Топ 10, или МужчиNа Моей Мечты

Время пошло. Виталик мирно дремал за компьютером. В шестнадцать часов двадцать семь минут можно было объявить о ликвидации завода тяжелого машиностроения. На сцене уже вовсю отстраивали звук для Муси-Пуси, Belle, Женщины, которая поет, и прочих звезд шоу-бизнеса.

Виталик уехал домой, чтобы переодеться и взять подарок. Внутреннее чутье подсказывало мне, что мы немного подружились. Совместная ночная вахта как-то сразу сближает людей.

В семнадцать сорок он приехал – нарядный, прилизанный, все с тем же кейсом, но уже расслабленный и умытый. Мне кажется, ему хотелось произвести впечатление на Надюшку. Я его понимаю, потому что без этой святой женщины свадьбы могло не быть.

Свадьба Миши

Нет, вы все-таки не представляете себе, почему шоу-бизнес называется шоу-бизнесом. Задачка простая, но нужно один раз это увидеть и услышать. За пятнадцать минут до начала красочного музыкального представления вокруг тебя куча грязного кабеля, множество потрепанных сейфов для хранения оборудования и реквизита, орущих и матерящихся специалистов, каждый из которых думает, что он – уникальный, торопящихся агентов звезд, перепутавших себя с ними, гримеров и костюмеров – вполне сносный контингент – и безликое сооружение непонятного назначения, которое стоит невероятных денег. Когда режиссер командует старт, все преображается в одно мгновение. Ты больше не сотрудник фабрики по производству металлоконструкций, ты – часть интеллектуального механизма, который к тому же еще и небывало красив. Вот оно – чудо превращения, магическое воздействие одного слова: «Поехали!» С этой секунды начинается оно – то самое шоу, которое включает в себя миллион маленьких частей, все они должны совпасть во времени и пространстве, но если в какой-то момент этого не произошло, зритель все равно должен думать, что так и должно быть. Звенящее многочасовое напряжение в воздухе, после которого ты понимаешь, что самая сладкая и несбыточная мечта – горячая ванна, бокал белого вина и четырнадцать часов коматозного сна. А когда ты просыпаешься, чувствуешь внутри дикую прозрачную пустоту и осознаешь, что жить теперь незачем, ведь все самое лучшее – позади.

Но до этого было далеко. Чтобы проснуться с такой мыслью, требовалось сдать госэкзамен. Не сдашь – можешь не проснуться вовсе. Эта деталь очень способствовала повышению трудоспособности и ответственности.

Если вы хотите знать, на каких лимузинах предпочитают подъезжать «розовые» юбиляры, я вам скажу: двенадцатиметровый Hummer белого цвета, крыша которого украшена пушистыми розовыми гирляндами. Приезд юбиляров – сигнал для гостей, которые должны занять соответствующие позиции и приготовиться чествовать молодых. Еще к этому готовятся мальчики из церковного хора. Ну нет, конечно, не мальчики. Мальчики – на подпевке, а сами хористы – уникальные певчие, собранные мною из нескольких монастырских хоров и привезенные специально в честь Мишиной свадьбы. Как вам такая идейка?

Хористов было четверо. Они, как и положено уважающим себя свадебным певчим, исполнили псалом номер 127. У самого басистого рыжего бородатого богатыря голос был на нижней грани восприятия звука – низкий, раскатистый, поразительный по мощности. Кажется, такой голос называется актавист. Каждую секунду казалось, что вот, все, ниже – невозможно, сейчас сорвется, однако нет – он продолжал выводить глубоким басом приветственную песнь, а ему в терцию и в унисон не менее красиво выводили тенор, баритон и контр-альт. Контр-альт по высоте нот, на которые он забирался без всякого труда, переплюнул Преснякова, Агузарову и Витаса. При том что делал он это не блеющим фальцетом, а уверенным сценическим оперным голосом. Если бы я своими глазами не видела невысокого темноволосого мужчину с грустными глазами, подумала бы, что прекрасная муза спустилась с небес, чтобы порадовать народ своим божественным даром.

Это было не просто красиво, это было ошеломляюще. Знаете, я ведь разговаривала с этими ребятами – они умеют просто говорить, и это – самое удивительное.

Пожалуй, исполнение свадебного псалма было единственным соответствующим обрядовой церемонии. Видимо, игра стоила свеч, потому что Михаил отыскал меня взглядом в толпе и исподтишка показал большой палец – вверх! Ура, меня оставят в живых.

Миша, Миша, все только начинается, на моем месте ты еще не такое бы придумал. Но с оценкой я согласилась, ход с певчими был эффектным и торжественным. У меня было припасено еще несколько сюрпризов.

