Потерянная страна Лагом. Книга вторая

– Маша куда ты торопишься? – возмущалась Ирина. – Хоть бы приценивалась, на качество смотрела, цвет подходящий выбирала. Цапаешь всё подряд!

– Какая разница! Все покупки оплачивают родители Петра. И цвет не важен, потому что я не знаю, кто появится мальчик или девочка. Оформите, пожалуйста, доставку, – Маша обратилась к продавцу, протягивая ей жёсткий квадратик визитной карточки. – Здесь адрес и телефон. – Она повернулась к подруге, взяла под руку и потянула к эскалатору. – Пойдём наверх в кафе. У меня ещё одна встреча.

На ступенях, которые катились вверх, Ирина вгляделась в лицо подруги и поняла, что та за суетой пытается спрятать нервозность.

– Ты уверена, что я должна присутствовать на этой встрече?

– Уверена. Я должна поговорить с одной девушкой из следственного комитета. Ты помнишь, я рассказывала о том, как я нашла с её помощью своих шведских родственников. Девица молодая, но очень толковая!

– Да помню что-то такое. А сейчас зачем она тебе?

Подруги устроились за столиком у огромного окна, за которым белая круговерть покрывала снегом город.

– Я хочу, чтобы она помогла расследовать дело Петра. Зелёный чай, пожалуйста, и плошку мёда, – обратилась Мария к официантке, которая остановилась возле столика. Когда та удалилась, подруга снова обратилась к Ирине. – Я убеждена в том, что мой муж не виновен, а как это доказать не знаю. Ночами плохо сплю, мысли разные крутятся в голове.

– Ты точно уверена в его невиновности и у тебя нет доказательств? – Ира недоверчиво глянула на Пивоварову и пожала плечами. – Тогда зачем беспокоить людей, которые не имеют к расследованию никакого касательства!

– Доказательств нет, но Петя просто не в состоянии убить, кого бы то ни было!

– Маша твой муж несколько месяцев провёл в зоне боевых действий, и там он не в шахматы играл! У любого может психика сломаться, каждый может обозлиться!

– Зачем ты мне это говоришь? – в голосе подруги прозвучала агрессия. – Я знаю Петьку, как облупленного! Да он изменился, с ним стало трудно, но произошло это из-за инвалидности и пережитого стресса. Он добрый, чуткий! У него планы были! Петя хотел открыть приют для животных, всех стремился обогреть! Уже землю нашёл под строительство, начал документы оформлять! А ты говоришь, обозлился!

– Не воспринимай мои слова в штыки! Кто тебе правду скажет, только подруга! Я всё-таки старше тебя на несколько лет и опыта у меня больше! Как-никак сына уже вырастила! И заметь одна без мужа!

– Тебя родители поддерживали и сейчас помогают, с дачи помидоры с луком вёдрами возят! А я совсем одна! Детство в интернате прошло, потом выживала, как умела. Надеялась, что с Петром буду как за каменной стеной и тут его ушлые родители подсуетились, решали за счёт сына свои мохнатые делишки, – Маша смахнула слезу и отвернулась к окну пока официантка расставляла на столе заказ, потом наклонилась к подруге прижала ладони к груди и быстро заговорила. – Я мечтала, что когда буду в положении, близкие меня окружат заботой, оградят от стрессов и плохой энергетики, станут носиться со мной, как с писаной торбой и исполнять все прихоти, а получилось всё наоборот – стресс за стрессом! Сначала Петя отправился на СВО, потом вернулся с проблемами, которые коснулись не только физического здоровья, но и психика стала неуравновешенной, а сейчас вовсе арестован и сидит в СИЗО! – Пивоварова выпрямила спину, потянулась, погладила живот и покачала головой. – Наверное, я слишком размякла, разнежилась, поверила в то, что так будет всегда. Ну как же и квартира в центре, и муж любящий, и работа престижная, даже родственники за границей нашлись! Вот и растеклась елеем по древу, а важно всегда держать уши востро! Надо понимать, что всё может разрушиться в один момент! И ведь росла в интернате, должна знать! Ан, нет! Забыла! К хорошему быстро привыкаешь!– Мария уже не сдерживала слёз, он катились по щекам и капали на светлый шарф. – Если не удастся вызволить мужа я, скорее всего, уеду в Швецию к тётке. Там рожу ребёнка. Здесь одной мне не справится!

– Да погоди паниковать! – Ирина подвила стул ближе и обняла подругу. – Тебе нельзя нервничать. Думай о ребёнке, а решение придёт само собой! И знай, что мы с Колькой всегда тебе поможем! На что ещё нужны подруги!

