Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Жены и девы Древней Руси

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Крест и лунница

Один из священников осенил крестным знаменем днепровские воды, остальные начали громко читать положенные молитвы. Обряд был совершен. Люди выбрались из реки, священники раздали им нательные крестики на кожаных шнурках, и все разошлись по домам.

На следующий день Владимир разослал своих воевод по всем русским городам, приказав крестить народ в местных реках.

До Анны доходили слухи, что далеко не везде крещение происходило мирно, что главный воевода Добрыня крестил Новгород не с помощью слова Божьего, а огнем и мечом. Да и среди киевлян было много таких, что окрестились, но вовсе не стали христианами по духу. Анна усердно разъясняла суть христианского вероучения, ее слушали, с ней соглашались, но нательные кресты многие носили как украшения, нанизывая их на нитку, перемежая цветными бусинами, а однажды ей встретилась женщина, на шее у которой поверх холщовой вышитой рубахи на цепочке узорного плетения рядом с крестом висел серебряный полумесяц.

– Ты христианка? – спросила ее княгиня.

– Да, госпожа, – почтительно ответила женщина.

– А это что? – княгиня ткнула пальцем в полумесяц.

– Это – лунница.

– Зачем ты ее носишь, да еще рядом с крестом?

– Как зачем? – удивилась женщина. – Луна – бабья защитница. И матушка моя, и бабушка лунницы носили, чтобы зло отогнать, а добро приманить. А кресту она не помеха[3 - Цепочка с крестом и лунницей представлена в экспозиции Государственного исторического музея в Москве.].

И Анна не могла понять, удается ее миссия или нет.

Радовал ее только князь Владимир, который со всею страстностью своей натуры предался новой вере. На месте Перунова капища он приказал построить церковь во имя своего небесного покровителя святого Василия, с усердием неофита посещал все службы, вытвердил наизусть множество молитв, с неслыханной щедростью раздавал милостыню, запретил казнить смертью даже самых опасных преступников, и священникам стоило большого труда убедить его, что наказание виновных – не грех, а обязанность князя, если он не хочет, чтобы страна его погрязла в грабежах и разбоях.

К жене-христианке Владимир относился с уважением, и Анна уже не жалела, что ее судьба сложилась именно таким образом.

* * *

В Киеве было всего две христианские церкви – старинная Ильинская, построенная еще до того, как Киев стал стольным градом, и новая – Святого Василия. Они могли вместить в себя лишь малое число киевлян, и князь Владимир задумал построить большой, просторный храм, который привлек бы всех жителей города и способствовал укреплению веры.

Когда он показал Анне место, где должен был встать новый храм, Анна с удивлением обратила внимание на обугленные бревна, оставшиеся от какого-то давно сгоревшего жилища.

Княгиня спросила мужа:

– Государь, что это за пепелище и почему ты решил ставить новый храм на его месте?

Владимир заметно смутился и сделал вид, что не расслышал вопроса.

Анну начало мучить любопытство, и вечером, отходя ко сну, она заговорила о таинственном пепелище со своей любимой служанкой-гречанкой.

– Ах, госпожа, – воскликнула та, – на этом месте было совершено великое злодеяние, но тебе лучше не знать о нем, поскольку совершил его твой супруг.

Однако Анна настаивала, и в конце концов служанка поведала своей госпоже историю, известную всем киевлянам.

– Лет шесть тому назад, – начала служанка, – когда супруг твой был еще нечестивым язычником, на этом месте стоял дом, в котором жил человек по имени Иоанн. Он принадлежал к варяжскому роду, в юности побывал в Греции и принял там святое крещение. У Иоанна был единственный сын Федор, так же, как и отец, исповедовавший христианскую веру. В тот год твой супруг ходил войной на племя ятвягов, победил их и, вернувшись в Киев, захотел, как это принято у язычников, возблагодарить своих богов за победу, принеся им человеческую жертву. Бросили жребий, и он указал на юного Федора. За отроком послали стражу, князь ждал его возле идола Перуна, чтобы совершить страшный обряд. Но Иоанн отказался выдать княжеской страже сына. «Ради чего хотите вы убить моего Федора? – воскликнул он. – Ради того, чтобы угодить вашим богам? Но ведь истинный Бог один, он сотворил и небо, и землю, и все сущее на земле, ваши же боги ничего не сделали, а сами сотворены из дерева руками человеческими. Дерево же – вещь непрочная сегодня есть, а завтра сгниет». Язычники, услышав такое поношение своим богам, рассвирепели и стали рубить топорами столбы, на которых стоял дом Иоанна. Дом рухнул, отец и сын погибли под его обломками. Язычники подожгли руины и пошли доложить князю о происшедшем. И князь сказал, что поступили они правильно.

