Здесь и сейчас

Михаил одарил ее ледяным взглядом.

– Он мой друг. Будь любезна, выбирать выражения.

Он вышел, хлопнув дверью. Вслед бессердечному, черствому чудовищу неслись рыдания. Но сегодня чудовище, превратившее жизнь несчастной женщины в настоящий ад, было не восприимчиво к ее страданиям. Порыдав несколько минут и, услышав, как захлопнулась входная дверь, Лида вытерла слезы и уселась на кровати с задумчивым видом. Ситуация вышла из-под контроля. Муж, явно отбился от рук. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Глава 5

Привстав с дивана, Нестор замер в напряженной позе, с надеждой глядя на экран телевизора. Сердце в груди тоже замерло, как будто боясь спугнуть удачу и помешать игроку ведущему мяч к воротам противника. Все вокруг превратилось в ожидание, время остановилось. Вот, сейчас… Точно будет гол…

– Ну! Ну! Давай! Давай!!! – заорал он. Секунду спустя выражение надежды и ожидания на лице, сменилось разочарованием и злостью. – Ну как так, мать твою?! Ну что мяча не видишь, урод ты, кривоногий! Нужно быть таким п…м !

Плюхнувшись на диван, обманутый в ожиданиях болельщик, хлебнул пива из запотевшей бутылки и с недовольным видом покосился на экран – одно расстройство с этим футболом.

Позвонили в дверь.

– Да, иду, кому неймется?! – гаркнул Нестор, все еще продолжая злиться и переживать.

Распахнув дверь, Нестор расплылся в радостной улыбке.

– Мишаня! Здорово! – немного удивленный приятным, совершенно неожиданным сюрпризом, сказал он, разом забыв про футбол и не умеющих играть футболистов. С тех пор, как Мишка женился, они очень редко виделись. Оба много работали – Михаил, в бесконечных попытках удовлетворить запросы жены, Нестор, развивая собственную фирму. Лида, с первого знакомства ни Нестора, ни Димку не жаловала, а вернее сказать терпеть не могла, так что семейных посиделок тоже не устраивали. «Быдло, грубиян и деревенщина. И наглый пустомеля, похотливый бабник и придурок», – с неприязнью называла она их про себя, а порой и в разговоре с мужем. Чувство неприязни было взаимным. Друзья тоже Лиду не переваривали, считая ее настоящей сукой и ненасытной пиявкой. Правда, свое мнение, в отличие от Лиды, держали при себе. Чего из-за стервозной бабы дружбой рисковать. Мишка, в любом случае, как бы жена его не достала, как настоящий мужчина, встанет на ее сторону. Не стоит она их дружбы. И говорить о ней не стоит – бесполезно и ни к чему.

– Давай, проходи. Я тут футбол смотрю. Слезы, а не футбол. Уроды одни по полю бегают, по мячу попасть не могут.

Нестор махнул рукой. Он был ужасно рад видеть друга. Плевать даже на футбол.

– Вот не ожидал, что это ты! Может, нам оторваться сегодня, по такому случаю? Сейчас Димону позвоним. Зажжем, вспомним молодость. Ты как? – не особо надеясь, что Мишка согласится, предложил Нестор. К его удивлению друг выразил полное согласие. – Вот это дело! А то, как окольцевали тебя, так считай, все, пропал друг. И не видимся совсем. Ясно, семейная жизнь, заботы, как раньше уже не разгуляешься. Но иногда-то можно с друзьями посидеть, пообщаться.

На радостях Нестор был непривычно многословен, но Михаил, погруженный в собственные, довольно мрачные мысли и переживания, даже не заметил этого.

Приятели прошли в комнату. Нестор протянул Мишке бутылку пива. «Отсалютовав» друг другу они оба, с удовольствием сделали по большому глотку. Нестор убрал звук телевизора, чтобы не мешал разговору. На экране носились футболисты, но, на сегодня, Нестор потерял интерес к игре. Михаилу тоже было не до футбола, да он и не был никогда особо страстным болельщиком, как приятель. Михаил сидел сосредоточенно глядя на горлышко пивной бутылки. Казалось, что он пытается принять решение. Наконец он оторвался от созерцания бутылки.