– Спасибо тебе! Ты настоящий друг!– Пивоварова вытерла слёзы, промокнула салфеткой лицо и, увидев Светлану, помахала ей рукой.

Антипенко остановилась в зоне ресторанов быстрого обслуживания и, увидев Пивоварову, направилась к столику, на ходу решая, стоит ли здесь же перекусить.

– Здравствуйте Мария Андреевна, – Светлана широко улыбнулась и протянула ладонь. Ей была симпатична эта женщина, а сейчас в положении, с большим животом от Пивоваровой сквозило тепло. После казённого офиса, беготни, перебирания бумаг и старых дел эта уютная обстановка нравилась стажёрке. И этот прозрачный пузатый чайник с зелёным чаем, и снег за окном, и эти две женщины, которые смотрели на неё одна с надеждой, другая с любопытством.

Маша легко пожала руку девушки и перевела её внимание на Пермякову:

– Познакомьтесь это следователь из следственного комитета Светлана, – Мария смущённо улыбнулась. – Извините, не знаю вашего отчества. А это моя подруга и коллега Ирина Пермякова.

– Я до отчества ещё не дослужилась и пока в нашей организации значусь в стажёрах, поэтому давайте по-простому. – Здравствуйте очень приятно познакомиться.

Антипенко пожала протянутую руку Ирины, повесила куртку на спинку стула и устроилась за столом напротив подруг.

– Так что у вас случилось? Я по телефону не совсем поняла, – Светлана посмотрела на Пивоварову, которая кусала губы, не зная с чего начать разговор. – Не волнуйтесь, начните с главного.

– Мой муж арестован, – выпалила Маша. – Его уже не подозревают, а обвиняют в убийстве. Вы понимаете, мне пока не дают возможности видеться с ним, а следователь не посвящает в подробности дела. Я лишь твёрдо уверена, что Пётр не мог никого убить! Кишка у него тонка для убийства!

– Как вы узнали о том, что произошло?

– В пятницу десять дней тому назад, – Пивоварова закатила глаза, вспоминая. – Да это было двадцатого января в два часа дня. Пётр отправился на место, где планировал построить вольеры для животных. Примерно в восемь вечера он позвонил и предупредил, что домой вернётся поздно и чтобы я не ждала его, а ужинала и ложилась спать. Я спросила, где он вообще находится и с кем. Петя сказал, что встретил товарища, с которым служил на СВО, мол, он его пригласил в гости. Муж заверил, что посидит с приятелем, поговорит, может, выпьет немного, а потом вызовет такси и приедет домой. Утром я проснулась, его нет, стала звонить, но телефон оказался вне зоны действия сети. Сначала я не волновалась, думала, что Петя снова отправился на пустырь, где планировал основать приют для животных. В том месте действительно очень плохая связь. В какой-то момент я вдруг запаниковала, начала обзванивать больницы. Где-то часов в одиннадцать мне позвонил следователь и сказал, что Пётр арестован по обвинению в убийстве сослуживца. Я сразу же собралась и отправилась в районный отдел внутренних дел. Следователь такой пожилой дядечка толком ничего не пояснил. Единственное, что я поняла, так это то, что вечером мужчины крепко выпивали на квартире, которую снимал приятель Петра. В девять часов утра пришла хозяйка. Она в двадцатых числах всегда забирает у жильца деньги за аренду. Женщина открыла дверь своим ключом и застала такую картину: за столом, склонившись, спали два мужика один пьяный с ножом в руке, другой тоже пьяный с кровавыми ранами на шее. Хозяйка естественно испугалась и вызвала полицию. Представители правоохранительных органов сразу определили, что тот, который с ранами уже мёртв несколько часов, а второй ещё крепко пьян. Когда его привели в чувство, то оказалось, что он категорически не помнит, что произошло. Однако на ноже нашлись только отпечатки пальцев Петра. Следователь меня долго не допрашивал, только спросил, что я знаю о взаимоотношениях мужа с убитым, – Мария перевела дух, отпила из чашки и, не выпуская её из рук, затрясла головой. – А я вообще никого не знаю, с кем служил, с кем встречался в последнее время Пётр. Он меня практически не посвящал в свои дела, да я не особенно стремилась что-то узнать. О добром, позитивном мы говорили много. А плохое я не пускала в своё информационное поле. В моём положении нужны только положительные эмоции. А что хорошего и доброго можно сказать о фронте и боях?

