Если бы…

– Володя, давай-ка, расскажи нам с мамой все по порядку. С чего там у вас все началось и чем закончилось. Хорошо?

– Хорошо,– кивнул Вовчик и, глядя на родителей ясным безмятежным взглядом серых глаз, рассказал всю историю от начала до конца. К концу его рассказа Алина Николаевна находилась в предобморочном состоянии и ловила воздух ртом, а Родион Петрович, закрыв лицо руками, сотрясался от беззвучного смеха. Положительный результат был налицо, во-первых, Вовчика решено было все-таки оставить в прежней школе. Естественно, Алина Николаевна решила завтра же снова посетить кабинет директора школы и на этот раз провести воспитательную беседу с ним самим по поводу безответственности и попустительства с его стороны. А, во-вторых, с этого момента и на всю оставшуюся жизнь Сережа Кречетов из малолетнего уголовника превратился для Алины Николаевны в нежно любимого голубчика Сереженьку. Со временем, говоря о Володе и Сереже вместе, она говорила «мои дети».

Подкаблучник Родион Петрович не зря занимал свой высокий пост в министерстве. Он умел направить разговор в нужное русло, разъяснить и разрешить любую ситуацию не только в масштабах одной отдельно взятой школы, но и на международном уровне. Единственное, что ему никогда не удавалось, так это справляться с собственной супругой.

Успокоившись и выпив сердечных капель, Алина Николаевна потребовала, что бы ее мужчины оделись «прилично, на выход», и семейство Теляниных, в полном составе, во главе с Алиной Николаевной, отправилось в соседний дом знакомиться и налаживать контакт с Кречетовыми. Адрес которых, по указанию жены, по своим каналам быстренько раздобыл Родион Петрович.

Появление шумного, шикарно разодетого семейства Теляниных в маленькой, скромной квартирке Кречетовых сильно смутило Галину Андреевну, не привыкшую к таким бурным проявлениям эмоций. А уж тем более со стороны практически незнакомых людей. Когда все, наконец, немного успокоились и кое-как разместились в малюсенькой кухоньке, и первая неловкость прошла, дипломатичный и интеллигентный Родион Петрович, быстро и четко разъяснил Галине Андреевне ситуацию со школьной дракой. Все обвинения с Сережи были сняты и мир в семье Кречетовых восстановлен. Справедливость восторжествовала, а Алина Николаевна заявила, что Сереженька герой и спаситель ее Вовчика. И он должен обязательно пойти в выходные вмести с ними в цирк. Галине Андреевне, естественно, ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Вера с группкой однокурсников вышла из здания института. На невысоком заборчике, напротив входа, сидел Сергей. Увидев Веру, он легко спрыгнул на землю и пошел ей навстречу.

– Привет,– улыбнулась Вера.– А Вовки сегодня не было. Прогулял после вчерашнего.– Сообщила она.

– Я знаю.– Признался Сергей.– Вообще-то, я тебя ждал. Хотел тебя в кино пригласить, ну или еще куда-нибудь сходить.

– О!– Верины губы сложились уже знакомым бубликом. Она явно была в растерянности.– Я не знаю… Я… Я не могу.– Она посмотрела на Сергея и как-то, как ему показалось, грустно сказала. Хотя, конечно, может ему просто хотелось думать, что грустно.– Вообще, ты знаешь, у меня молодой человек есть. У нас свадьба через два месяца.

У нее два месяца в запасе, у него пять дней. Отступать было некуда. Да он и не хотел.

– Вер, я в следующий вторник улетаю. Просто хотел сходить с тобой куда-нибудь до отъезда. Пообщаться. Просто по дружески.

Это была полная чушь, самое глупое объяснение в его жизни. А это «я в следующий вторник улетаю» звучало вообще как «Вы же не откажете умирающему в последней просьбе?» Но у него не было времени разводить церемонии, он действительно улетал, улетал надолго. А к моменту его возвращения она вообще уже будет замужем.

– О!– маленький рот снова округлился, и тут они оба неожиданно рассмеялись. Это уже становилось их личной традицией, начинать одновременно хохотать совершенно без повода.

– Ладно, пошли,– решилась она.

Они решили пройтись до ближайшего кинотеатра пешком. По дороге Сергей рассказывал смешные истории из их с Вованом детства. Рассказал, как они однажды вместе были в пионерском лагере. Вован с большим трудом уговорил мать отправить его вместе с Сергеем в обычный лагерь, в котором отдыхали дети простых советских граждан, а не высокопоставленных партработников, дипломатов и писателей. Алина Николаевна, предварительно взяв с Сережи клятвенное обещание, что он будет присматривать за ее сыном, и Вовчик вернется домой живой и здоровый, с тяжелым сердцем, но согласилась.