– Нестор, я сегодня испытал желание убить свою жену, – с несколько удивленным, задумчивым и в то же время виноватым видом сказал Мишка. Нестору потребовалось сделать некоторое усилие, что бы не расхохотаться и не отпустить, рвавшийся с языка, комментарий, о том что не испытывать желания убить такую как Мишкина жена – себя не уважать. Лидка змея, каких еще поискать, и актриса тоже еще та. Как сказал Димон после свадьбы Михаила и Лиды: «Мишка-то, каку гангрену за себя взял. Эта Лидка хуже карасину». Они потом долго хихикали по этому поводу, ну и, естественно, жалели, что друг повелся на наивные глаза и трогательную манеру поведения, которая их, не ослепленных чувством влюбленности, не ввела в заблуждение ни на одну минуту. «Ох, чует мое сердце, покажет она себя!» – мастерски подражая героине мультфильма «Волшебное кольцо», собачке Жуже, развлекался Димка.

– Чего так? – как можно более тактично поинтересовался Нестор. Хотя, особого интереса Мишкино признание у него не вызвало. Его больше удивляло, почему он испытал желание убить жену только сегодня. Сам бы он, на месте друга, придушил ее давным-давно, возможно еще до свадьбы.

– Она сводит меня с ума. Наверное, я просто ужасный человек. Возможно, и муж тоже ужасный. Не могу дать ей то, что ей нужно. Но я, сколько ни пытаюсь, не могу понять, почему так происходит? Что не так? Самое страшное, что мне постоянно кажется, что она, не переставая, прикладывает невероятные усилия, для того, чтобы отравить жизнь и свою, и мою. Зачем?

Михаил потер лицо руками и взъерошил светлые волосы. Нестор усмехнулся. Достала-таки «гангрена» даже спокойного, терпеливого Мишку. Прав был Димка.

– Да, не парься. В конце концов, разведись, если уж совсем невмоготу.

Мишка ошарашенно, почти испуганно посмотрел на него.

– Да, ты, что?! Я ж люблю ее… Не смотря ни на что… Наверное, дело во мне, не могу ее понять…

Нестор пожал плечами. Понимать нечего. Она сука, пьющая из Мишки кровь, а он – дурак последний. Ослеп и поглупел от любви.

– Семейные дела – это слишком сложно. Я, в них ничего не понимаю. Я навряд-ли и женюсь-то когда-нибудь. Мне кажется, женщина, постоянно находящаяся рядом, будет меня раздражать. Так, что не переживай, Мишаня. Мы с Димоном намного более ужасные люди. Мы такие эгоисты, которые и недели бы не продержались, живя той жизнью, какой живешь ты. – Нестор поднял свою бутылку. – За тебя, Мишаня. Ты – хороший человек. Не мое дело, конечно, но Лидка твоя, та еще дрянь.

Нестор твердо посмотрел в глаза другу. Раз сегодня вечер откровений, то он, наконец, скажет то, что думает. Пусть лучше Мишка обижается, но не дело, чтобы из-за этой стервы, он считал себя подлецом и нехорошим человеком. Но Мишка ничего не сказал и, вроде бы, не обиделся.

Они немного посидели, разговаривая, уже на отвлеченные темы. Нестор позвонил Димке и тот радостно поддержал идею зажечь. «Ждите! Куда вы без меня? Вы и веселиться-то не умеете по-человечески. Но не плачьте мои несведущие в жизненных удовольствиях друзья. Дима все организует. Научит вас убогих. Еду, недоумки!» – заржал он.

– Знаешь, когда все хорошо – семейная жизнь это приятно, – с легкой грустью сказал Мишка. Нестор скептически покосился на него.

– А когда все хорошо?

Мишка усмехнулся.

– Вот то-то, – многозначительно сказал Нестор, глотнув еще пива. Нет уж, ему такого «все хорошо», даром не нужно. Кольцо надел, пять минут все хорошо, а потом всю жизнь мучаешься и вспоминаешь, но ведь было же. Было. Целых пять минут было хорошо и прекрасно!

–

Ночь они провели в клубе. Зажгли не по-детски. Все трое напились, все трое отрывались по полной. Высоченный, светловолосый красавец Мишка имел бешеный успех у дам. Впрочем, и его друзья не остались обделенными вниманием со стороны прекрасного пола. Каждый ушел с «подружкой». Утром Михаил открыл глаза и увидел рядом с собой незнакомую девушку. Обстановка вокруг, так же как и девушка была абсолютно незнакомой. «Вот черт! Какая же я скотина!» – испытывая по отношению к себе стыд, злость и почти что ненависть, подумал он.