Другой неожиданностью стало появление заморского фокусника – эффектного моложавого блондина с голливудским искусственным лицом, широкой белозубой улыбкой и фигурой тренера по аэробике. Мне лично иллюзионист очень нравился, хотя я не фанат этого жанра. Похоже, гости тоже не верили чудеса. После объявления о выступлении Ганса Хиггенса у многих погрустнели лица. Я засомневалась в правильности выбора и подумала, что внутренний голос иногда подсказывает правильные вещи. Зря я к нему не прислушалась. Я зажмурила глаза – номер Ганса я видела семь раз, правда, все равно не поняла, как за одну секунду люди могут меняться местами и на ровном месте вырастают цветущие розовые клумбы, убейте меня, я не верю, что дело обошлось без гипноза. Аплодисменты возникли вдруг и сразу, некоторые даже свистели, другие кричали «Браво!». Тогда я решила приоткрыть веки. Герои вечера стояли на чудесном цветочном ковре, который мягко накрыл наш подводный мир со всеми его обитателями. Те, скорее всего, были в шоке, не понимая, где они находятся. Впрочем, им пора привыкнуть к стрессам и переездам, они же – не рыбка Дуся.

Чудеса белокурого Ганса на этом не закончились. Он в одно мгновение достал из воздуха Мишиных мальчиков, улыбающихся и довольных. Причем ровно так, как в кино, – только что их не было, и вдруг они здесь. По дороге к свадебному трону Миша показал мне два больших пальца. Вверх!

Я, наверное, оказалась единственным человеком, которого чудеса Ганса оставили равнодушным. В моей памяти сохранились фокусы и покруче, хотя техника исполнения была другой. Впрочем, обстоятельства были похожи. Тогда, я помню, тоже была свадьба. Только не розовая, а настоящая, и жениха звали не Миша, а Толян. Толян – друг детства моего Сержа, из тех, кого вынужден принимать такими, какие они есть, иначе останешься без мужа и его друга.

Толян

В нашей совместной жизни с Сержем это была не первая свадьба друзей, но она стоила десяти. Потому что женился не кто иной, как Толян. Я, молодая жена с небольшим стажем, ничем не отличалась от большинства подруг, которые были замужем. Мы все мечтали о дне, когда Толик остепенится и найдет себе нежную голубоглазую молчаливую спутницу жизни. Поэтому, когда мой Сережа за ужином сказал: «Ты знаешь, Толян женится!» – я искренне ответила: «Господи, как я рада!»

Естественно, после этого диалога Серж по-быстрому оделся и уехал на холостяцкую пирушку, в народе называемую мальчишником. Конечно, от мальчишек ребята были уже далеко, но суть не менялась.

Естественно, мы с девчонками собрались на девичник. Правда, без невесты. Тогда еще мы все любили готовить и угощать друг друга оладушками из кукурузной муки с кабачками, высококалорийным тортиком с кремом и орехами, запеченной курочкой, жареной румяной картошкой и тому подобными деликатесами. Маринка, Надя, Светик и я – мы собрались у нас на даче. Наш сторож дядя Валера топил баню, он был классный мужик, и все считали его нашим родственником, впрочем, мы и сами уже так думали.

Дядя Валера все время жил на даче, следил за домом и садом, готовил для Сержа с друзьями баню, раков и пиво, когда те собирались попариться, и, надо заметить, больше всех любил именно Толика. Хотя и пенял ему иногда: «Тебе бы, Толь, жениться пора, детей, а то что это – каждый день все новые и новые, так и помрешь холостым…» Толик только посмеивался: «Дядь Валер, ну холостяк я по жизни, ничего поделать с этим не могу. Люблю всех баб до смерти!»

Это было известно. Похождения Толика стали легендой, он никогда не возвращался из отпуска с той девушкой, с которой уезжал, мог сидеть в ресторане одновременно за несколькими столами, причем за каждым из них дама была уверена, что Толик – именно ее спутник. Он, зараза, умел рассадить их так, что они не видели друг друга. А в случае провала уверенно заявлял, что его ex-girl friend специально приехала выяснить отношения или попросить денег. В багажнике машины любвеобильного донжуана хранились заводские упаковки одинаковых духов и подарков.

Короче, у Толяна была своя точка зрения на постоянство и непостоянство.

Надо ли говорить, что для замужних дам из нашей компании свадьба лучшего друга была воплощением робкой надежды. Мужчины, для которых Толик всегда был инициатором и вдохновителем чисто мужского отдыха – мальчишников, рыбалки, спортивных мероприятий, испытывали искреннюю досаду. Женщины, хоть и любили Толяна за покладистый и ласковый характер, все-таки чувствовали облегчение (может, на какой-то период этот гуляка угомонится и перестанет провоцировать своими загулами скандалы в семьях).

Короче, что там говорить, мы с девчонками были очень рады. Даже Маринка, которая в свое время побывала любимой женщиной Толика Гончарова, была рада. Она прямо так и сказала:

– А вы знаете, девчонки, я очень рада за него, наконец-то он станет нормальным человеком.

Все дружно заржали. У Маринки было слишком серьезное лицо, чтобы мы поверили в то, что Толян станет нормальным человеком.

– Если честно, я к нему очень хорошо отношусь, но за него я не вышла бы даже после войны, а тогда расхватывали всех, кто под руку попадется, лишь бы мужик. Даже одноногих, контуженых и безруких. Мне бабушка рассказывала, – продолжила Маринка.