Служанка закончила свой рассказ, потрясенная Анна молчала. Но потом сказала:

– Это случилось, когда мой супруг был другим человеком. Теперь же он хочет поставить на этом месте храм во искупление своего страшного греха.

И вот площадка была расчищена, началось строительство. Князь Владимир хотел, чтобы новый храм размерами и роскошью убранства не уступал величественным византийским храмам. И тут ему пришлось обратиться за помощью к жене. Анна немедленно написала в Константинополь, чтобы оттуда прислали лучших мастеров – и строителей, и резчиков по камню, и живописцев, и ювелиров – и сама объяснила им, каким должен быть новый храм. Строили его по византийскому обычаю из плинфы – плоских кирпичей, чередуя их ряды со слоями раствора, так что стены оказались покрытыми узором из серых и розовых полос. Для внутренней отделки, также по совету Анны, были привезены мрамор и яшма, пол выложили разноцветными поливными плитами, стены украсили фресками и сверкающими мозаиками. В храме поставили иконы, привезенные Анной из Константинополя, поместили драгоценную церковную утварь и освятили его во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Князь Владимир, впервые вступив под своды нового храма, произнес такую молитву, записанную летописцем: «Господи Боже! Воззри с небес на церковь Твою, которую построил недостойный раб Твой, во имя родившей Тебя матери, Приснодевы Богородицы. Аще кто помолится в церкви сей, то услышь молитву его и отпусти грехи его, ради Пречистой Богородицы».

На содержание церкви князь положил десятую часть всех своих доходов, отчего церковь стали называть Десятинной, а служить в ней назначил корсунского попа Анастаса[4 - О дальнейшей судьбе попа Анастаса будет рассказано в очерке о дочери князя Владимира Предславе.].

Десятинная церковь. Рис. по реконструкции М.Н. Холостенко

Для Десятинной церкви был составлен Церковный Устав – свод моральных и правовых норм, нарушение которых подлежало церковному суду. В разработке Устава активное участие принимала Анна, на что указал сам Владимир, написав в конце: «Се яз, князь Владимир, поразмыслил с княгиней Анною и со своими детьми… и дал те суды церквам всем, епископиям Русской земли…»

Упомянутые дети – сыновья князя Владимира от прежних жен. Анна же за двадцать два года брака своих детей так и не родила.

О ее дальнейшей жизни не известно ничего. Умерла Анна в 1011 году, сорока восьми лет от роду, князь Владимир похоронил ее в Десятинной церкви, в мраморном саркофаге. Сам он пережил ее на четыре года, и, хотя успел за это время жениться еще раз, после смерти пожелал тоже лежать в Десятинной церкви, рядом с Анной.

Рассказ о женитьбе князя Владимира на дочери византийского императора Романа II Анне содержится в Повести временных лет, причем, если верить летописцу, именно желание взять в жены греческую царевну стало основным побудительным мотивом принятия им христианства. Однако большинство исследователей считает такую трактовку событий легендарной и полагает, что Владимир принял крещение прежде, чем посватался к Анне, а союз с ней был ему нужен из чисто политических соображений. Тем не менее влияние Анны на формирование нового, христианского мировоззрения князя и на привнесение в русскую культуру христианских мотивов несомненно.

