Опасно, детка, опасно… Часть 2. Серия: Soulmate

А дальше Сергей поцеловал меня. Робко, будто неумело коснувшись моих губ и чуть приоткрыв свои. Разве я могла остановить его, прогнать, отстраниться, не ответить на этот поцелуй?

Я поднялась на цыпочки, чтобы быть выше и ближе к нему и запустила пальцы ему в волосы, проведя языком по его, вновь сомкнутым, губам.

Он попытался поймать мой язычок губами, но я быстро спрятала его и, дразня ещё больше, медленно провела ногтями снизу вверх по его затылку, против роста волос. Сергей вздрогнул и судорожно выдохнул, удивленно распахнув глаза, словно не ожидал такой реакции, а руки крепче стиснули мои бёдра.

Кончик языка быстрым движением проник за уголок его губ, побуждая их разомкнуться, и также же быстро исчез.

Он повернулся, целясь в мои губы, а я увернулась, и поцелуй пришёлся по касательной. Я тихонько засмеялась, а он зарычал.

– Любишь дразниться?

– Обожаю! А что такое, не нравится?

– Нравится, но я хочу тебя поцеловать по-нормальному, а ты уклоняешься!

– О, так ты все же умеешь? Да лааадно! Там, на пирсе, мне так не показалось…

Я понимала, что испытываю его терпение и хожу по краю, но уже не могла остановиться. Я хотела провоцировать его, дразнить, подначивать, я обожала его отклик, ведь я сама любила вызов. И теперь, в едином порыве, это было невероятно круто. И почему в юности мы не понимаем своей сущности и не знаем, что делать с этим в себе и в других, почему забиваем себе голову всякой ерундой, почерпнутой из книг, журналов, рассказов родных и друзей, но не слушаем сами себя? Нам бы тогда нашу нынешнюю мудрость, и мы были бы счастливы. Гораздо счастливее, чем сейчас.

Осознание этой простой истины подстегнуло меня, доведя до такого же градуса нетерпения, как и Сергея, и я услышала его сердитый ответ:

– Я много чего умею и много чему научился! Тебе доказательств не хватает? – он прижался теснее, и я поняла, о каких доказательствах идет речь.

То ли алкоголь сыграл свою роль, то ли я так расслабилась, что ему не нужно никуда спешить, а мне не нужно ничего придумывать и его соблазнять, что я прошептала ему в ухо:

– Да ты не сдюжишь!

– Я не сдюжу?!? Женщина, да ты просто не знаешь о моих возможностях! Это ж надо такое ляпнуть!

Сергей наконец поймал мои губы и показал, как умеет целоваться. И это был совсем другой поцелуй. Не такой, как в прошлый раз, на пирсе. Иной. Странно, что до этого момента я, вполне уже взрослая и опытная женщина, испытала удивление. Я представляла себе что-то невозможно романтичное и нежное, а вышло так, как я всегда делаю: страстно, дерзко, порывисто и местами грубо.

Прервав поцелуй только для того, чтобы сказать «Ого!», он вновь начал целовать меня, уже без разбору куда, но с не меньшим энтузиазмом, пока его руки уже вовсю залезли под мою футболку, а мои тут же – под его.

Ещё мгновение – и футболки полетели на пол, так же, как и бюстгалтер, показавшийся нам обоим досадной преградой на пути к телу.

Едва наши тела соприкоснулись, нас словно пронзило током, и я покрылась гусиной кожей. Сергей подхватил меня за бёдра и направился к кровати, сел, усадив меня сверху.

Он гладил мою спину, целовал грудь, а я, ничуть не смущаясь, прогибалась в его объятиях, легонько царапала ему спину и ерзала бёдрами.

Надолго нас не хватило. Через несколько таких горячих движений мужчина снова зарычал и переместил меня в положение лёжа. Теперь он был сверху и задавал правила игры. Теперь он меня дразнил.

– Любишь…дразниться? – срывающимся голосом прошептала я, выгнувшись дугой, когда он втянул губами сосок на моей правой груди.