– Ты куда? – сонно пробормотала девица. Мишка ничего не ответил. Молча оделся и ушел из чужой, незнакомой квартиры. Он даже имени той, с кем провел ночь, не знал или знал, но забыл. Ему казалось, что он пал так низко, насколько только это вообще возможно. Домой он вернулся к полудню. Лида лежала посреди кухни на полу. Рядом валялась упаковка от таблеток. В первую секунду он застыл. Ему казалось, что сейчас его сердце разорвется. «Это я! Я! Я! Я убил ее!» – проклиная себя, мысленно повторял он. Он хотел ее убить вчера из-за гребаной машины. И вот она умерла! Это его вина. Это он довел ее. Скот! Мерзавец! Негодяй! Сотрясаясь от рыданий, он опустился рядом с ней на колени.

– Аааа! – страшно заорал он, желая только одного – тоже умереть. Лида тихо застонала и слегка пошевелилась. Мишка замер, боясь поверить, боясь, что ему только показалось. «Боже! Прошу!» Лида снова застонала.

–

– Успокойтесь. Успокойтесь, – пытался воззвать врач к благоразумию сходящего с ума от чувства вины и тревоги мужа. – Уверяю Вас, никакой опасности нет. Меня вообще удивляет, что Ваша жена лишилась сознания от обычного аспирина, тем более выпила, судя по всему, всего пять-шесть таблеток, не больше. Возможно, у нее непереносимость одного из компонентов. Такое бывает, иногда. У нее есть аллергия на что-нибудь?

Мишка помотал головой. Доктор не понимает.

– Это я, это я доктор, во всем виноват я! Это она из-за меня! Я тварь! Сволочь! – мечась, как тигр в клетке повторял Мишка. Врач сделал медсестре знак – нужно сделать успокоительный укол. В данном случае, муж пострадал намного серьезнее жены. Перенес сильнейший нервный стресс.

Лида провела в больнице два дня. Выглядела она хорошо. На Михаила смотрела холодно, при его появлении отворачивалась. Все его клятвы, просьбы о прощении, как будто оставались ею неуслышанными. На третий день ее выписали. Миша привез ее домой. Напротив подъезда стояла новенькая BMW.

– Боже! – выпорхнув из машины мужа, Лида понеслась к своей.

–

– Ты меня простила? – с несчастным видом спросил Михаил вечером. Вид у него был совсем больной – под глазами круги. Глаза покраснели. Он весь, как-то осунулся. Лида улыбнулась.

– Ну конечно, глупый!

Эту ночь они провели вместе. «Как я мог?!» – сжимая в объятиях, уснувшую жену, ужасался Михаил.

Следующие пару лет ему предстояло снова работать почти в круглосуточном режиме – кредит за новенький BMW, это не люстра, и не новый шкаф. Но он не думал об этом. Главное, все обошлось. И женщина, которую он любит, простила его и выглядит счастливой, улыбается и снова смотрит на него с нежностью. По сравнению с этим, все остальное пустяки, не имеющие значения. «Я самый счастливый человек, хотя, как оказалось, совершенно не достоин этого…» Он вздохнул. Он постарается искупить вину, все для этого сделает. В глубине души он чувствовал себя предателем. И это чувство, разъедало его, как отрава, не давало забыть о том, что произошло. О том, какой он негодяй, подлец и предатель…

Глава 6

Сентябрь 2006г. Москва

– Вот, смотри, не дворец, но если тебе нужно просто помещение, где можно хранить документы и печатать на компьютере, мне кажется, вполне подойдет, – с мягким восточным акцентом сказал Фарик.

Помещение напоминало большую коробку, в одной из стенок которой прорезали окно, а в другой дверь. Бежевые стены, подвесной потолок, кажущийся в тусклом свете, пробивающегося через окно, пасмурного осеннего дня, скорее серым, а не белым. В углу комнаты старый офисный шкаф с полками, пошарпанный и облезлый, рядом примостился не менее старый и потрепанный стул. Больше мебели в комнате не было. В противоположном углу, на полу был свален какой-то хлам. Коробки, свертки упаковочной бумаги, пустые пачки из-под сигарет, электрический чайник с отломанной крышкой. Общее впечатление было весьма унылым.