Верёвка из песка

Из комнаты раздался требовательный голос матери. В голове Алисы мелькнуло, что мать- инвалид превратила свою дочь в прислугу. Она не разрешала приглашать в дом посторонних, требовала только свежую пищу и без дочери не могла принять лекарства, ссылаясь на то, что забывает, какие таблетки принимать утром, а какие после обеда. Сама целыми днями сидела возле телевизора и смотрела все сериалы подряд. Хотя, по мнению Малининой, спокойно могла помочь замотанной Маргарите почистить картошку к ужину, заштопать носки и полить цветы на подоконниках. Ведь жизнь на инвалидной коляске не заканчивается. Существуют общества инвалидов, где люди занимаются спортом и художественной самодеятельностью! А что делать дочери? При таком раскладе она никогда замуж не выйдет и благополучно состарится рядом с матерью! Алиса глубоко затолкала свои мысли, а вслух сказала:

– Мы не будем проходить. Скажи только одно: ты видела того, кто тебя ударил?

– Я же говорила, что нет.

Рита смотрела прямо и искренне.

– Давай так, – не унималась Малинина, – ты увидела приоткрытую дверь. Потянула её на себя. Как он мог ударить из-за двери?

Соседка на секунду нахмурилась.

– Слушай, меня, наверное, хорошо приложили, поэтому несу околесицу. Я вошла в квартиру. Дверь кладовки была нараспашку. Даже внимания на это не обратила, двинулась в сторону комнаты. Вот тут он меня и приложил. Он спрятался в кладовке. Я же стояла спиной к нему!

– Теперь понятно. – Малинина облегчённо вздохнула. – Понятно, что ничего не понятно. Надо менять замки.

– Ты слесаря уже вызвала? – Алиса кивнула. – Если очень занята, я могу проследить за работой.

– Хватит с тебя. – женщина жестом указала на голову Риты. – И так пострадала.

– Да всегда с радостью. С матерью целыми днями находиться не большое удовольствие. С каждым днём всё тяжелее. Спасает только работа, да к тебе ещё без скандала отпускает.

– Ладно, если буду зашиваться, позвоню. – Малинина потянула сына через площадку к своей двери, где уже лаем заливалась Жучка и махнула рукой. – Маме привет.

Глава 4

Офицер криминальной полиции Эрин Исан не любил русских. То есть любил до тех пор, пока его не бросила русская жена. Она ушла к другому! Да было бы к кому. От турка ушла к татарину. Как говорят русские: поменяла шило на мыло. Мусульманина сменила на мусульманина. Уехала из тёплой Анталии в сырой, холодный Санкт-Петербург. Жила, как у Аллаха за пазухой. Ни в чём не нуждалась. Вот тебе и квартира, и бирюзовое море, и пляжи, жара, фрукты, какие хочешь круглый год. И, конечно, любовь, уважение, семья. Понятно, взгляды на традиции в семье различные, но для того и создавалась пара, чтобы уступать друг другу. Её накажет Всевышний. Написано же в одном хадисе:

«Тот, кто повинен в разрыве кровных уз родства, не войдёт в Рай».

Хорошо детей не случилось, а то бы расставание было мучительнее во сто крат. Хоть развелись больше года тому назад, Эрин ещё хранил обиду, злился, но по-прежнему любил изменщицу. Однако полагал, что в холостяках находиться долго, это вредно для здоровья. Вернулись прежние привычки: он снова стал похож на не глаженый мешок, обвешанный пистолетом, рацией, телефоном и массой полицейских примочек. Еда всухомятку, набегу, вечерами вместо горячего ужина пиво с орешками. Да и в интимной сфере не всё так гладко. Нельзя офицеру полиции с проститутками якшаться. Приличную женщину в постель не потащишь. Выход один: жениться! Есть одна на примете из отдела таможенного контроля. Правда толстовата, крупновата, да и красится, как цирковая лошадь. Главное, это она оказывает всяческие знаки внимания, приглашает на кофе, старается попасться на глаза и бесконечно улыбается при виде него, демонстрируя ровные, белоснежные зубы, как будто показывая насколько со здоровьем всё ок! Она турчанка, а значит должна понимать, что брак это не шутки шутить. Не то, что русская легкомысленная дамочка, махнула белым крылом и улетела из жарких краёв на свою холодную родину. Ну, ничего, будет и на его улице праздник.