– Обожаю! – Сергей плотоядно ухмыльнулся и перешёл ко второму.

Тело покрылось испариной, и он потянулся к пряжке ремня на моих джинсах. Нарочито медленно он расстёгивал ремень, снимал одну штанину, потом другую, прокладывая дорожку из поцелуев по каждой моей ноге и заставляя ёрзать от нетерпения.

Потом, словно невзначай проведя рукой по моим трусикам и услышав очередную порцию моих вздохов, он решил снять и свои джинсы, оставшись только в боксерах. Они облегали его, словно вторая кожа, не оставляя места воображению, и я жадно оглядывала все очертания в свете Луны. Никакой свет мы так и не зажгли, словно он мог разрушить эту химию, которая вела нас сейчас за собой.

Через мгновение и разглядывать ничего не пришлось – мы избавились от остатков одежды, и я уже чувствовала его кожа к коже. Он дразнил меня, целуя в самые разные уголки тела, исследуя руками то, где не дотягивался, накал желания нарастал, но, едва я почувствовала его возле своей самой сокровенной точки, меня словно отрезвило, и я задала тот вопрос, который расставил все точки над И.

Позже, прокручивая в мозгу тот момент, я буду ругать себя последними словами, и в то же время хвалить, что я сделала всё правильно. Я буду  думать, что именно этот вопрос всё испортил, разрушил, и стоило сделать всё иначе, но я тоже иногда говорю, а потом думаю. Совсем как Сергей.

Я спросила:

– У тебя есть презерватив?

Мужчина замер на локте и, если бы это можно было увидеть, клянусь, я бы увидела, как стрелка на барометре его желания поползла вниз.

Он несколько секунд смотрел на меня во тьме, пытаясь осмыслить то, что я сказала.

Потом всё же переспросил:

– Презерватив? Чёрт, нет…

Он сел на кровати, растерянно проведя рукой по своему лицу и продумывая дальнейшие действия.

Потом всё же решил уточнить:

– А у тебя?

– И у меня нет. Я как-то не продумала этот вариант.

– И ты ничего не принимаешь, ну в смысле…

– Нет.

Мой короткий ответ забил последний гвоздь в крышку гроба сегодняшнего секса.

Мы оба понимали, что не можем так рисковать. И даже где-то на краю моего сознания мелькнула мысль, что так правильно, нечего делать то, о чём потом пожалеем. Он или я. Или оба. Или ещё больше раздразним себя и ступим на путь греха и порока. Будь ситуация иной, я бы рассмеялась над этой фразой. А ещё где-то глубоко внутри сиротливо пропищал другой голос: «Ну, значит – не судьба…». Я ненавидела эту фразу и всегда восставала против неё, стараясь опровергнуть. А сейчас, признавая её правдивость, возненавидела ещё больше. И почему-то остро захотелось плакать.

Должно быть, я грустно вздохнула, или Сергей почувствовал моё состояние, потому что притянул меня к себе, не стесняясь нашей наготы, усадил меня к себе на колени и тихо сказал:

– Не расстраивайся, малыш. Это просто, наверное, не самый лучший момент. Впереди будет другой, более удачный, обещаю.

– Не обещай. Я не уверена, что такой момент вообще когда-либо будет.

– Сегодня ни ты, ни я не планировали, что я буду голышом сидеть на твоей кровати и делать всякие разные шалости, которые мы делали. Я шёл к тебе просто угостить тебя морковным тортиком. А потом не смог устоять. Я мог бы сбегать в ближайшую дежурную аптеку, но это займёт полночи, и мы едва заснём к утру. А завтра будем как две сонные тетери. Лучше поспать, уже час ночи. В другой раз всё будет как надо, я обещаю тебе. Или ты хочешь, чтобы я пошёл в аптеку?

– Нет, какая уже теперь аптека, – проворчала я, не желая признавать его правоту и все ещё капризно дуясь на его малодушие.

– Не сердись.

– Я не сержусь.

– Ну да, мне кажется это. И я не чувствую и не вижу, как ты нахохлилась, как курица.

– Я не курица!