Пивоварова замолкла, она смотрела на Светлану с упованием и ждала, как та прореагирует. А стажёрка задумчиво провела ладонью по ёжику волос, потом положила руки на стол со словами:

– Очень жаль озвучивать этот факт, но вы напрасно возлагаете на меня надежды. Я всего лишь стажёр. Да через меня проходят и важные дела в том числе, но допускать меня к ним или нет, решают чины в серьёзных кабинетах. Из вашего повествования я поняла, что дело Петра находится в районном отделении внутренних дел. А там служат опытные сыщики со стажем работы. Я думаю, что следствие выяснит, что произошло между приятелями на самом деле. Мария в вашем случае нужны услуги хорошего адвоката. Именно он в состоянии обнаружить смягчающие обстоятельства, которые смогут повлиять на решение суда. И это в том случае, если следствие вдруг упустит какие-либо детали. А на халатность полиции я бы не полагалась!

– Пётр не в состоянии убить человека! – Маша смотрела перед собой и повторяла, как мантру, как заклинание слова о невиновности мужа. Она надеялась вселить свою уверенность и в подругу Ирину, и обязательно в эту высокую красивую девушку с огромными глазами, похожую на долговязого подростка. Ещё после беседы со следователем, спускаясь со второго этажа по ступенькам РОВД Пивоварова знала, к кому обратиться за помощью. Она определила для себя, что доверенным лицом станут не родители Петра, не нанятый адвокат, а именно та девушка, которая расследовала дело об убийстве адвоката из Швеции. Маша подняла глаза. – Тому полицейскому я не могу доверять полностью. Для него картина трагедии слишком очевидна. Ему легче объявить одного участника убитым в пьяной разборке, а другого определить в убийцы. А как иначе? Все улики указывают именно на моего мужа! Он быстро закроет дело и умоет руки, как Понтий Пилат!

– А что родители Петра? Вы встречались с ними, советовались? Я в курсе, что ваш свёкор очень влиятельный человек.

– Они там вроде суетятся, предпринимают какие-то действия, и кажется, нашли адвоката. Но вы понимаете, Анатолий Михайлович генерал – персона на виду и он будет всячески стремиться, чтобы в это дело не залезла пресса, чтобы как можно дольше умолчать о трагедии. То есть он не станет подключать свои рычаги, чтобы не привлечь внимание к своей персоне, – Пивоварова схватила руку Светланы и легко пожала. – Мне нужны вы с нестандартным мышлением! Именно вы сможете разобраться в этом деле. И я не перестану утверждать то, что Пётр не виновен! Он просто слабый дурак, потерял важную нить, мечется из стороны в сторону, не знает, куда пристроить свою больную душу. У каждого человека случаются в жизни такие моменты, когда ничего не радует, когда родное плечо кажется чужим! – Маша пыталась подавить рыдания, но из глаз предательски полились слёзы.

– Давайте так, – Светлана положила другую ладонь поверх Машиной руки, стараясь хоть как-то успокоить. – Я попытаюсь выяснить подробности дела и потом сообщу о результатах. Но обещать ничего не могу. Всё же с адвокатом процесс раскрытия преступления будет проходить под присмотром. Он не позволит следователю пойти по простому пути или не принять во внимание важные детали. В органах тоже люди работают, и у них случается так, что замыливается взгляд. Это моё личное мнение.

Антипенко высвободила руки, поднялась и сняла со спинки стула куртку. Она ещё несколько секунд постояла, потом склонилась над столом и приглушённым голосом произнесла:

– Только прошу вас, не общайтесь с прессой, не давайте никаких комментариев. Наладьте контакт с родителями Петра. Они для вас первые союзники. Неизвестно сколько времени продлится следствие. Вам скоро рожать?

– Уже скоро! Как бы доносить без происшествий!. – Маша подняла на девушку заплаканные глаза. – Обещайте, что сделаете всё возможное!

– Обещаю! – Светлана улыбнулась и обратилась к Ирине. – Присмотрите за подругой. Ей нужна ваша поддержка.

Светлана шла по гулкому многолюдному холлу торгового центра и гордилась собой. Она становится настоящим следователем, к ней уже обращаются за помощью в частном порядке!

***

– С тобой невозможно разговаривать! Ты слышишь только себя! – Евгения Сергеевна пренебрежительно махнула рукой, потом взяла разнос с кофейником, сахарницей и сливочником и поставила на стол перед мужем, но не стала садиться рядом, только вцепилась пальцами в высокую спинку стула. – Наверное, такие перемены произошли давно, только замечать я их стала только сейчас.

