Будь моим… оборотнем

Пришла. Глаза привыкли к давящей темноте. Невдалеке виднелся тот страшный помост со столбом и привязанный к нему мужской силуэт. Никто не стремился схватить меня. Кажется, люди не ожидали, что на преступника вообще кто-то покусится. Кстати, я ведь совершенно не знала, за что его собрались казнить. Возможно, он совершил что-то настолько ужасное, что казнь – самое справедливое решение. Может и так. Но я всё еще видела уставшие глаза, а в сердце поселились гуманистические настрои. Нельзя убивать человека. Пусть он и негодяй, но кроме побоев и смерти есть и другие наказания. Тюремный срок или исправительные работы – что угодно, кроме смерти.

Тихонечко взошла по ступенькам и кожей почувствовала, что пленник вздрогнул. А потом услышала слабое, но ехидное шипение:

– Неужели решили не ждать утра? Совесть не позволила перед толпой убивать? Спасибо за заботу.

Я остановилась. Наверное, нужно что-то ответить. Рассказать о своём благородстве. Но сама идея спасения казалась всё более идиотской, а слова прочно застряли где-то в горле. Как мне хотелось сбежать отсюда! Бросить нож и просто уйти. Но теперь уже поздно, поэтому я покрепче ухватилась за деревянную ручку и еще ближе подошла к пленнику.

Он молчал, а спина выглядела неестественно прямой даже для этой странной позы с выкрученными руками. Я закрыла глаза и рывком резанула по веревке, стягивающей его запястья. Мужчина не ожидал этого действия, поэтому слегка пошатнулся, а потом резко обернулся и посмотрел в мою сторону, будто готовясь к нападению.

Я вся затряслась, выставила вперед нож и сделала шаг назад. И чуть не упала с помоста. Ноги подкосились, и я негромко охнула. Пленник незамедлительно поддержал меня за талию и шепнул практически в ухо:

– Не знаю, что означает этот твой поступок, но после него казнить захотят не только меня. Отдай нож, пока не покалечилась. Нужно убираться отсюда.

Кажется, голова сама кивнула, потому что тело не подчинялось моей власти. Я вся дрожала и нервно стучала зубами, ощущая, как глаза наполняются слезами. Мы с парнем спрыгнули с помоста, и мои ноги неуверенно направились в сторону ворот.

– Куда?! – зашипел молодой человек. – Тебя давно не казнили за помощь преступникам? Идём к стене! Оттуда в лес – затеряемся, к утру уже и не найдут.

Я покорно поплелась следом. А что, терять мне нечего. Денег нет, еды и вещей – тоже. Что я так буду бродить непонятно где, что под статусом опасной преступницы. Никакой разницы, в любом из случаев умру от голода. Но сейчас хотя бы с компанией.

Впереди показался высокий бревенчатый забор. Молодой человек повернулся в мою сторону, быстрым движением отвел от лица прядь светлых волос и посмотрел на меня.

– Эй, молчаливая. Ты ведь не перелезешь? Я прав? Видимо, прав. Давай, цепляйся за верхушку, а я подсажу.

Пришлось выполнить указание. Он поднял меня с еле заметным оханьем – наверное, болела исполосованная ранами спина, – а потом перелез и сам. Мы оказались по другую сторону села. Леса я не видела, но мой приобретенный спутник уверенно пошел в его сторону.

– Ну что ж, «спасительница», я – Ричард. Очень приятно познакомиться! – издевательски хмыкнул он.

Я что-то промычала и направилась вслед за ним в жуткую, но спасительную темноту.

Глава 2. Одиночество вдвоем

Сколько же мы шли в гнетущей тишине? Возможно, всего час, а может, и целую вечность. Дорога наполнилась утренним светом, солнце наконец-то проснулось, гладило лучами-пальцами всё живое. Но я очень сильно утомилась и замерзла – после невыносимо жаркого дня настала холодная ночь, – поэтому не замечала совершенно ничего. Глаза слипались и горели огнем, а ноги не слушались. Казалось, ещё немного, и я рухну на землю, чтобы никогда больше не подниматься.

Ричард, кажется, совершенно не замечая моего состояния, шел абсолютно спокойно и ровно, правда, всё чаще и всё с большим усилием распрямляя плечи. Но виду не подавал, и о том, что спина, скорее всего, ныла жутко, я догадывалась только по алым кровавым полосам, пересекающим её со всех сторон.

Потом он резко остановился и уселся прямо на траву.

– Ты так замертво падешь, – заключил, осмотрев мою скрюченную фигуру. – Сядь.

– Нас догонят и… – пискнула я.

– И съедят заживо, ага. Ложись спать, кому сказал. Мы ушли достаточно далеко, значит, время для привала имеется. Не вздумай делать вид, что ты не устала.

Я удивленно уставилась на землю, усыпанную песком, камешками, ветками и листьями, не представляя, как туда вообще можно сесть или лечь. Про сон и думать было страшно. Можно, конечно, снять свитер и устроиться на нём, но тогда бы я окончательно окоченела, да и валяться голой рядом с невнятным блондином-преступником как-то не прельщает.

