Смертельный вояж

Выйдя из кабинета, Ерин тут же набрал номер Ивановой, но телефон молчал. Уже сидя в своём кабинете, он ещё несколько раз безуспешно прижимал трубку к уху. В дверь тихо постучали, полицейский крикнул, приглашая посетителя. Вошёл здоровый, волосатый мужик, лет сорока пяти с множеством золотых украшений на шее, руках и пальцах. Эрин усмехнулся про себя. Они – турки имели повышенную волосатость, как и многие восточные народности, но, казалось, у этого были без волос только глаза и ногти. Полицейский лишь заочно знал эту колоритную персону, потому что сфера деятельности этого гражданина касалась отдела полиции по борьбе с проституцией. Но как бы этот отдел не пытался взять его за задницу, у них ничего не получалось, слишком стройной и безупречной была конструкция, которую выстроил этот бизнесмен, слишком много высокопоставленных покровителей имел, а если кто-то и попадался в поле зрения полиции, так это были мелкие рыбёшки.

«Припёрлась ряженая обезьяна! – подумал про себя Эрин-гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к горе. Хорошо, что не придётся встречаться на его территории».

Визитёром оказался известный в определённых кругах Мустафа.

– Чем могу быть полезен? – подчёркнуто вежливо начал беседу Ерин, указывая на стул.

Бизнесмен сел, вальяжно закинув ногу на ногу.

– Здравствуйте. Пропала моя э-э-э женщина. Её нет уже два дня. Смирнова Лиза, – Мустафа не знал, идёт ли запись на диктофон и начал разговор как сапёр, медленно подбирая слова, чтобы не проколоться на ерунде.

– А кто она вам? – Ерин с безразличным видом вёл разговор, ему был не важен ответ, и не интересовал моральный аспект. Чтобы поймать маньяка, лучше привлечь к сотрудничеству этого здорового орангутанга. Если за всё время профессионального сутенёрства правоохранительные органы ни разу не предъявили к нему претензий, значит, он был хитёр, рационален и мог быть полезен в расследовании. Но миндальничать с сомнительной личностью полицейский не собирался.

– Видите ли… так сказать…

– Я знаю, кто ты, – подчёркнуто грубо перешёл на ты полицейский, – и хочу сразу прояснить ситуацию. Были убиты три твои проститутки.

Он бросил на стол несколько фотографий с мест преступлений. Мустафа менялся в лице, просматривая снимки красивых, бледных лиц с телами закрытыми белыми, окровавленными, простынями, даже под чёрной растительностью было видно, как сутенёр побледнел, хотя Ерин выбрал самые щадящие фотографии.

– И ты первый, кто попадает под подозрение. Подозрения возникают разные, может девушки ослушались, не удовлетворили клиента должным образом, узнали то, что им не надо знать. Мне не интересен твой, так сказать бизнес, но я перетрясу твою контору снизу доверху, и в твоих интересах оказывать мне всяческую помощь.

– Да, да, конечно! – от вальяжности не осталось и следа, Мустафа напрягся.

Эрин держал паузу, видел, что сутенёр может располагать нужной информацией и ждал, когда тот начнёт делиться.

– Как бы это сказать, всё что произошло, не касается профессии, – тем временем продолжал сутенёр, – то есть дамы эти работали с удовольствием, получали хорошие бабки, обслуживали дорогих клиентов, деньги на руки от них не получали, предварительную оплату забирали контролёры.

– Анкеты этих троих были размещены на сайте знакомств?

– Вы и это знаете? – растерялся Мустафа.

– Знаю, мне по службе положено.

Ерину не нравился этот тип, раздражал запах его одеколона, манера говорить, растягивая слова, его тонкая рубашка, расписанная пальмами и обезьянами на них, и он подумал про себя:

«У этого мужика туго со вкусом, напялил обезьян на обезьяну».

Его что-то подспудно волновало, и он не мог вспомнить что именно.

«Ах да, телефон Ивановой не отвечает».

И он нетерпеливо поторопил Мустафу:

– Послушай, у меня нет времени вытягивать из тебя каждое слово, давай рассказывай, что знаешь, а там я решу, что делать – тебя закрыть, твой нелегальный бизнес, или отель, где ты этим промышляешь. Я думаю, что ни один из вариантов тебе не нравится, поэтому всё будет зависеть от количества и качества информации.

– Да, да, – услужливо тараторил Мустафа. – Фото этих девушек размещались на таком сайте, кстати, туда мог зайти любой желающий. За услуги платили не только наличным, но и перечисляли с карты на банковский счёт, но клиенты редко пользовались безналичным расчётом, предпочитая, так сказать, видеть товар, который покупают. Так вот, за Смирнову Лизу два дня назад кто-то перечислил определённую сумму за интимные услуги, – с этими словами Мустафа достал компьютерную распечатку и положил перед следователем. – Поэтому она уехала на эту встречу одна. Контролёр сказал, что её должны были забрать на одной из тихих улиц старого города, в двенадцать часов вечера. Отель она покинула в двадцать два тридцать, так сообщил дежурный администратор, – сутенёр снова достал из нагрудного кармана пёстрой рубахи листок с названием улицы.