Современный историк Л.Е. Морозова в своей книге «Великие и неизвестные женщины Древней Руси» утверждает, что именно Анне принадлежит главная роль в строительстве Десятинной церкви в Киеве. Церковь строилась с конца 880-х до 896 года. Это было время активной борьбы с печенегами, и князь Владимир чаще находился в походах, нежели в Киеве. Так что вполне логично предположить, что за строительством наблюдала Анна, тем более что церковь строилась византийскими мастерами в византийском стиле, а в Киеве никто, кроме княгини, не был достаточно хорошо знаком с византийской архитектурой.

Скорее всего, именно Анне принадлежит выбор строительных и отделочных материалов – плинфы, яшмы и мрамора, и благодаря ей русские мастера смогли познакомиться с такими художественными техниками, как фреска и мозаика.

Десятинная церковь до наших дней не сохранилась, она была разрушена в 1240 году во время штурма Киева Батыем. Тогда же были утрачены гробницы Анны и Владимира.

Иногда в литературе можно встретить утверждение, что первые русские святые Борис и Глеб были сыновьями Анны. Однако это утверждение явно ошибочно, поскольку, согласно Повести временных лет, ко времени женитьбы Владимира на Анне они были уже взрослыми и получили от отца уделы: Борис – Ростов, Глеб – Муром. Их матерью летопись называет некую «болгарыню». О детях Владимира от Анны в летописях нет никаких сведений, хотя, возможно, она рожала дочерей, упомянуть которых летописец не счел нужным.

Княжна Предслава

У князя Владимира от разных жен было двенадцать сыновей, а сколько дочерей – никто и не считал. Предслава была дочерью полоцкой княжны Рогнеды. Она родилась второй после своего старшего брата Изяслава, за ней последовали трое братьев-погодков – Ярослав, Мстислав и Всеволод.

Ярослав был слаб здоровьем, от рождения у него было повреждено колено, и он заметно хромал. Предслава любила его больше других своих братьев и, хотя Ярослав был моложе ее всего на один год, усердно его опекала, в полной мере ощущая себя старшей сестрой.

Детство Предславы и ее братьев прошло под Киевом, в княжьем селе, которое князь Владимир подарил Рогнеде, на берегу реки Лыбеди. Предславе было не больше четырех лет, когда Рогнеда со старшим сыном Изяславом по приказу мужа была отправлена в изгнание, и младшим детям пришлось расти без матери, под надзором бесчисленных мамок и нянек.

Мальчики, по обычаю того времени, могли находиться на попечении женщин лишь первые пять лет жизни, поэтому скоро братья Предславы один за другим покинули материнское село и были переведены в стольный град Киев к отцу, князю Владимиру, который приставил к ним дядек-воспитателей из своих воевод, и те начали обучать княжичей военному делу.

Ожерелье. Серебро, XII в.

Предслава, оставшись в одиночестве, скучала по братьям, особенно по Ярославу, и тревожилась, как-то будет он обходиться без нее и не станут ли его обижать бойкие и здоровые сверстники. Но Ярослав, несмотря на слабое здоровье и хромоту, с успехом постигал воинскую науку и выучился скакать верхом, владеть копьем и мечом ничуть не хуже братьев.

Предслава росла на свободе, в стороне от великокняжьего двора. Князь Владимир обеспечил ее лучшими учителями, которые выучили ее чтению, письму и разным наукам. Когда Предслава подросла, по всей округе разнеслась молва о том, как хороша собой, добра, умна и образованна юная княжна. Простые люди стали приходить к ней за советом и помощью, и она никогда никому не отказывала. Село, где она жила, в народе получило название Предславино село.

С каждым годом Предслава становилась все краше и краше. Старая нянька, расчесывая ее шелковистые волосы, заплетая длинную косу и вплетая в нее шитый жемчугом накосник, приговаривала:

– Быть тебе, Предславушка, королевой, выйдешь ты замуж за короля!

И княжна представляла себе своего будущего жениха – статного черноусого молодца в золотой короне.

* * *

Хотя село Предславино и находилось за пределами стольного града, но было к нему достаточно близко, так что Предслава знала обо всем, что происходит при княжьем дворе, в семье ее отца.

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
9 из 12