Сделай мне ребенка

– Гномик, – доверительно произнесла подруга. – Я решила повторить твой подвиг и заперлась с Лешей в туалете. Это было так необычно! Мне очень понравилось!

– Вика, ты же не брила ноги.

– Не брила, – согласилась пьяная подруга. – Но он приспустил мои джинсы, и никто не заметил этого досадного недоразумения.

– М-да, – коротко изрекла я, чтобы не сорваться на ехидную тираду о чьей-то доступности.

Подъехал ржавый «Логан» серебристого цвета, в который я вначале с трудом впихнула Вику, а затем впихнулась сама. Водитель посмотрел на двух девиц – одна из которых дышала перегаром на весь салон – уставшим, осуждающим взглядом, но мне было откровенно плевать.

– Я хочу от него ребенка, понимаешь? – шептала Вика, заглядывая мне в глаза. – Это так волшебно, носить под сердцем частичку любимого человека. Я так завидую Лене, когда она говорит о детишках. Как думаешь, есть шанс, что всё получилось?

– В твоих же интересах, чтобы этого шанса не было, – я покачала головой. – Вик, куда тебе ребенок? Как ты его воспитывать будешь? А работать когда, а деньги где возьмешь? У матери-пенсионерки?

– Я буду заниматься маникюром. Да и с чего ты взяла, что Леша откажется от ребенка? Он обрадуется. Его мама давно просит внука, а я им подарю малыша. Назовем Сашенькой, в честь папы Леши.

Бесполезно объяснять ей, что Леша свалил после того, как напоил её до беспамятства и воспользовался в туалете. Не лучшая характеристика будущего отца.

Но есть мужчины, которые нравятся женщинам, «несмотря на…». Они могут быть плюгавенькими, туповатыми, неухоженными и периодически унижать своих пассий – но слабый пол писает от них кипятком. Несчастной Вике срочно нужен кто-то нормальный, чтобы выветрить запах Леши.

Что ж, будем искать этого нормального. Завтра займусь перебором анкет в брачном агентстве – кто-нибудь да приглянется начинающей алкоголичке тридцати двух лет.

Пока же у меня есть дела поважнее.

В груди сладко заныло, когда я вспомнила наш контракт и имя в графе исполнителя: «Ларионов Илья». Небеса, дайте мне силы, чтобы не свихнуться от близости с этим человеком!

***

Настал тот день, которого я так долго ждала. Наши анализы были идеальными. Гинеколог в платной клинике одобрительно кивнул, просмотрев показатели. Так сказать, благословил на размножение.

– Можно приступать? – на всякий случай переспросила я.

– Берите мужа под локоток и тащите на семейное ложе. Нескучной вам ночи, – ухмыльнулся врач в усы.

Я вылетела на крыльцо с предвкушением чего-то особенного и заулыбалась, жмурясь от счастья. Так ребенок в день рождения ждет от родителей подарка. Все мои мысли занимал сегодняшний вечер. Меня потряхивало от волнения. Нетвердыми пальцами я набрала сообщение.

Предлагаю приступить к исполнению контракта прямо сейчас

Кис, а попозже нельзя? У меня тут девочка сидит…

Нет, ну он в край охамел! Какие могут быть девочки, если у нас в тексте договора черным по белому прописаны все условия: кто, когда и с кем. Как его вообще хватает на двух женщин сразу?!

Ляля, я тебе за что плачу?! Все бабы после того, как ты выполнишь свою непосредственную функцию. Не удивлюсь, если ты на них потратил всех активных сперматозоидов

Никогда бы не подумал, что делать детей так скучно. Буду через час.

За это время я привела свою холостяцкую квартиру в относительный порядок, запихнув всё чистое белье в шкаф, а грязное – в стиральную машину. Пашка был переселен на балкон, потому что в припадке ревности всегда метил обувь моих кавалеров.

Илья пришел минута в минуту, словно караулил с секундомером перед входной дверью. На нем была черная рубашка, застегнутая на все пуговицы, и темно-синие джинсы. Вот, значит, в каком виде он ходит кадрить женщин…

Тьфу, откуда взялась беспричинная ревность к человеку, который никогда не принадлежал мне? Почему так тошно от мысли, что сегодня он уже касался кого-то своими губами, что чьи-то руки уже оглаживали его перевитую мышцами спину?