– За сколько часов обслуживания были перечислены деньги?

– Два часа. Смирнова должна была освободиться поздно ночью, и поэтому только утром её соседка забеспокоилась. И вспомнив про двух других, я решил прийти сам.

– А как же две первые девушки?

Ерин практически всё знал про них, но хотел ещё раз услышать от Мустафы, в надежде выведать что-то новое.

– В том то всё и дело, что они не вернулись после своих так сказать своих выходных. Они имели несколько личных, свободных дней каждый месяц, ну вы понимаете.

Ерин помнил, заключение экспертов показывало, что у одной из девушек были месячные во время убийства.

– Подруги сказали, что Иванцова Маша пошла в тот день в театр, и вроде как, у неё была назначена с кем-то встреча в городе. Спиридонова отправилась на шопинг, так же с кем-то из русских друзей, – продолжал сутенёр, иногда заглядывая в свою записную книжку, из чего Ерин понял, что основную информацию собирали шестёрки Мустафы.

– Что ты можешь сказать про клиентов?

– А что я могу сказать? Здесь круглый год туристов полно, разные съезды, симпозиумы со всего мира. Попадались, конечно, садисты и мазохисты, любители плёток и специфических игр! Однако, для такой клиентуры, и женщины находились со схожими интересами! Я почти с такой публикой не работаю, хлопот много. Да и встречи происходили, за редким исключением в отеле и под контролем. На каждом этаже охрана. За девушками глаз да глаз нужен!

– Опиши девушек? Характер, интересы, знакомые, друзья?

– Об этом можно поговорить с их подругами. Я же много про них рассказать не могу, знаю только, что девки все, как одна красавицы, с образованием, общались на английском. А Лизка– аристократка с прекрасным образованием! Она преподносила себя достойно, играла на пианино, помимо английского, бегло говорила на французском. Но, несмотря на все положительные качества, секс любила безмерно, поэтому готова была работать не за деньги, а за интерес. Но вот что странно, она категорически отказывалась от клиентов – соотечественников. Может, боялась, что её кто-нибудь узнает? Турки, арабы, европейцы, да кто угодно, только не из России. Девчонки кучковались и дружили между собой, клиентов не делили. Жили на одном этаже, комнаты рядом, я уточню самых близких подруг и прислать могу.

– Ты уточни, только я сам с ними встречусь. И надеюсь, что в комнате Смирновой не трогали ничего, там надо экспертам разбираться.

– Да, да, конечно, – быстро кивал головой Мустафа. – Да, вспомнил ещё вот что, не знаю важно это или нет, только Лиза через пару дней собиралась улетать домой, в Москву.

* * *

Наташка драила очередную квартиру и совсем забыла подключить телефон. Сегодня квартира досталась не сахар – двухуровневая и невероятно грязная, судя по тому, сколько длинных волос она собрала на свою швабру, фантиков от конфет под кроватями и женских тампонов в туалетных мусорных бочках здесь жили женщины. Кондиционер по привычке не включала и от пота, футболка и шорты прилипли к телу. Она присела передохнуть и выпить чай, только тогда вспомнила, что обещала рассказывать о каждом своём шаге полицейскому. Когда экран телефона загорелся, высветилось, что он пытался дозвониться до неё раз десять.

Днём, в суете её страхи как-то рассеялись, она даже ловила себя на мысли, а не приснился ли весь этот ночной кошмар? Когда утром рассказала Тамаре про покушение, та пришла в ужас неописуемый, долго перебирала варианты, как обезопасить подругу. Рабочий день начался очень бойко – звонили телефоны, один за другим заходили посетители. Тамарка разрывалась между клиентами и подругой.

– Может вернуться домой? В Тамбов? Понимаешь, что я несу определённую ответственность за тебя! Не думаю, что полиция возьмётся охранять твою персону!

Наташа пришла в отчаяние:

– Да я столько денег потратила, чтоб оплатить отель, билеты на самолёт, деньги за работу отличные и сейчас вернуться назад? Нет, я не хочу.

– Но с отеля надо съезжать. У себя дома я тебя поселить не могу, надо подыскать другое жильё, только деньги со старого отеля не взять, хотя я попытаюсь вернуть хоть какой-то процент. Ладно, сейчас водитель тебя отвезёт на объект, когда закончишь, звони, он тебя привезёт назад, а я за это время что-нибудь придумаю.

Наташка подцепила свою сумку и отправилась к выходу, от всех мыслей болела голова и уже у дверей услышала Тамаркин голос:

– Ну, хочешь, водитель с тобой будет, пока ты работаешь?

Не оборачиваясь, Наташка отрицательно замахала рукой, что, мол, всё будет окей.

– Только двери запирай и не открывай никому! – крикнула вдогонку подруга и опять углубилась в работу.

Наташа сидела на диване, протянув длинные, загорелые ноги, прихлёбывая горячий чай. Пот стекал по спине, шее и капал с кончика носа, она только успевала ловить солёные капли, чтоб они не попали в кружку. Девушка набрала номер полицейского. Он сразу же ответил, как будто держал трубку у уха:

– Ну, наконец! Где ты есть, Наталья Ивановна? Почему не отвечаешь на телефон?