Брак по принуждению, или Расплата за грехи отца

Покачала головой. Сомневаюсь, что у Ахметова даже при реальной, даже любимой жене не будут любовницы. Он же настоящий кобель! Ахметов ни разу не появлялся на публике с одной и той же женщиной больше двух раз. Все они были одного типажа: высокие, холёные, одетые по последнему писку моды. Да, он считался горячим мужчиной, любителем женщин, но непристойных или дебоширских выходок за ним никогда не значилось. Ахметова волновали его компания, репутация и свободная от обязательств жизнь. Ему в принципе не нужна жена при таком образе жизни и мысли.

Я подумала, подумала и решила сделать его жизнь за эти два года максимально некомфортной.

Почему я так вредничаю, спросите вы? По логике, я должна быть паинькой и чуть ли не ноги ему целовать, что освободил моего отца. Ага, разбежалась, конечно! Да ни за что!

Мой отец не виновен – это раз. Он шантажом вынудил меня выйти за него – это два. На самом деле, это я спасаю его зад от потери компании и разорения – это три. И четыре – Ахметов с первой же встречи, с первого взгляда начал меня бесить одним своим лишь существованием, независимо от того, что он был весьма и весьма привлекательным мужчиной. Только спеси и самоуверенности в нём были излишне много, но ничего, спесь я с него быстро собью.

* * *

Булат привёз меня в свой дом, который, конечно же, выглядел так, как и должен выглядеть особняк богатого человека.

Идеальный газон, идеальные дорожки, стильный фасад дома, выполненный из светлого камня, дерева и стекла – это был современный, стильный особняк, который всем своим внешним и внутренним дизайном словно «говорит», что здесь живёт холостой и о-очень богатый мужчина.

Идеально брутальная и спартанская чистота, минимализм во всём, отсутствие милых безделушек и прочих мелочей выдаёт, что в этом доме нет, и не было женщины.

Ну что ж, придётся разбавить этот холодный интерьер яркими красками. Приложить, так сказать, свою руку для «улучшения» жилья Ахметова. Злорадно про себя рассмеялась. Эх, Булат, Булат, зря ты связался с нашей семьёй. Это мой отец достаточно мягкий человек, а вот я – совсем не пушистая и ласковая кошечка.

– Это твоя комната на то время, пока мы не женаты. Потом переедешь в мою спальню, – сказал Булат. И пока я рассматривала интерьер своего нового жилья, он спросил меня: – Как тебе новый дом?

«Дом как дом», – подумала про себя.

А сама сказала:

– Довольно миленько.

Булат определённо удивился.

– Миленько? – переспросил, скривившись от этого дурацкого слова. – Ты назвала мой дом – миленьким?

Пожала невозмутимо плечами, мягкой походкой прошлась по спальне и сказала:

– А что ты хотел услышать? Что у тебя очень красивый, просто великолепный дом, аж дух захватывает?

Он убрал руки в карманы и кивнул.

– Примерно так.

Подошла к нему и с улыбкой произнесла тихим голосом:

– Так ты и сам об этом прекрасно знаешь. К чему тебе моё одобрение?

Смахнула с его плеча невидимую пылинку и добавила:

– Оставь меня одну, мне нужно собраться для сегодняшнего вечера.

Он вздохнул и посмотрел на меня таким взглядом, словно раздумывал, а правильный ли сделал выбор? Может ну, отказаться от этой идеи?

Булат тряхнул головой и произнёс:

– Обед будет через час, потом приедут стилисты и визажисты, наведут тебе марафет.

– Обедать буду здесь. Ты ведь не против?

Он недолго подумал, помрачнев ещё сильнее и ответил:

– Не против…

* * *

Я взглянула на своё отражение в зеркале: тёмно-синего цвета платье было короткое, длинные тёмные волосы уложены в элегантную, но слегка небрежную причёску, добавляя свежести и дерзости образу, макияж, на мой вкус, чрезмерный. Я поморщилась. Я была слишком красива, слишком яркой, буквально на грани элегантности, едва-едва, не перешедшая в пошлость. Взяла флакон духов, которые оставили стилисты, и от души побрызгалась, с трудом сдержав желание чихнуть и выбежать на воздух от чрезмерно сладкого аромата.

Ненавижу сладкие духи, люблю холодные, чуть терпкие и свежие. А эти цветочно-цитрусовые вызывают у меня лишь раздражение и отвращение. А в таком количестве ещё и мигрень. На то и был расчёт – Булату сегодня будет «весело» в моём обществе.

В дверь моей комнаты неожиданно постучали, отчего я невольно вздрогнула. Но тут же взяла в себя в руки, наклеила на лицо яркую, но искусственную улыбку, подошла к двери и открыла её. Но улыбка дрогнула. Булат выглядел так «вкусно»… что у меня чуть слюни не потекли.

Чёрт! Нельзя же быть таким привлекательным!

* * *

Булат

Как только Кристина открыла дверь, меня чуть не сшибла с ног волна удушающе-сладких духов!

Я невольно сделал шаг назад, часто заморгал, в носу защипало, что я едва не чихнул.

– Что с тобой сделали? – прорычал я, увидев не Кристину, а женщину явно не обременённую хорошей репутацией. Бульварная шлюха стояла передо мной – красивая, дорогая, но шлюха.

– Твою невесту из меня «слепили», – съязвила она и широко улыбнулась.

Кристина, стоявшая передо мной, даже отдалённо не напоминала мою будущую невесту.

Я стиснул зубы в приступе гнева.

– Немедленно иди и смой этот цыганский раскрас с лица! Распусти волосы и переоденься в нормальное платье!

– Ты сам купил это платье, – парировала она.

– Ты не показалась мне в нём, когда мерила! Сказала, что подошло и всё! Да это даже не платье, а сигнальная тряпка для озабоченных мужиков!

– Слушай, ты купил мне свадебное платье и это, – сказала она тоном рассерженной кошки. При этом её глаза сверкнули жидким золотом, заставляя смотреть и смотреть в них как в озёра. Кристина была прекрасна в гневе и в своём развратном образе. Но видеть её такую я не позволю ни одному мужику!

– У меня больше нет нарядов! Они все остались дома. Ты же не удосужился позволить мне попрощаться с сёстрами и собрать свои вещи!

– Не выставляй меня чудовищем! – разозлился я. – Сейчас принесу тебе тряпки поприличней! Одна бывшая оставила пару платьев…

– У тебя что, мозги в пластилине увязли? – зашипела она и сжала рука в кулаки. – Я лучше голой пойду или в этом прекрасном платье, но не надену шмотки твоих шлюх!

Зловоние сладких духов, чуть-чуть развеялось, в результате чего некоторое количество кислорода поступило в мой мозг, вернув способность рассуждать.