Когда Эрин приехал на место, где произошёл несчастный случай, он не знал, что погиб русский, а то не взялся бы за это расследование. В провинции Анталия в нескольких местах работают археологи. Компании разношерстные, проживают кто где. Это раньше экспедиции разбивали лагеря с палатками возле объекта раскопок. Сейчас комфорт подавай и удобства, селятся кто в отеле, кто квартирует в частном секторе, кто в арендованном домике на колёсах. Рано утром машина забирает всех и доставляет к месту, а вечером возвращает назад, туда, где есть душ, горячая пища и уютная постель. Трагедия произошла в районе города Памуккале. Эрин досадовал на своё начальство и на местную жандармерию. Могли бы своими силами разобраться. Ан, нет, потребовали присутствия офицера из Управления. Всё-таки погиб иностранец. Пришлось добираться около двух часов. Местные стражи порядка даже толком не осмотрели место преступления, боялись оплошать, а больше всего ответственности. Всё это время труп лежал на жаре, прикрытый брезентом, под охраной жандармерии. И неизвестно, сколько времени он уже так лежит. По дороге Эрин связался с местными, уточнил, как быстрее добраться до места происшествия и настроил навигатор. Его уже ждали эксперты и шеф местных жандармов. Как всегда, жандармерия и полиция настороженно относились друг к другу. Открыто не соперничали, но особенно не дружили. В сферу действий полиции входило раскрытие преступлений, совершённых в черте города, а жандармерия контролировала деревни, аулы, посёлки и мелкие поселения, также урезонивала крамольно настроенных граждан. Однако в случаях происшествий с иностранными представителями охранники горных аулов предпочитали снять с себя ответственность и передать расследования Главному полицейскому Управлению города Анталия и Провинции Анталия. Одно дело давить турецких мятежников, ловить воришек, разбираться в проблемах с воровством овец и коров, а другое дипломатические нюансы, связанные с иностранными гражданами. На месте работали быстро, без лишних разговоров. В августе, как всегда, стояла неимоверная жара, хотя для турков это явление природы не являлось особенной надсадой. Угнетало другое: наступил третий день строгого поста «уразы». Месяц отказа от приёма пищи и воды. От того времени когда чёрная нитка начинает отличаться от белой, и до полного захода солнца. Почти месяц надо терпеть до праздника Рамадан-Байрам, когда все запреты будут сняты. А пока под палящим солнцем с барабаном под красным турецким флагом полумесяца и звезды, без капли воды, а про пиво уже и речи не идёт.

– Кто обнаружил труп?

Эрин обратился к крепкому, невысокому мужчине, шефу местной жандармерии.

– Чабан перегонял отару к горной реке. Собаки-кангалы, стерегущие стадо, учуяли, подняли лай.

– Почему решили, что это иностранец?

– У него православный крестик на шее. До вашего прибытия труп не трогали. А вот быстро опросили участников археологической экспедиции. Те подтвердили, что на работу не вышел русский. Некий Македонов Владимир Фёдорович, уроженец города Москвы, тридцать шесть лет от роду.

– Странно, так сразу поняли, что парень именно из археологов?

Эрин подозрительно глянул на крепыша, однако тот не смутился и продолжал уверенно.

– Ничего странного. Мои люди знают эту местность отлично. Рядом никаких поселений. Сюда не заглядывают туристы. А вот венгерские учёные роют уже три месяца. Живут в городе, сюда приезжают на микроавтобусе. Утром водитель ждал возле дома, где парень жил с приятелем, но тот не вышел. Он стучался в дверь, но никто не открыл. Тогда шофёр отправился за другими. – смуглое лицо главного жандарма лоснилось от пота. Он снял фуражку и провёл по лысой голове белым носовым платком. Вернув головной убор на место, шумно выдохнул. – Если кто-то опаздывает, то добирается пешком. Это два с половиной километра. Просто в такую жару наматывать километраж совсем не весело.

К ним подошёл парень такого же размера и телосложения, как и шеф.

«Наверное, имеется специальный критерий отбора кандидатов для несения такой службы, – мелькнуло в голове офицера из Анталии, – не то, что в полиции: высокий, низкий, худой, нескладный. В некоторых отделах, например, как у аналитиков служат толстые, зато умные».

А парень остановился, вытянувшись, не зная, к кому обратиться вперёд: к непосредственному начальнику или к заезжей шишке.

– Что у тебя? – жандарм кивнул, поощряя подчинённого, и тут же повернулся к Эрину. – Это эксперт.

Парень, продолжая стоять по стойке смирно, доложил:

– Мужчина сорвался со скалы. После падения мужчина ещё какое-то время был жив. Однако тело очень пострадало, особенно лицо. Множественные переломы и травмы, несовместимые с жизнью. Чувствуется явный запах алкоголя. Следов борьбы не обнаружено. Старик чабан наткнулся на тело в пять десять утра, а смерть наступила за час до этого. Однако чабан утверждает, что никого не видел, ничего подозрительного не слышал. Собаки также не учуяли посторонних. Об остальных деталях доложу после вскрытия.

«Даже в этих мелочах две службы отличаются друг от друга. Служака про вскрытие рапортует, как на плацу. А полицейский эксперт будет докладывать, и крутить пуговку на твоей рубашке».– вскользь снова подумал Эрин, а вслух уточнил:

– Нашли какие-то личные вещи?

– Одежда простая: шорты с множеством карманов, лёгкая рубашка. На ногах кеды. Из личных вещей только крестик на цепочке из жёлтого металла, кольцо и часы.

Так же без эмоций отчитывался эксперт, а шеф добавил:

– В квартиру, которую снимал вместе с другом погибший, поехали мои помощники. Там, скорее всего, найдут документы и паспорт.

– А с другом уже разговаривали?

– Руководитель экспедиции рассказал, что проживал Македонов вместе с Андрисом Кишфалуди. Он венгр из Будапешта. Тот улетел в Венгрию накануне гибели друга из-за болезни дяди. Пока это всё, что удалось разузнать на этот момент.

– Когда примерно будет готова экспертиза?

– Не раньше завтрашнего утра. У нас нет своего патологоанатома, За доктором отправили машину в Денизли.

– Так, за сегодня не управлюсь, придётся задержаться. Вы найдёте ночлег для меня? Какой-нибудь отель, например.

– Сейчас разгар сезона, все отели забиты, но у нас есть небольшая служебная квартира. Там все условия для проживания. Можем сразу же отправиться туда.

– Нет. – Эрин прикинул в голове, что если не будет работать оперативно, то не разделается с этим делом и за неделю. – Для начала мне нужен кабинет, чтобы допросить всех членов экспедиции. Надо всё-таки выяснить нечаянно парень сорвался, его столкнули или это самоубийство.