Чужая кровь

– Слышал про твоё приключение, – произнёс он. – Ты как? Может, домой пойдёшь? Хочешь, дам тебе выходной на сегодня?

Ярослава представила весёлый денёк в обществе Ольги Николаевны и замотала головой:

– Нет, не надо, всё хорошо, – после чего сбежала в служебный туалет, чтобы привести себя в порядок.

Когда вернулась, на столе её ожидали кружка кофе и бутерброд.

«Какой он всё-таки милый», – подумала она, украдкой глядя на начальника, который в это время разбирал бумаги за соседним столом. Илья Семёнович, для большинства просто Илья, был горячо любим всей женской частью коллектива. Мужская тоже относилась к нему хорошо. Сама Ярослава считала, что влюбляться в начальников глупо, даже если они такие молодые и симпатичные, как главврач. Поэтому всегда обращалась к нему на «вы» и старательно держала дистанцию, за весь год работы ни разу её не нарушив.

В этом было целых два плюса – напрягшиеся поначалу сотрудницы постепенно перестали считать её конкуренткой, и отношения с ними сложились вполне нормальные.

Вторым плюсом стало то, что при таком отношении к начальнику не было поводов напрягаться самой Ярославе. Правило «нет влюблённости – нет проблем» она вывела для себя ещё со времён учёбы, и теперь оно лишний раз доказывало свою успешность – отношение к начальнику без всякой дурацкой романтики делало жизнь проще – не нужно было краснеть, бледнеть и страдать.

Поэтому, искренне поблагодарив за заботу, Ярослава слопала бутерброд и тоже занялась делами. До обхода разобралась с медкартами и даже на нормальный завтрак сходила, чтобы не спорить с начальником.

Недосып и безумная ночь дали знать о себе уже после обхода – глаза начали закрываться, мысли путаться. Да ещё и мерещиться стало невесть что – тени какие-то, шепотки… А когда мимо неё в коридоре прошёл старик Гордеев из третьей палаты, умерший в прошлом месяце, Ярослава не выдержала, выскочила на крыльцо глотнуть воздуха.

Двор тоже не пустовал – у забора сидела призрачная кошка, а на лавочке у калитки расположился шофёр с автобазы, который неделю назад умер по дороге в реанимацию, скорая привезла его слишком поздно. Сидящая на другом конце лавочки вполне живая женщина даже и не догадывалась о таком соседстве.

Живые во дворе тоже имелись – вот мимо крыльца пронёсся ребёнок, его призрачный брат-близнец, которого Ярослава успела застать живым, весело бежал рядом.

Это было так странно и жутко, что она попятилась, запнулась за порог, но упасть ей не дали – сильные руки придержали за плечи.

– Ты в порядке? – спросил Илья Семёнович.

– Д-да, – старательно пряча испуг, ответила Ярослава. – Спасибо.

И, проскочив мимо него, бросилась внутрь. «Это всё от стресса, – старательно убеждала она себя. – Вот отдохну, высплюсь, мозг перезагрузится, и всё пройдёт».

Она заскочила в ординаторскую, включила чайник и, откопав на полке баночку с успокоительным сбором, бухнула в стакан сразу несколько ложек. Когда зашёл главврач, она уже успела залить траву кипятком.

– О, да у нас как в лесу, – произнёс он. – Ты точно в порядке? Может, всё-таки домой? – Ярослава замотала головой. – Ну нет так нет. Если надумаешь, скажи.

И ушёл, словно почувствовал, что ей хочется побыть одной.

Одиночество долго не продлилось – несколько минут спустя зашла старшая медсестра Роза Юрьевна, глянула с любопытством и, сделав себе кофе, захватив вазочку с печенюшками, присела рядом на диван.

– Ярослава, я слышала, это ты Казанцеву привезла. Что там было-то, а? Расскажешь? Чего это она вдруг? Мы ж её вроде как подлечили.

События прошедшей ночи вновь вспыхнули перед глазами. Стало холодно, и даже глоток горячего чая не помог. Отвечать не хотелось, но Роза Юрьевна ждала, впившись взглядом, словно тот ворон, что сидел на печной трубе. Ярослава зябко передёрнула плечами.

– Не знаю, вскрытие пока не делали, родственников ждём. Но, похоже, сердечный приступ.

– Приступ? Да ну! – медсестра махнула рукой. – Сердце у неё было железное. Хотя… поговаривают, что она ведьма, а у таких оно обычно хлоп – и всё, как выключили.

– Глупости говорите, Роза Юрьевна! – рассердилась Ярослава. – Нет никаких ведьм, суеверия всё это!

– Ну да, – усмехнулась медсестра, – конечно, суеверия, что ж ещё, – и внезапно, приблизившись и понизив голос, произнесла: – Только ты лучше не рассказывай никому, что последний вздох она при тебе испустила, а то люди шарахаться начнут. Народ у нас тёмный, во всё это ох как верит.