– Да, девчонки, невесту жалко. Представляете, она – молодая, наивная и симпатичная – не знает, что ее ждет, – вступила Светик.

– Перестаньте вы пророчить, что, собственно, ее ждет? – взяла слово я. – Может, и правда Толик остепенится и станет показательным отцом пятерых детей. Вон Мел Гибсон – образец для подражания, пятеро детей, а на вид… Короче, любая с ним стала бы.

– Вот и нет, – возразила Маринка, – я бы не стала. Он вообще метр с кепкой.

– Ты перепутала, это Бандерас метр с кепкой, точнее, сто пятьдесят шесть. – Надюшка была киноманкой, про актеров и актрис она знала все.

– А вот с Бандерасом я бы очень даже подружилась, несмотря на лилипутский рост. В нем чувствуется мачо. – Маринка мечтательно прикрыла зеленые веки и помычала.

В мычание вмешалась Светик, она была самой трезвомыслящей:

– У тебя уже был один мачо, который женится послезавтра, тебе не хватило?

– Ну да, с другой стороны, и Бандераса здесь нет. – Маринка в надежде оглянулась по сторонам. – А вообще, девчонки, все они кобели, просто в разной степени. Толик – образцово-показательный, а остальные скрывают до поры.

– Перестань, Марин, откуда ты знаешь? У нас с Сержем пока все в порядке. Жизнь только начинается. – Я все-таки неисправимая оптимистка.

– Вот именно, начинается, а когда будет заканчиваться, ты первая будешь кусать локти и говорить: «Как Мариночка была права, когда говорила, что нужно пользоваться каждым моментом в жизни и доставлять себе удовольствие».

– Не знаю, Марин, я не могу так, как ты, для меня существует только один мужчина, пока я с ним, даже мысли не могу допустить, что еще кто-то…

– Конечно, Ань, не надо допускать… Только имей в виду, что с возрастом возможность предоставляется все реже и реже, а когда ты поймешь, что надо бы, поезд уйдет… Впрочем, тогда останется только одно – мстить. А месть бывает такой сладкой. Особенно когда человек немощен. Думаю, жена Толяна к тебе присоединится. Он с таким ритмом жизни долго не протянет. У него такой психотип, который кончает инсультом. Представляете себе картину: они лежат, прикованные к постели, а вы, нарядные, чистенькие старушки, заказываете молодых медбратьев-санитаров, и на глазах у инвалидов накачанные молодые загорелые жеребцы вам и стриптиз, и летку-енку, и… в общем, что захотите.

Тут со смехом вмешалась Надюшка – натура творческая, она легко входила в образ, могла войти даже в образ санитара:

– Нет, девчонки, зачем же столько ждать? Думаю, надо начинать мстить сразу, если есть за что. Знаете Машку Красильникову? Ей лет тридцать пять, такая толстушка, не модель, конечно, но хорошенькая. Но это все равно, потому что ее муж Игорь на двадцать лет старше. Так вот, она застукала своего козла в кафе за поеданием мороженого. Картинка была милая: одну ложечку даме, другую – после нее облизывает сам, и за всем этим с улицы наблюдает жена. Ладно, что у него диабет и несварение желудка, он еще и кричит на каждом углу, какой он брезгливый. По его словам, из-за этого он и с посторонними бабами не может.

– Ух, какая скотина! Я бы убила, я бы это мороженое ей на голову вылила, а его… Даже не знаю, что я сделала бы с ним… – Маринка не могла сдержать гневных эмоций.

– А она знала, что делать, – продолжала Надя. – Она не стала врываться и устраивать истерик. Она даже не сказала, что засекла любовничков за сладким. Она просто заказала…

– Санитаров? – в один голос выпалили мы с Маринкой.

– Да нет, лучше.

– Что может быть лучше парочки отборных санитаров? – Маринка отпила вина и пожала плечами.

– Она заказала рекламный щит, который повесила прямо перед офисом своего старпера. На щите – она, такая домашняя, в белой бандане, с укладочкой, в фартучке с рюшками на бюсте, а у нее – хороший шестой. Так вот, она со своим шестым номером – в обнимку с кареглазым, оголенным по пояс юношей, у того бедра обмотаны оранжевым полотенцем. И она так смотрит на него, снизу вверх, нежно, а губки в ярко-красной помаде посылают ему поцелуй. На его загорелом мускулистом прессе как будто отпечаток этого поцелуя. А надпись такая: «Игорь! Уступи дорогу молодым!!!» Красным по белому. И три восклицательных знака.

– Да ладно… Она правда так сделала? – Маринка округлила глаза.

– Клянусь, я специально проезжала мимо, чтобы посмотреть. Думаю, не я одна.

– А диабетик?

– Что диабетик… Когда приехал на работу, сразу не заметил рекламу на щите. Но понял, что что-то не то, – по поведению сотрудников. Они за спиной ухмылялись и в глаза не смотрели. А в курилке, наверное, писали в штаны от смеха. И поделом ему! Совсем страх потерял – прожил с молодой девкой десять лет, родил двоих, и все туда же… Самому пора уже о душе подумать. А знаете, сколько его girl-friend?