понялся.

– Если предпочитаешь другие цветы, то только намекни! – проворковал он, продолжая тянуть ко мне букет.

– Вы тоже клумбу ободрали, Ваше Высочество? – невольно отреагировала я. Вспомнила, откуда ноги растут у идеи с букетами.

– Почему ободрал? – с достоинством возмутился рыжий. – Законно собрал в одной из лучших оранжерей. И обращайся ко мне на «ты», Ника. Разрешаю.

Лэйд фыркнул, но принц даже не покосился на моего «жениха».

– Скажи, Ва?ртис, тебе внимания девушек не хватает? – вздохнула я.

– С чего бы?

– Ну чего ты тогда ко мне привязался? Я же доходчиво объяснила: принцами не интересуюсь. Как и драконами моложе меня. Вообще другими… драконами.

Я едва удержала прибавку: «другими, кроме Даэля». Вовремя притормозила.

От моих заявлений принц упрямо выпятил подбородок.

– Возраст мы с тобой уже обсудили. Считай лучше, Ника: мы как минимум ровесники. А если высчитывать дотошно, то я окажусь постарше. Насчёт драконов рассчитываю тебя переубедить. Мы самые лучшие любовники. И Сэмионом ты после братца заинтересовалась.

– То есть теперь ты думаешь, что и у тебя есть шанс?

– Разумеется. – Ва?ртис белозубо улыбнулся. В глазах сверкнула лукавинка. – Шанс был у В'аольенна, а у меня настоящий зелёный путь.

Стремительное движение и я едва успеваю отскочить.

– Эй, стоп! – возмущаюсь я. – Не так быстро! Слова о том, что принцами я не интересуюсь ты, видимо, пропустил?

Вот как ему объяснить, если он упорно понимать не желает? Кое-кто считает себя подарком судьбы.

– Это оттого что я не страж? В этом всё дело? – недовольно прищурился Ва?ртис. И тут же кивнул, сам себе отвечая. – Конечно. Мой братец был страж, следующий жених этот, – Высочество кинул на Лэйда прожигающий взгляд, – той же профессии. Девушка предпочитает военных, а не политиков. Ладно. Решу. А что касается внимания прекрасных дам, то уточню специально для тебя: в данный момент мне нужна лишь эта. Ты.

Мило. Меня изящно известили, что удостоили чести включить в список и даже поставили во главе. Вроде бы комплимент, и в то же время непрозрачный намёк на временные отношения.

– Отказываюсь от такого счастья.

– Тебя никто не спрашивает. – Букет приблизился к лицу. – Ты просто не успела узнать меня лучше. Я умею красиво ухаживать, Ника.

Недолго думая, императорский отпрыск решил продемонстрировать свои таланты. Он подбросил букет в воздух и щёлкнул пальцами. Вместо того чтобы упасть, розы зависли, поддерживаемые невидимыми потоками. Каждый цветочек словно в невидимой вазе, висит-красуется, протягивай руку и бери любой. Висят, искушая хрупкой красотой, маня багрово-красными лепестками. А затем, не дождавшись, что я возьму, медленно закружились в воздушном вальсе. Лицо рыжика при этом было сосредоточенно. Догадываюсь, сколько он прикладывал сил, управляя потоками и не давая выбиваться из вальса ни одному цветку. Покружившись, розы снова собрались в букет, но меньший по объёму, а от части из них вихрем сорвались лепестки. Зелёные стебли Ва?ртис небрежно смахнул в сторону, а алый поток лепестков ковром выстлался у моих ног. Лепестки помедлили мгновение, а затем стронулись с места крохотными вихрями, сложились в крупное: «НИКА», а после: «СТАНЬ МОЕЙ».

Да уж, производить впечатление Рыжик умел. И скромностью не страдал.

– Понравилось? – довольно просиял он, наблюдая моё вытянувшееся лицо, ничуть не сомневаясь в собственном успехе.

– Нет.

Вообще-то представление было эффектным, но если скажу «да», поймёт не так! Тогда вообще замучаешься отмахиваться. Сэмион неприлично заржал, хлопая себя ладонями по бёдрам.

– Ай, молодца, – откомментировал он. – В морду получить не боишься?

– Молчи, В'аольенн!

– Магия воздуха? – тем временем перебила я их, предотвращая кровопролитие. – Но как? Ты же Танар'ри. Почему не огня?

– Танар'ри я только наполовину. Во мне сильнее оказалась сторона матери. Что ещё тебе показать, Ника? Поверь, я много чего могу.

– Напоказывался уже.