– Так что за девушка? – спросила отстраненно.

Тапочек я не предложила, как и чая с печеньем. Чисто из вредности. Вот такая я хозяюшка от слова «худо».

– Совсем не та, о какой ты подумала. – Илья скинул кроссовки и прошествовал за мной в спальню. – Я в свободное время занимаюсь репетиторством, выпускников натаскиваю на поступление в институт. Поэтому когда я написал «девочка», то имел в виду девочку семнадцати лет, а не знойную грудастую красотку. Как тебе не стыдно, Арефьева, подозревать меня во всякой пошлятине?

Удивительно, но мне полегчало. Ревность улеглась, уступая место глупой, шальной радости. На сегодняшний день этот человек принадлежит только мне. Завтра наше время закончится, но этот вечер мы проведем вместе.

Если честно, я в шоке! Как родители позволяют приближаться к детям такому порочному, испорченному мужчине? От него же веет неприятностями и темной стороной. Разве может он сеять разумное, доброе, вечное?

Чего я ещё не знаю о тебе, Ларионов Илья?..

Мы тушевались, не представляя, как приступить к самому главному. До сегодняшнего дня нас вела друг к другу страсть. Необузданное желание. Почти животная похоть. Но теперь всё изменилось. Как оказалось, секс по договору – совсем не то же самое, что просто секс.

– Значит, если всё пройдет удачно, это последняя наша встреча? – Илья рухнул на кровать, закинув руки за голову.

Рубашка практически трещала на его спортивном теле. Мне хотелось стянуть её, расстегивая пуговицу за пуговицей, касаясь смуглой кожи кончиками пальцев. Очерчивать реки вен. Опуститься к ремню джинсов и нырнуть под тот, выпустить наружу его обалденный член.

Но я сидела и нервно комкала край одеяла.

– Если удачно – да. Не вижу смысла в отношениях.

– В наших?

– Нет, в принципе. Особенно не вижу смысла в отношениях с человеком, ДНК которого я купила почти за полмиллиона рублей.

Ларионов закашлялся, пульнул в меня подушкой, но промахнулся и попал в трюмо. Грустно звякнуло зеркало, многочисленные баночки – косметика, крема, духи – повалились на пол. Я никак не отреагировала на его вероломство.

– Как тебя с таким жизнелюбием вообще угораздило пойти в консультанты?!

– Ты хочешь сказать, что я плохой консультант? – спросила тоном истинного психолога.

– Нет, я хочу сказать, что тебе противопоказана любая работа с людьми. После общения с тобой мне хочется забиться в угол и безостановочно рыдать.

– Не переживай, Ляля. – Я похлопала его по плечу. – Плакать – это нормально.

На самом деле, мне всегда нравилось копаться в человеческих головах. Было в этом что-то манящее. Я с легкостью выводила на интимные разговоры одноклассников, угадывала, в каком настроении человек – стоило только посмотреть на него и уловить жесты, мимику, изменения в голосе.

Мне нравилась теория, но бесила практика. Я испытывала зуд всякий раз, когда мне жаловались на семью или детей, когда рыдали в голос и сморкались в носовой платок. Я хорошо разбиралась в людских проблемах, но терпеть не могла людей.

Должность консультанта в брачном агентстве стала спасением. Унижай клиентов до победного, но называй это агрессивным интервью – и никто не воспротивится. Ничьих душ я не ломаю, никого не втаптываю в грязь. Свою работу выполняю на пять с плюсом, а довольных клиентов гораздо больше, чем тех, которые поклялись придушить меня при встрече.

– Если ты ещё раз назовешь меня Лялей, я тебя отшлепаю, – пригрозил Илья.

– Так чего ты ждешь, Ляля? У тебя последний шанс, – лениво заявила я, но внизу живота заныло от предвкушения.

Быстрый рывок, и я оказалась опрокинута на кровать, подмята сильным телом. Его движения не были грубыми, напротив, легкими, дразнящими. Я протестующе свела ноги, но он развел их хозяйским жестом. Ларионов отодвинул полоску кружевных трусиков и скользнул внутрь двумя пальцами. Я задохнулась от возбуждения.