С другой стороны, есть ли хоть какой-то смысл для кривляний в моём-то положении? С тяжелым вздохом улеглась на холодную и мокрую траву и прикрыла глаза. Несколько секунд ворочалась и фырчала, а когда успокоилась, то в полнейшей тишине ощутила на себе пронзительный взгляд. Но блондин не начинал беседы первым, да и мне хотелось помолчать.

Я уже почти смирилась с безысходностью своего положения, всё больше погружаясь в отрывистую дрёму, смешанную с реальностью. Но сон прервал тихий голос. Видимо, любопытство Ричарда взяло над ним верх, и он поинтересовался:

– Насколько надо быть ненормальной, чтобы ночью побежать вызволять незнакомого и непонятного преступника?

Ага, типа знакомых вызволять можно.

– Я не слышу… Я сплю…

– Ну-ну. – Вкрадчивый спокойный голос пробирал до костей. – Меня спасают впервые, поэтому очень бы хотелось узнать: зачем?!

– Нельзя лишать человека жизни.

Меня охватил непонятный стыд. Внутри всё кричало о моей неадекватности и о том, что нужно заранее придумывать не только ответы на эти вопросы, но ещё и убедить в их верности саму себя. С этим дела обстояли сложнее. Спасти-то спасла, а вот доказать себе правильность данного поступка не сумела.

– А если я сам прибил несколько десятков человек? Не думала о таком? Если я разбойник, которого ловили много лет?

– Не очень похож. Если честно, я как увидела, что они делают с… – черт, да как к нему обращаться? – …тобой, так вообще не смогла ни о чем думать. Это неправильно!

– Ой, какая перед нами хорошая девочка. Это правильно, а это нет – просто прелесть, – ухмыльнулся Ричард.

Я покраснела и зажмурилась, пытаясь стать незаметной. В тот момент, когда он стоял перед палачом, мир казался игрушечным. Сейчас я практически сходила с ума от реальности.

– Ты будто не отсюда вообще. – В голосе появилась тоска. – Как тебя зовут, кстати, а то тот твой прошлый бубнеж я не сумел разобрать?

– Анна.

– Очень приятно познакомиться, а теперь – спать. Слишком сложный день выдался, а поговорить всегда успеем.

И спокойно улегся в паре метров от меня. Если бы я не знала, что он жив, то испытала бы нешуточный испуг. Дыхание не слышно, никаких вздохов или сопения во сне, никаких переворотов. Как будто исчез, растворился в этом холодном воздухе, сливаясь с чистейшими каплями росы. Но я долго разглядывала обнаженную спину, рассечённую кровавыми линиями, и почему-то каждую клеточку тела охватывало спокойствие от присутствия хоть кого-то рядом.

Незаметно подкрался сон, нежно обнял. Было слишком хорошо. И даже почти не холодно. Веки потяжелели, а ресницы превратились в настоящий груз. Сердце потеряло остроту аритмичных постукиваний и билось тихо-тихо, спокойно и неощутимо. В правом виске нервно билась тоненькая жилка, но я приложила к ней ледяной палец и долго сжимала, пытаясь охладить больную голову. И уснула, абсолютно не запоминая сновидений.

***

Пробуждение не принесло облегчения. Кто-то грубо тряс меня за плечо, и туманный мир сновидений уплывал всё дальше. Я разлепила налитые свинцом веки, пару секунд очухивалась. Кто и зачем завел меня в лес? Что произошло?

Мамочки! Я вскочила. Голова болела невыносимо – гораздо сильнее вчерашнего; перед глазами плясали точки. Тошнота подкатила к горлу. Меня долго выворачивало желчью.

Ричард не поздоровался со мной – только осмотрел подозрительным взглядом. Он сидел у потухшего костра и грел руки, приблизив те к тлеющим углям. На импровизированных шампурах, а точнее – веточках, были нанизаны грибы неизвестного происхождения.

– Ешь, – приказал спутник.

А вдруг они ядовитые? Ай, будто бы отравиться и умереть – худшая из зол. Гриб напоминал жилистое мясо, старое и безвкусное. Я проглотила один кусочек и, вдумчиво прожевав, поблагодарила Ричарда. Тот не ответил.

Лес, настолько зеленый, что казался высеченным из малахита, твердо впивался в землю корнями деревьев. Многовековые стволы тянулись к небесам тонкими шпилями-верхушками. Звуки не вторгались в величественное царство: птицы молчали, звери не выли, и только ветер грустно стонал, будто бы прощаясь с кем-то важным. Он задувал мне под свитер, заставляя ежиться и вздрагивать, нервно постукивая зубами от страха.

Давно затушенный костер умирал в этой жутковатой тишине.

Во что же я вляпалась? Попала в иной мир – это раз. Про иные миры, прекрасные и далекие, я прочитала вагон и маленькую тележку книжек, только вот загвоздка: в книгах героям доставался какой-нибудь супер-дар или чудо-покровитель, или на худой конец свое царство. Мне же попался Ричард – это, кстати, два. Кто он и чего от него ждать? Друг или враг, злодей или человек, попавший в плен обстоятельств?

Но самое страшное – меня не пугало происходящее. Точнее – пугало, но не так, как должно: до дрожи, до озноба, до предобморочного состояния. Жутковато, но не более того. Словно я здесь уже была, словно это место не ново. Уж не оно ли являлось в тех реалистичных снах, после которых я просыпалась в поту?