– Да не собираюсь я никому ничего рассказывать! – рассердилась Ярослава.

– Вот и славно. Умничка. Угощайся, – медсестра протянула ей печенье.

Ярослава хотела отказаться, но потом подумала – почему нет? – взяла одно и принялась жевать. Подавилась, закашлялась и, кое-как запив, решила, что, пожалуй, хватит – и разговоров, и чаепития. И сбежала, оставив любопытную медсестру допивать кофе в одиночестве.

В приёмном отделении она пробыла до вечера, помогая дежурному персоналу. Опомнилась лишь когда её силой увёл оттуда главврач.

– Давай-ка домой, Ярослава. Без тебя справятся.

– Но я могу…

– Домой! Живо!

В итоге сам её и отвёз, чтобы не отвертелась.

– Ой, Ясенька! – всплеснула руками хозяйка, стоило перешагнуть порог. – А я тебя потеряла! Хотела уже в полицию звонить

– Всё в порядке Ольга Николаевна, – ответила Ярослава, разуваясь.

– Да вот и я потом опомнилась – ты же у нас девушка молодая, самое время женихов-то искать, мало ли у кого заночуешь, – она выглянула в окно, на звук отъезжающей машины. – А кто это тебя подвозил?

– Коллега по работе, – Ярослава сбежала в свою комнату, надеясь, что она отстанет, но Ольга Николаевна просочилась и туда.

– Неужто Арсений? Вот повезло!

– Нет, не Арсений, – ответила Ярослава, стараясь держать нейтральный тон. Хирург Арсений считался среди поселковых женщин самым лакомым куском, уступая только районному стоматологу. Ни тот, ни другой не вызывали у Ярославы ни малейшего душевного трепета. А последний и вовсе пугал, поскольку был неотвратим как торнадо. К счастью, сама она объектом его внимания становилась нечасто.

– Ну да ладно, нет так нет, – недовольство в голосе хозяйка всё-таки услышала. Нехотя отошла от двери… и почти сразу вернулась. – Ясенька, я там вареников сделала, пойдём, покормлю. Ещё горячие, с творогом! – в глазах её читалось яростное желание докопаться до правды. – Я и вареньице вишнёвое открыла, – добавила она самый убойный аргумент, намекающий на то, что в своём намерении ни за что не остановится, будет терзать до победного.

«Ладно, – сказала себе Ярослава, – лучше обойтись малой кровью», – и отправилась есть вареники.

У Ольги Николаевны было как минимум одно неоспоримое достоинство – готовила она хорошо. За праздник желудка пришлось заплатить кратким пересказом рабочего дня. О том, где провела ночь, Ярослава умолчала, а на прямой вопрос изобразила сценку «смущённая девица, застигнутая врасплох», предоставив квартирной хозяйке полный простор для фантазии. Судя по лицу Ольги Николаевны, фантазия обрела в её голове вполне конкретные очертания. Какие именно, Ярослава уточнять не стала, вымыла посуду и ушла к себе, сославшись на чудовищную усталость.

Притворяться не пришлось, силы и впрямь кончились. Их не хватило даже на душ. Наскоро умывшись и почистив зубы, Ярослава забралась под одеяло и уснула, стоило голове коснуться подушки. Будто в чёрную пропасть провалилась – падала и падала, окружённая тишиной и пустотой…

Проснулась она от того, что кто-то звал её по имени. Открыла глаза, вглядываясь в ночную тьму… и, вскрикнув, вжалась в подушку.

Глава 5

– Не бойся, Ясенька, – полупрозрачный силуэт подплыл ближе. – Я тебя не обижу. Поговорить надобно.

– Елена Кузьминична, вы же умерли! – воскликнула Ярослава. – Или это я сплю?

– Спишь, конечно, – кивнула старушка. Присела на край кровати и чуть наклонилась вперёд. – Послушай, девонька моя, что я тебе скажу, да запомни: дом без хозяйки не должен долго стоять. Как меня похоронят, так и езжай. Хозяйство у меня небольшое – огородик да кот, управишься. Дров на зиму запаси, там немного осталось, а соленья-варенья в подполе есть. Но главное – первым делом открой сундук, да книгу достань – она должна признать тебя своей хозяйкой. Там в ней и совет завсегда получишь, и помощь… И ничего не бойся. Запомни – ты теперь на моём месте, законная наследница!

– Да чего ж я-то, – возразила Ярослава. – Вон у вас сын есть.

– А, – призрачная бабуля махнула рукой, – есть он только когда денежками запахнет. Гнилая кровь – и он, и семейка его беспутная. Ты наследница, так и запомни. А им – шиш с маслом, что бы ни говорили.