К концу первой смены пребывания Володи Телянина в лагере, начальник, Федор Борисович, грузный, лысый дядька, успел превратиться в невротика и параноика, опустошил все запасы лагерного медпункта на предмет успокоительных и сердечных лекарств, потерял сон и аппетит. И, когда приехавшая на служебной машине мужа Алина Николаевна, заявила, извиняющимся тоном, что, к сожалению, ей придется забрать «своих детей». Так как мужу неожиданно дали отпуск, и они все едут в санаторий на море, Федор Борисович, прямо на глазах, помолодел лет на десять и только, что колесом не прошелся на радостях. Видя его волнение, Алина Николаевна, не желая обижать милого и приятного человека, так переживавшего, что двое его воспитанников покинут лагерь и не останутся на вторую смену, что бы как то успокоить его и подбодрить, правда с большим сомнением, сказала: «Может быть на третью смену…» Федор Борисович пошел пятнами и начал ловить воздух ртом и успокоился только тогда, когда мать ненавистного ему Телянина, сказала: «Хотя вряд ли получится в этом году. У нас планы… уж извините, Федор Борисович. Может на будущий год…» Федор Борисович страстно облобызал ей ручку, совершенно искренне заявляя, что какие уж тут обиды. Он все понимает.

Потом он, самолично запер лагерные ворота за их отъезжающей машиной, видимо, что бы собственными глазами убедиться, что маленькое чудовище покинуло вверенную ему территорию.

Еще Сергей рассказал, как в шестом классе Вован влюбился в девочку из параллельного класса Иру Лаврову. Она пару раз сходила с ним в кино, а потом, переметнулась к более-старшему мальчику, в которого были влюблены почти все девчонки из их школы. У него был мопед и, когда он заехал за Иркой после уроков, Вован заявил ей: «Лаврова, если ты сейчас с ним уедешь, я из окна выпрыгну!» Ирка засмеялась, считая это пустой болтовней и сказала: «Да прыгай, мне-то что!», села на мопед и укатила. А Вован поднялся на третий этаж и, войдя в первый попавшийся класс, открыл окно и сиганул вниз. Что тут началось! Учителя бегают, за голову хватаются. Скорая приехала, милиция. Алина Николаевна прибежала, а потом Родион Петрович прикатил на своей шикарной служебной машине. Директор школы ни жив, ни мертв, трясется стоит. Больше всего гнева Алины Николаевны боится. В общем, целое свето-представление. А, виновник всего этого переполоха, Вован только руку вывихнул и об кусты поцарапался. Про Ирку он никому не сказал, а чего-то там наплел про проверку возможностей человеческого организма, что он эксперимент проводил. Но впервые за все время, что его Сергей знал, он видел, как Вован плакал. Ему мать жалко стало и стыдно перед ней, что ей из-за него такое пережить пришлось. И он очень долго просил у Алины Николаевны прощения и руки ей целовал, и обещал исправиться и вести себя как нормальные дети. И целый месяц после всей этой истории вел себя примерно. Потом Ирку Лаврову ее принц бросил, и она к Вовану прибежала. Ты говорит мой герой, даже в окно из-за меня выпрыгнул. А Вован посмотрел на нее с удивлением и говорит: «Дура ты, Лаврова! С чего бы я стал из-за тебя в окно прыгать? Я просто эксперимент ставил. Ты тут вообще причем?» Ирка в слезы, а Вован с тех пор даже не смотрел в ее сторону.

Рассказал, как в детстве он сам был просто болен футболом, а Вован не любил футбол, но ходил с ним на все тренировки и на все игры и, сидя где-нибудь в сторонке, рисовал. Рисовал все, что видел – людей машины, дворовых кошек, небо, деревья. Потом, когда Сергей уже совсем серьезно заниматься стал и ходил в школу футбола, ездил на межреспубликанские игры, он получил очень серьезную травму колена, долго лежал в больнице, считая, что жизнь его закончилась, потому, что закончилась, едва начавшись, его футбольная карьера. Вован приходил к нему в палату каждый день. Иногда даже прогуливал школу и приходил с раннего утра, сидел целый день на широком больничном подоконнике и рисовал. Сергей в те дни ни с кем не хотел говорить. И Вовка Телянин, который в принципе не умел спокойно сидеть и тем более молчать, сидел и молча рисовал, и молча показывал некоторые из своих рисунков, которые считал наиболее удачными, а потом говорил: «До завтра»– и шел домой.

Какое-то время Сергей шел молча, полностью погрузившись в воспоминания. Прикосновение Вериной руки вернуло его к реальности.

– Извини, задумался,– смущенно улыбнулся Сергей.

– Смотри!– Они проходили мимо школьного стадиона, и Вера с улыбкой показала ему на мальчишек, бегающих за мячом по футбольному полю.

– Ну, что покажешь этим салагам как нужно играть?