– Послушай, что ты от меня хочешь? – в голосе генерала прозвучало раздражение. – Для кого вот всё это – он мотнул головой, показывая, что роскошь в этой квартире и вообще в их жизни заслуга именно его! – Горбатился всю свою жизнь! Двигался упорно, поднимался по маленьким ступеням и сейчас то, что мы имеем, дано по заслугам! Разве я мало для вас сделал?

– Нет не мало, – жена разлила по чашкам кофе, отошла к окну и сложила руки на груди. – Только в данный момент все достижения, богатства, достаток не имеют никакого значения! Зачем всё это если семья рушится! Мало того, что сын стал инвалидом, а сейчас и вовсе попал в тюрьму. Сноха слышать о нас не хочет. Я не уверена, что Мария даст нам возможность видеться с внуком или внучкой. Кому этот роскошный домина на Рублёвке, машины, шубы, золото! Да гори оно огнём!

– Ты именно сейчас хочешь поговорить об этом? Мы можем спокойно позавтракать, и я поеду на службу! Обсудим позже то, что тебя тревожит! – Анатолий Михайлович глянул на жену, которая стояла неприступной крепостью, плотно сжав губы. Он глотнул из чашки кофе, обжёгся и резко одёрнул руку, отчего капли напитка попали на светлую рубашку и растеклись бурыми пятнами. – Вечно ты под руку болтаешь! – он скомкал салфетку и бросил на стол. – Не надо во всём винить меня! Покалеченные ноги, а сейчас и арест произошли не по моей воле! Я сто раз говорил, что повестка на СВО уже ждала Петра, я просто придал этому факту огласку. У генерала не может быть сын слюнтяй и трус! – Пивоваров старший качнул головой. – И ты дорогая, в тот момент поддерживала меня во всём! Что же случилось сегодня? Квартиру не ту им купили или не на ту работу устроили? Или это я загнал Петрушу в тот гадюшник, где он и прикончил по пьяной лавочке своего дружка! И каким образом вообще сын генерала вдруг стал выпивать за одним столом с человеком, у которого сомнительная репутация? У него жена на сносях, а он не работает, носится с какими-то дурацкими завиральными идеями! Это ты дала ему деньги на аренду участка под строительство приюта?

– Да я! – женщина с вызовом посмотрела на мужа. – Помогала и всегда буду стоять на его стороне! Потому что у меня всего один сын!

– Ох, как устроился удобно! У тебя выклянчил на приют, я заплатил первый взнос за квартиру. Живи, не хочу! Так нет надо было вляпаться в криминал! И не просто в криминал, а в убийство!

– Деньги на аренду земли Пете я дала в долг. Он отдаст! Вот встанет на ноги и вернёт! – Евгения Сергеевна тряхнула головой, она мысленно укорила себя за глупую оговорку.

– Отдаст! – передразнил интонацию жены генерал. – С чего, скажи мне? Его бизнес станет приносить прибыль? Твой сын решил построить отель или ресторан, боулинг или сауну? Это альтруизм чистой воды! Приют для животных это прорва, куда надо только вкладывать, а отдачи наш организатор не получит никакой! Мне интересно, на что они намерены жить?

– Когда ты под грохот маршей отправлял Петра на СВО то это был твой сын! А сейчас, когда он нуждается в помощи и защите это моё воспитание! И где твой хвалёный адвокат? Ты же обещал!

– Если обещал, значит сделаю! С адвокатом встречаюсь сегодня, надо утрясти все формальности, подписать документы, оплатить услуги, – Анатолий Михайлович наклонил голову в бок и развёл перед собой ладони. – И опять деньги, дорогая! Всё-таки ответь мне на вопрос – на что они собираются жить? На какие средства Пивоваровы младшие собираются покупать еду, платить по счетам за коммунальные услуги, за ипотеку, растить ребёнка, в конце концов? Или собачья любовь компенсирует все затраты? – генерал поднял указательный палец. – Вот именно! Все расходы упадут на наши плечи! Это хорошо, если на корм для собак Петру удастся насобирать с сердобольных жителей Москвы! А если нет? И это я рассматриваю самый оптимистичный вариант! Если Петра не упекут в тюрьму за убийство сослуживца! Меня она обвиняет! А что конкретно ты собираешься делать?

Евгения Сергеевна не отвечала. В душе она полностью соглашалась с мужем – будущее их сына рисовалось бесперспективными красками, и пока она не видела никакого выхода. Пивоварова тяжело вдохнула.

– Если Петра посадят, то Мария, скорее всего, уедет в Швецию к родственникам, и мы никогда больше не увидим внука, – Женщина закрыла лицо ладонями и всхлипнула. Всё было так хорошо и вдруг сломалось в одночасье! Это мы виноваты!