Сергей с удивлением посмотрел на нее. Предложение было настолько неожиданным, что он даже растерялся:

– Да ладно! Ты чего, это же мальчишки!– засмеялся он. Но Вера видела, как загорелись его глаза, как он весь подобрался, готовый ринуться вперед, на поле.

– Я буду там…– она махнула рукой в сторону импровизированной трибуны для зрителей, на которой сидело, лузгая семечки, несколько юных болельщиков. Время от времени они выкрикивали, что-то в адрес игроков.

Не дожидаясь ответа, Вера направилась к дырке в заборе, проделанной как раз рядом с трибунами. Сергей, отбросив сомнения, как в детстве, перемахнул через забор и, снимая на бегу куртку, направился к маленьким футболистам.

Мальчишки сначала настороженно отнеслись к появлению взрослого дяденьки среди них. Но после того как Сергей ловко отбил несколько атак, и особенно когда команда, к которой он присоединился, забила два гола подряд, благодаря его умелым передачам, они забыли о разнице в возрасте. Он стал для них своим. В какой-то момент Сергей оглянулся, ища глазами Веру, и увидел ее, сидящей среди пацанов болельщиков. Она грызла вместе с ними семечки, смеялась, угощала их жвачкой, которой в больших количествах, регулярно снабжал ее Телянин. Так же как и мальчишки, Вера вскакивала с места и кричала: «Давай! Давай! Давай! Бей! Гол!». Потрясая в воздухе маленькими кулачками. Раскрасневшаяся, взволнованная она выглядела не на много старше их, как будто старшеклассница забрела на школьное поле поболеть за младшего братишку.

После того как были сыграны две игры, к великому сожалению мальчишек, Сергей, пожелав им удачи и спортивных успехов, пошел к Вере. Он тяжело дышал, рубашка промокла насквозь от пота, и он слегка прихрамывал, перетрудив, с непривычки, больное колено. Но его лицо озаряла счастливая мальчишеская улыбка. Глаза горели возбуждением и азартом.

– А ты, оказывается, заядлая болельщица!– поддразнил он Веру, которая, с очень довольным видом, пробиралась к нему, прощаясь со своими юными знакомцами.

Сергей протянул руку и помог ей спуститься на землю.

–Да нет.– Вера засмеялась.– Я сегодня вообще первый раз смотрела футбол. Ну, так, что бы действительно следить за игрой, болеть, переживать.

На душе было, почему-то, очень радостно.

– Знаешь, у меня в последние два дня столько важных событий: в первый раз напилась, в первый раз мучилась похмельем, в первый раз смотрела футбол.

Смеясь, она взяла Сергея под руку.

«Да, у меня тоже важное событие – взял и влюбился, можно сказать, с первого взгляда»– подумал Сергей. Но озвучивать свою мысль не стал. Глупости это все. Его спутница без пяти минут замужняя дама. Сергей разозлился, главным образом на себя самого. Что вообще ему лезет в голову? Вера почувствовала перемену в его настроении, обогнав его на полшага, она вопросительно заглянула ему в лицо. Вообще, она обычно чувствовала некоторую неловкость с малознакомыми людьми. Но с Сергеем, ей, почему то, было легко. Наверное, он человек такой. Есть же люди, с которыми ты просто на одной волне.

– Ты чего?– спросила она.– Что то случилось?

Он уже взял себя в руки.

– Все нормально. Ой, мы же в кино собирались!– он только сейчас вспомнил об их первоначальном плане.

– Да ну его!– Вера беспечно махнула рукой.– Мне больше понравилось болеть. И мальчишки эти такие смешные!

– Ты их всех очаровала,– улыбнулся Сергей.– Уверен. Они все за это время успели в тебя влюбиться. Мальчишки, в этом возрасте, любят более-старших девочек.

– В меня в седьмом классе влюбился мальчишка младше меня. Он ходил за мной везде. Он срывал мне свидания. Сидел под дверью квартиры. Звонил, писал записки.

– Ты была жестокая сердцеедка?

Вера засмеялась.

«Я больше не должен с ней встречаться.– Неожиданно подумал Сергей.– Провожу ее сегодня, попрощаюсь и все».

– Когда ты уезжаешь?– спросила Вера, выбрав самый неподходящий момент для своего вопроса.

– Сегодня четверг? Значит через пять дней.

Ей стало грустно. С ним было хорошо. Ну, что уж там ходить вокруг да около. Он ей нравился. Ну и, что? Ей просто приятно с ним общаться. Он просто очень хороший… Вера мысленно одернула себя. Хорошо, что он уезжает. Вообще неправильно было идти с ним, не важно, куда. Она не должна была соглашаться сегодня. Может она правда слишком легкомысленная?

Разговор не клеился. Они шли погруженные, примерно, в одни и те же мысли относительно друг друга.

Хорошо, что уже все решено. Он уезжает. Она выходит замуж. Просто случайная встреча. Маленькое, безобидное романтичное приключение. С кем не бывает?